Тимур Вычужанин - Бастард

• Название: Бастард
• Автор: Тимур Вычужанин
• Жанр: Фэнтези

Королевство Ланд зажато между двумя великими державами, в этом мире ни у кого нет союзников, потому что все желают выгоды лишь для себя, забывая о всеобщих интересах. Злость съедает страны изнутри, накал страстей всё нарастает, но ни одна из сторон не желает сбавить обороты, чтобы предотвратить те ужасные события, к которым такая политика может привести. И именно в этот круговорот событий судьба закидывает принц-бастарда, о чьём не слишком благородном происхождении знают лишь избранные, и человека, который привык выполнять разные мелкие задания, но никак не спасать мир.

---

— Прости, я не могу ничего обещать, потому что у самого тоже нет никаких гарантий.

"Хотя я очень хотел бы дать тебе честное слово, клянусь, хочу сейчас больше всего на свете" — пронеслось в голове бастарда, когда он в последний раз за эту ночь взглянул на полную луну и удаляющийся силуэт девушки, скрывшейся в тёмном спящем замке, где даже не подозревали пока о том, что произошло сегодня ночью.

* * *

Адриан одиноким тёмным всадником ехал среди цветастых палаток военного лагеря, который армия новых королей во главе с Дорнисом разбила почти у самой границы одного из новых якобы независимых государств. Через два-три дня все эти солдаты должны были двинуться в поход, чтобы осадить форт, виднеющийся вдали чёрной точкой и как раз-таки обозначавший начало территории суверенной страны, ещё необозначенной ни на одной из существующих карт, несмотря даже на всю ту похвальную оперативность, с которой имели привычку работать все известные бастарду картографы. Конечно, не вся армия будет брошена на эту, по сути, совсем незначительную операцию, ведь форт и вовсе мог оказаться всеми покинутым, поскольку, несмотря на всю свою решительность и смелость, ополченцы, конечно, не могли сравниться в подготовке и боевом опыте с регулярной армией и наёмниками, пусть среди защищающейся стороны и встречались изредка дезертиры, которые отказались поддержать такую негуманную политику новой власти и перешёл на сторону тех, кто решил всеми силами противостоять ей. Остальная часть двинется вглубь страны, продираясь туда подобно тупому ножу в чьё-то мясо, оставляя за собой болезненно выглядящие гноящиеся раны и пожарища. Это будет война на уничтожение, несмотря на все те заверения, которые сыплются на головы солдат и уже пленённых ими людей из уст стоящих на ящиках глашатаев, которые дерут свои глотки, не переставая с утра до ночи. Они будут убивать всех, кто попытается поднять оружие, и им будет совершенно плевать на то, что несчастный старик или совсем молодой ещё юноша такой допустил жест, лишь чтобы потом бросить вилы или же кухонный нож на землю. Люди уже устали жить в страхе перед очередным набегом, которые повторяются чуть ли не каждый день и солдаты армии ведут себя всё более распущенно, понимая, видимо, что достойного сопротивления им оказать никто не может, ведь по большей части все сильные молодые люди уже присоединилась к основным силам сопротивления и изо всех сил сейчас готовятся, чтобы суметь отразить удар стального кулака регулярной армии Ланда по сердцу их движения. И недавно они, наконец, решились дать отпор агрессорам, как тут называли приспешников Дорниса, которого уже успели в народе прозвать желтоглазым демоном за то, что он никогда не позволял своим воинам сжалиться над теми, кто посмел высказать недовольства. Казалось, что в нём уже окончательно растаяли все те высокие человеческие качества, которые были ему присущи ранее, то благоразумие и спокойную размеренную рассудительность, которой Адриан так удивился, встретив своего товарища спустя несколько лет после возвращения их команды обратно в Ланд. Ополченцы дрались на удивление умело, и первая победа оказалась бы в их копилке, если бы на место сражения не прибыли те самые храмовниками, которые изначально вроде как выступали против новых королей, но потом резко к ним присоединились, потому что оказалось, что всё это был лишь хитрый план, чтобы заманить как можно больше ополченцев в ловушку и устроить после бойню. Сейчас, можно считать, история повторилась, но всё же потери со стороны армии были значительные, а, учитывая то, что до этого им на самом деле не приходилось участвовать ни в одном более менее серьёзном бое за период гражданской войны, то на них это подействовало весьма и весьма угнетающе, а потому большая часть солдат сейчас выглядела крайне деморализовано. Да и погода вряд ли содействовала общему повышению боевого духа и становлению хорошего настроя у солдат, поскольку, невзирая на пору года, сейчас холодный ветер пронзал буквально до костей, заставляя Адриана плотнее кутаться в тёплый плащ, найденный им ещё в замке, а солдат рассесться у небольших походных костров, где они тихо переговаривались и тайком от начальства курили табак, который им удалось захватить в одной из деревень, разграбленной ими по пути сюда. Мелкий моросящий дождь лишь ещё больше усугублял положение, создавая совершенно законченное впечатление полной безнадёги и удручённости, будто бы поселившейся в сердце каждого из солдат, несмотря на то, что силы их явно превосходили противника и силой и качеством. Вряд ли сейчас они могли рассуждать так здраво, ведь у некоторых ещё до сих пор перед глазами окаменевшие лица их товарищей, чаще всего залитые собственной кровью. Трупы, ужасный грохот стали, который оглушал, будто бы гром раздавался из секунды в секунды под самым ухом несчастного вояки, который всего лишь и хотел немного подзаработать на войне, чтобы прокормить свою семью, но при этом совершенно не думал о том, что ему придётся убивать и видеть столь ужасные вещи, как смерть людей, с которыми ты ещё вчера сидел у костра и делился историями из жизни. А ведь ему ещё не приходилось встречать в лоб атаку тяжёлой конницы, в которой смерть, казалось, преобладает над самой жизнью. Когда люди кричат от боли, молят о пощаде, вспоминают всем известных им богов, но все их возгласы тонут в кровавом водовороте, к которому не подготовлен сейчас ни один боец в армии, кроме, разве что, этих странных неразговорчивых и жестоких храмовников, чьи одноцветные палатки без развевающихся рядом с ним боевых знамён стоят у самого холма, на котором виден самый настоящий королевский шатёр, где расположился их главнокомандующий, сейчас наверняка до мелочей продумывающий план атаки. Большая часть солдат надеялась, что им всё же не придётся идти на штурм, даже если форт всё же откажется сдаваться и продолжит защищаться до победного конца, рассчитывая на то, что Дорнису всё же удастся найти какой-нибудь тайный проход в форт и использовать хитрость, чтобы захватить его, а на подобные операции обыкновенные солдаты никогда не ходили, ибо их командир доверял подобные дела лишь самым доверенным людям из числа храмовников, потому что только они могли на самом деле без малейшего признака жалости вырезать даже тех, кто уже сложил оружие и сдался на волю победителя. Они надеялись, что всё пройдёт, так как это бывает обычно и им уже придётся войти в совершенно пустой форт, где как всегда не будет даже ни малейшего намёка на защитников, кроме крытой большой телеги, от которой доносится жуткий запах смерти, но солдаты предпочитают не думать об этом, воспринимая всё это лишь как ещё одну славную победу их военной компании, смысл которой не все из них понимают до конца, но и это их тоже мало волнует, ведь какая разница, что они, можно считать, просто убивают мирных жителей, если это приказы высшего командования, им за это платят, да ещё и достаются весьма ценные в это время трофеи, приносящие не только материальное богатство, но и успокоение совести, моральное удовлетворение, за которым тут же скрывается всё беспокойство, тревожность и та чёрная тоска, которая с недавнего времени преследует их буквально по пятам. У них были все основания надеяться на то, что Дорнис именно так и сделает, потому что своего надменного пренебрежения к простым солдатам он никогда даже и не думал скрывать, но вот сейчас всё зависело не только от главнокомандующего ведь всем было известно, что некоторые из тех архитекторов, что возводили на территории Ланда оборонительные сооружение, не терпели всякого рода интриги и скрытности, а потому не принимали во внимание возгласы правителей и аристократов о том, что всегда нужен запасной путь отхода, и полностью отказывались даже от малейшей возможности строить какие-то потайные ходы или же подземелья, за исключением тех, что могли служить в качестве тюрьмы для пленных, захваченных во время штурма, который удалось отбить или же напротив, для обороняющихся, если форт достался противнику. А только храмовников, разумеется, на открытый штурм Дорнис не пошлёт, поскольку не захочет рисковать этим элитным подразделением армии, которая недавно получила положение, сравнимое с королевской гвардией, то придётся и солдатам идти в бой, а потому каждый из них мысленно сейчас молился о том, что бы этот форт не возвёл в своё время один из тех твердолобых прямолинейных упрямцев.

И именно среди этих унылых, небритых и недовольных лиц ехал сейчас одинокий всадник, разбавляющий яркие цвета гербов, палаток и туник своей печальной и давящей на сознание однотонностью. Он, как ни странно, был совершенно один на самом деле. Все его спутники остались на окраине лагеря, поскольку дозорные не решались впускать столь подозрительную группу, в которой два человека были вооружены и ещё двое явно относились к магической братии, к которой, судя по косым взглядам, здесь многие относились если не полностью отрицательно, то уж точно с недоверием и осторожностью. Разумеется, и сам Адриан частенько ловил на себе удивлённые и не слишком дружелюбные взгляды вояк, которые, видимо, принимали его за одного из ополченцев, поскольку все остальные, кто был в этом маленьком угрюмом мирке, носили те или иные цвета, относившие их к определённым отрядам (храмовники тоже носили определённую форму одежды, что было известно солдатам, хоть они и видели людей из этого подразделения редко, потому что те не горели желанием выходить за пределы того места, где кучно расположились их палатки). Конечно же, при таком массовом заблуждении более тёплого приёма ждать принцу и не приходилось, а потому он просто продолжал ехать через лагерь, не обращая ни никакого внимания и всё больше укутывая себя плащом, хотя и так уже походил просто на груду тряпья на лошади, нежели на человека, и только едва видневшиеся ноги, глубокое дыхание и изредка позвякивавшие ножны Диарниса сообщали о том, что это не новая одежда для солдат, а кто-то чужой в этой среде, скорее всего, принёсший дурные вести, ведь иначе бы за ним следовали несколько человек, а на окраине лагеря уже знали о посланце доброй воли и успели бы разнести эту весть, подобно лесному пожару, по всему лагерю, благо болтливости некоторым воякам было не занимать. Бастарда никто не остановил, даже когда он завернул своего коня на ту дорогу, которая вела к холму, на котором расположился главнокомандующий. Зато вот на границе, отделявшей лагерь регулярной армии от отрядов храмовников ему пришлось немного задержаться, однако и там всё было достаточно быстро лажено и он смог продолжить свой путь, уже спешившись, потому как вряд ли бы этому скакуну доставило бы удовольствие взбираться на холм, поросший травой, сейчас мокрой из-за дождя, а потому Адриану пришлось проделать эту малоприятную процедуру полностью самостоятельно пусть и по-прежнему в полном одиночестве, поскольку ни один из числа новоиспечённой гвардии не горел желанием сейчас тревожить Дорниса. В голове бастарда было невероятно тихо, хотя он ждал шквала бурлящих мыслей, которые, пытаясь перекричать одна другую, полностью заняли бы его сознание, не давая мыслить здраво и чётко, что стало бы настоящей трагедии в том, что он собирался сейчас сделать. Но всё же волнение, конечно, он чувствовал, и это было видно по тому, как нервно он то сжимает, то разжимает пальцы, как периодически сбивается его дыхание и как он пару раз чуть не съехал вниз по холму, весь перепачкавшись в грязи. Но вот он уже у самого шатра, откуда доносится запах, привычный любому, кто когда-либо бывал в тавернах, так обычно пахнут места, где круглосуточно горят факел. Кажется, так было и тут, потому как, несмотря на день, принцу всё же удалось различить внутри отливающие оранжевым тени, которые пламя факелов отбрасывало не стены этого переносного временного дома, где через пару минут должен был состояться разговор, который, возможно, решит судьбу многих людей, хотя они не будут знать даже о самом факте, не говоря уж о личность, между которыми эта беседа проводилась. На какое-то мгновение Адриан испугался возложенной на него ответственности. Ему захотелось убежать как можно дальше с этого ставшего вдруг ужасно страшным холма, забиться в какую-нибудь нору и больше уже никогда не вбираться оттуда к людям, оставив мир и собственное королевство на произвол жестокой судьбы, которая уже почти полностью повернулась спиной к жителям Ланда, да и вообще всему этому миру. В голову прокралась одна единственная мысль: "А что если я не смогу? Если я всё сделаю не так?". Однако он сумел быстро взять себя в руки, успокоиться и если не окончательно убедить себя в успехе, то, по крайней мере, уверить в том, что он сделал всё, что мог, всё, что было в его силах. Адриан вздохнул, снова сжал кулаки и откинул в сторону ткань, которая служила в этой своеобразной хижине чем-то наподобие двери, прошёл внутрь, услышал, как за ним, казалось, невероятно медленно ткань опускается на своё прежнее место, будто бы давая бастарду последний шанс сбежать, но он убил в себе эту мысль сразу же, как только она появилась, ибо понимал, что после этого шага пути назад уже нет и всё решится прямо здесь и сейчас. Больше нет времени на планы и раздумья, пришла пора приводить всё это в исполнение, пришла пора действовать, ведь если не он, то никто этого не сделает. И ведь даже сама эта палатка будто бы намекает, что все его потуги на самом деле никак не отразятся на мире в целом, если не касаться населяющих его разумных цивилизаций, поскольку все эти следы будут стёрты, как когда-нибудь этот шатёр исчезнет с холма, но он всё равно не хотел принимать этого. Люди стали такой же частью мира, как и холм, а потому заслуживают право на то, что бы остаться в этом мире, а для этого нужно было сейчас всего лишь одному человеку остановить гражданскую войну и войну мировую, развернув армии сильнейших человеческих государств. Невероятное, казалось бы, дело, но для человека ведь нет абсолютно ничего невозможного. Пора, пора, не стоит больше тянуть резину, хватит.