Тимур Вычужанин - Бастард

• Название: Бастард
• Автор: Тимур Вычужанин
• Жанр: Фэнтези

Королевство Ланд зажато между двумя великими державами, в этом мире ни у кого нет союзников, потому что все желают выгоды лишь для себя, забывая о всеобщих интересах. Злость съедает страны изнутри, накал страстей всё нарастает, но ни одна из сторон не желает сбавить обороты, чтобы предотвратить те ужасные события, к которым такая политика может привести. И именно в этот круговорот событий судьба закидывает принц-бастарда, о чьём не слишком благородном происхождении знают лишь избранные, и человека, который привык выполнять разные мелкие задания, но никак не спасать мир.

---

— Прости, — виновато улыбнулся молодой рыцарь, — но я решил, что лучше не рисковать, я сейчас же прикажу сменить тебе этот напиток на что-нибудь другое.

— И при этом желательно алкогольное, — снова выпрямившись, отметил я.

— А вот об этом пока забудь, то, что тебе расскажет мой отец должно быть воспринято на свежую голову. Кстати, если ты не заметил, то из солидарности я тоже пью тот же самый сок.

— Ха, тоже мне солидарность, ты просто никогда не пил спиртного, вот и всё, — вяло фыркнул я.

Однако то, что сказал сын барона, меня, безусловно, заинтересовало.

Некоторое время все молчали. В зале раздавался лишь стук столовых приборов о тарелки, шелест одежды, даже дыхание, казалось, было слышно, хотя я снова поспешил заверить себя в том, что это лишь воображение. Боязнь того, что я не успею расспросить жителей замка о том, что мне нужно было узнать, не покидала меня, но я всё не начинал разговор. Будто бы чувствовал, что подходящее время ещё не наступило. А, может, просто подсознательно заметил некоторую напряжённость, переглядывания членов баронского семейства друг с другом, предугадал, что первые слова должны быть не моими. Так и произошло, начала беседу жена барона, будто бы невзначай спросив:

— Что слышно в последнее время из столицы, дорогой мой Танруд? А то за всеми этими хлопотами в замке я не успеваю следить за новостями. Уже всё улеглось, после тех страшных событий?

— Хм, трудно сказать, что да. Я бы даже сказал, что невозможно, — барон нахмурился, от чего его суровое лицо стало ещё более жёстким и внушающим уважительный страх, — всё больше назревает недовольство из-за царящего в Ланде безвластия. Нашлись даже те, кто выступает за проведение каких-то выборов и установления народовластия, но это же вздор! Когда к власти придёт толпа, то настанет полный хаос! Даже если это будет представитель от большинства, то он будет глупцом, ведь большинство людей идиоты!

— Вы хотите сказать, господин барон, что престол должен занимать тот, кто по праву силы на него претендует или по крови? — я вскинул брови.

Это учение о представительстве и выборах называлось, кажется, демократией, многие его не одобряли, но в последнее время становилось всё больше тех, кто присоединился к этому движению, кто считал подобный строй идеальным. Главное, чтобы не начался переворот, иначе это грозило полным хаосом.

— Нет, я хочу сказать, что туда должен восходить человек, который будет устраивать не большинство, а ту малую часть, которая хотя бы обладает мозгами.

— Отец, думаю, что ты не прав, — кротко возразила барону Лина, бросив сначала взгляд на Рилиана.

Если бы он не поддержал её, то она бы и виду не подала, что не согласна со своим грозным отцом, но Рилиан всеми силами пытался выказать сестре своё желание помочь ей, если это, конечно, понадобиться.

— О, только не говорите, что мои дети тоже присоединились к этим бартасовым «демократам»! — воскликнул барон и устремил свой тяжёлый взгляд на дочь, которая тут же опустила свои прекрасные глаза, смотря в тарелку, на которой ещё покоился аристократически маленький кусок мяса птицы.

— Нет, но думаю, что предоставлять правление кучке «избранных» — это не самое разумное из возможных решений. Рано или поздно их действия перестанут быть правильными, потому что ответственность, возложенная на них, будет слишком большой. Каждый из них станет бороться лишь за то, что бы сохранить своё место путём подстав и обманов своих коллег. Это приведёт к тому, что, погрязнув в своей междоусобной войне, они совершенно забудут про дела своей страны, в которой начнётся то же самое, что сейчас происходит у нас — люди поднимутся против безвластия. При этом они будут бороться не за какие-то новые идеи, не за своего предводителя, а именно против существующей, вернее, уже всё равно что не существующей, власти.

Да, Рилиан не перестаёт меня удивлять. Он действительно стал лучше разбираться во всём с момента нашей первой встречи в той таверне, где он показался мне глуповатым и слишком уж наивным очередным богатеньким сынком влиятельного отца. Что же, тогда это впечатление не было обманчивым, но, как говорится, люди меняются, времена меняются, вот и этот юноша поменялся, причём в лучшую сторону. Не растеряв ни грамма своей честности, дружелюбности, смирения и прочих высоких человеческих и волевых качеств, он смог при этом приобрести острый ум, который теперь позволял ему ещё сильнее выделиться на фоне других молодых рыцарей. Эх, побольше бы нам таких людей, как он. Это стало бы тем самым поворотным моментом, о котором говорилось в свитке, который я прочитал вместе с Нартаниэлем много лет назад. К сожалению, пока этот славный молодой человек является скорее исключением только лишь подтверждающим правило.

— И что же ты предлагаешь? Людям в любом случае нужен кто-то, кто будет ими руководить, кто будет организовывать работу рынков, лавок, публичных домов, пивных и прочих подобных заведений. Ведь для этого они и придумали такую вещь, как государство, а если оно им было с самого начала нужно лишь для того, чтобы устраивать сварки по поводу власти, то тогда что мешало им продолжать жить неорганизованными группами на основе одного только стадного инстинкта? Ничего!

— Интересная точка зрения, — усмехнулся я, — вот только я думаю, что такой ход событий в любом случае был бы невозможен.

— Хм, и почему же вы так думаете, дорогой гость?

— Потому что эволюция является слишком естественным процессом, чтобы её избежать.

— Хо-хо, да вы, кажется, один из тех безумцев, что на каждом углу кричат про прогресс и эволюцию человечества. Не вы ли стали основоположником дурацкой теории о том, что люди произошли от тех мерзких ползающих по деревьям животных, обитающих на юге?

— Нет, к сожалению, мне такой чудесной идеи не пришло в голову, — на моих губах заплясала насмешливая улыбка, я знал, какой вопрос задаст сейчас, знал, как мне на него ответить.

Странное, но такое блаженное, охватывающее всё естество чувство превосходства, я всегда любил его, пожалуй, для меня это было то, от чего труднее всего будет отказаться. Да и пока я не представлял такого поворота в моей жизни, который может потребовать подобного отречения.

— Чудесной? Вы находите эту бредовую идею чудесной? — Танруд нахмурился ещё больше, хотя казалось, что это уже невозможно.

— Да, ведь это бы вполне могло объяснить повадки и интеллект некоторых людей.

Рилиан повернул голову в сторону, делая вид, что его очень интересует птица, севшая на ветку дерева, росшего прямо напротив окна. На самом же деле он просто таким образом пытался скрыть от отца свою улыбку. Лина тоже улыбалась, но не так явно, как её брат, у неё лишь только немного приподнялись уголки идеально красивых, но слишком тонких губ, которые выделялись на её несколько бледном лице ярко-алой полоской, что делало её похожей на изображения вампирш в старых бестиариях, хоть один из которых должен прочесть любой уважающий себя путешественник, чтобы в случае чего, знать, как защититься от чуда-юда, которое неожиданно выпрыгнуло на него из кустов. Хотя, в наше время монстров в Ланде осталось не так уж и много, благодаря многочисленным наёмникам, но те «бесценные крупицы знаний» всё равно никогда не спасали невезучих путешественников, из которых на роду у каждого третьего написано погибнуть в пути, как бы это ни было печально. Всё-таки, не только людей настигает та самая эволюция, к которой так скептически отнёсся барон Танруд, монстры тоже подвергнуты этому «феномену», в результате которого они становятся сильнее, выносливее, приспосабливаются к новым видам оружия против них, даже становятся умнее, поэтому подобные произведения «великих учёных» быстро устаревают и приходят в негодность, в результате чего быстро отправляются на книжные полки, где пылятся вместе с остальными своими собратьями по несчастью, пока их не заберёт пламя пожара, ну или пока совсем не истлеют их пожелтевшие от времени страницы. Танруд хотел что-то мне ответить, причём, судя по выражению его широкого сурового лица, это «что-то» по сути своей было весьма неприятным, однако его жена, ещё не растерявшая своей красоты, несмотря на возраст, положила барону руку на плечо. На её лице, которое уже избороздили морщины, придававшие ей, однако отнюдь не уродливое выражение, а, напротив, наделяя её черты каким-то особенным умом и опытностью зрелой женщины, блистала искренняя, светлая улыбка, которую от неё унаследовала и дочь. Но баронесса, в отличие от Лины, не боялась показывать свои эмоции, всегда будучи открытой и слишком настоящей для того общества, в котором она пребывала чаще всего, хотя, несомненно, за столь долгие годы среди тех людей она выработала типичные для светской львицы осторожность и некоторые повадки, но лишь те, что не разрушали бы её образ действительно порядочной, искренней, умной, доброй пусть и светской женщины, как о ней, насколько я знаю, отзывались почти все её знакомые. А этих знакомых у неё было очень много. Отчасти потому, что всё-таки до восстания в Харосе Танруд занимал весьма почётную должность и был уважаем многими людьми, пусть и уважение это в большинстве случаев было лишь неприкрытой даже листиком лестью, пропитанной, будто пирог неумелого кондитера, отвратным и липким сиропом фальши, в котором, тем не менее, барон не увяз, за что я обязательно выскажу ему своё почтение, ведь среди нынешних людей это очень сложно сделать. Отчасти потому, что она действительно была очень интересным человеком. Я помню её на одном из тех мерзких приёмов, на которые меня изредка водил Нартаниэль, когда ещё был здесь в качестве чрезвычайного и полномочного посла эльфов в Ланде. Хотя, было и пару раз, когда на подобных мероприятиях я оказывался, благодаря инициативе Клохариуса. Однако тот вечер не был столь скучным как раз благодаря тому, что я наблюдал и слушал эту чудесную женщину. Однако я с ней так и не заговорил. Видимо, у меня было много дел, а значит много болтал, так что неудивительно, что из того вечера я не помню практически ничего, кроме ужасно отвратительно приготовленной оленины. После неё меня ещё несколько дней мутило. Кстати, пора бы уже вернуться к делам и разговору, а то в зале повисла очень нехорошая тишина, грозившая продлиться дольше, чем это было мне нужно и выгодно, осталось только припомнить тему разговора. Ах, да, кажется, до почти начавшегося спора об эволюции, мы говорили о сложной ситуации в Ланде, о которой я, несмотря на свою привычку быть обо всём осведомлённым, не знал, в чем, конечно же, виноват Глава и его дурацкая Гильдия со своими тёмными сырыми и холодными казематами.