Ольга Грейгъ - «Долой стыд!». Сексуальный Интернационал и Страна Советов

• Название: «Долой стыд!». Сексуальный Интернационал и Страна Советов
• Автор: Ольга Грейгъ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0626-6

Чтобы изменить любое общество, достаточно изменить сущность Женщины, ее духовное и моральное предназначение. Эта книга о трансформации женщины «старой эпохи» в представительницу системы социализма, – процесс плановой деградации всех относящихся к прекрасному полу. Минул XX век – век парадоксов и сокрытых тайн. Автор не только приоткроет занавес в спальные комнаты Страны Советов, но и расскажет о событиях, до сих пор стоящих в ряду самых закрытых тайн прошлых лет.

Неизвестные факты биографий и общественной работы знаменитых большевистских деятелей; интимная жизнь пламенных революционерок; истинная роль партии и комсомола в деле разврата населения; сведения от начальника закрытого советского Института генетики и антропологии; роль товарища Сталина… в деле спасения страны от тотального разврата; проститутки из КГБ – это и многое другое вы найдете в книге известной писательницы Ольги Грейгъ.

---

Как-то Броня Мархлевская, по-дружески посетившая Крупскую, с которой ее познакомила Вера Ивановна Засулич, посетовала, что ее мужа-искровца «затирают». Пришедший в этот момент Владимир Ильич, услышав разговор двух женщин, задорно уведомил:

– Мы тут приняли решение, что Инна Смидович более не в силах исполнять обязанности секретаря газеты. И я думаю, Наденька, ты справишься блестяще. …Мы так решили.

Женщины не знали, что этому предшествовала схватка Ульянова с Плехановым. Современные историки причиной той исторической размолвки называют, что будто бы Плеханов приревновал колченогого Мартова-Цедербаума к Ульянову, которого Владимир Ильич тогда еще называл не иначе как ласково: Мартуша. В пылу горячих упреков речь зашла и об «Искре». А когда встал вопрос замены ставленницы Плеханова Смидович-Леман на другую доверенную женскую особь, разговор и вовсе пошел на повышенных тонах. Плеханов стал убеждать, что у него нет других достойных кандидатур. К тому же он вовсе не собирается смещать Смидович-Леман. Которая, между тем, была самой изощренной из интриганок, крутившихся вокруг большевистской газеты «Искра». Она всегда принимала сторону Плеханова (если тот был лидером среди соратников-соперников), но она так же легко могла переметнуться в лагерь более успешного «политика». Однако кого она точно не терпела, так это Ульянова. Она была непреклонно убеждена, что Ульянов «со своей селедкой» проводит максимум времени в развлечениях вместо того, чтобы заниматься революционной борьбой.

Но все же должность секретаря была возложена на Крупскую, сразу же приступившую к работе со всей ответственностью, на какую только была способна. Надежда Константиновна в буквальном смысле работала на износ. М. Эссен писала о работе Крупской в тот период: «Надежда Константиновна была незаменимым секретарем редакции старой «Искры» и «Вперед», и вся огромная работа по организации связи с партийными комитетами в России, по распределению сил, подготовке ко II и III съездам партии лежала целиком на ее плечах. В ее руках сосредоточились все нити, все связи с большевистским подпольем, которые беспрерывно рвались из-за арестов товарищей, провалов явок и адресов и которые она с изумительным терпением и большевистской настойчивостью вновь и вновь восстанавливала…»

Упомянутая Мария Моисеевна Эссен (1872, Брест-Литовск – 1956, Москва) также была профессиональной революционеркой, в движении социал-демократов с 1892 года, член киевского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса»; в 1899 арестована, выслана в Якутскую губернию. В 1902 бежала за границу, в Женеву, но уже в 1903 – член Петербургского комитета РСДРП, в 1905 была организатором боевых дружин (!). Впоследствии, с 1925 по 1927 г. работала в Москве, в Госиздате, с 1927 г. – в Истпарте ЦК ВКП(б), Институте Ленина, с 1931 г. – в Коммунистическом институте журналистики и т. д., была членом Союза советских писателей, – учила бывших русских, ставших советскими гражданами: что и о ком можно, а что и о ком нельзя писать и читать. Очень гордилась партийной кличкой «Зверь». (Любопытно, но знаменитый оккультист и масон Алистер Кроули считал себя истинным Зверем, во что верили и его современники, часто подписывался как «Зверь 666»; Зверем каббалисты называют Нерона, Гитлера и других преступников международного масштаба.) В рядах пламенных революционеров также были Сатана (В. П. Арцибушев) и другие представители бесовщины и дьяволиады.

Тогда, в 1901 году члены редакции «Искры» жили в разных местах: Ульянов, Крупская, Мартов, Потресов и Засулич – в Мюнхене, Плеханов – в Женеве, Аксельрод – в Цюрихе. Но действовали они все в одном направлении. И газетенке своей придавали определенный вес склоками и лживыми статейками. Обилие псевдонимов производило эффект присутствия читательской аудитории. Какие только дискуссии не подписывались непонятными именами; А – р, Н. Д., Steinberg (П. Б. Аксельрод); А. Булыгина, В., В. З., З., Иванов, Карелин (В. И. Засулич); А. Б., Берг, Гамма, Егоров, Кедров, Л. М., Мартов Ю. О., Сергеев, Тупорылов, Нарцис, Эльмар, Ignotus, Martin, Z. (Ю. О. Цедербаум); Алексеев, Андреевич, Бельтов, Бочаров, Волгин, Валентинов, Каменский, Кузнецов, Ушаков, Idem и др. (Г. В. Плеханов); А. П., К – р – ий, П – в, П – р – ъ, Потресов-Старовер, Путман, Семин, Орест, Старовер (А. Н. Потресов) и т. д. Были у «Искры» и свои поэты: Петр Вейнберг, Николай Ломан, Алексей Сниткин, Лиодор Пальмин, Петр Шумахер и другие, писавшие пасквили и «шедевры», не только такие, как «Песнь каторжного», но еще и «Песнь о Педефиле и Педемахе», «Угнетенная невинность, или новая Одиссея».

Что же касается тематики публицистических статей, то здесь можно было изгаляться как угодно: провоцировать и обливать грязью друг друга, а еще лучше – чернить российскую действительность; все сходило с рук!

«Приветствуемый «Освобождением», тов. Старовер продолжает в новой «Искре» каяться в грехах, содеянных им (по неразумению) участием в старой «Искре». Тов. Старовер очень похож на героиню чеховского рассказа «Душечка». Душечка жила сначала с антрепренером и говорила: мы с Ваничкой ставим серьезные пьесы. Потом жила она с торговцем лесом и говорила: мы с Васичкой возмущены высоким тарифом на лес. Наконец, жила с ветеринаром и говорила: мы с Количкой лечим лошадей. Так и тов. Старовер. «Мы с Лениным» ругали Мартынова. «Мы с Мартыновым» ругаем Ленина. Милая социал-демократическая душечка! В чьих-то объятиях очутишься ты завтра?» (См. В. И. Ленин, Соч., т. 9, изд. 4).

На страницах «Искры» велись и более «высокоинтеллектуальные» дискуссии; тут и словесная борьба с эсерами, которые «вместе с Бернштейном, Давидом, Герцем и другими ревизионистами, ополчившись против революционной теории марксизма, сосредоточили свои усилия на «критике» учения Маркса по аграрному вопросу»; по мнению большевиков, именно эсеры клеветали на марксизм без зазрения совести, «путем клеветы и извращений стремились внушить крестьянству недоверие к рабочему классу и его партии, сорвать в ходе революционной борьбы союз рабочего класса и крестьянства» (из книги «Ленинская «Искра»).

Не зазорно им было русскому народу – доверчивому как дитя! – лгать что заблагорассудится их изощренным умам. К примеру, писали, что в имении князя Трубецкого (Херсонской губернии) продолжительность рабочего дня составляет… 21 час с получасовым перерывом на завтрак и обед, и что издевательства над рабочими доходили до того, что им… надевали намордники при сборе винограда! Писали, цинично посмеиваясь над глупостью народа, позволявшему с такой легкостью обвести себя вокруг пальца… Были и другие «страшные» подробности о положении наемных рабочих в Российской империи.

В 1902 году почти вся редакция «Искры» собралась в Лондоне, причем «Мартов и Засулич поселились коммуной в одной квартире с Алексеевым. Самую большую комнату сделали общей, где проходили деловые встречи и обсуждения. Плеханов дал этой комнате меткое название «вертеп» за царивший там чудовищный беспорядок». К слову: НИ в одной стране Европы мужчины и женщины, НЕ состоявшие в церковном браке, НЕ жили в одном помещении. Но в подобных «коммунах» часто собирались представители вырождения и упадка, почитатели революционных идей свободной плоти.

В связи с появлением многочисленных подобных «вертепов» в Российской империи, с середины XIX века русских ученых стала интересовать тема гомосексуальности. В «Архиве судебной медицины и общественной гигиены» имеются любопытные материалы. Там можно найти свидетельства, какие научные споры ведут немецкие ученые Каспер и Тардье, петербургский гинеколог Мержеевский, психиатры В. М. Бехтерев и В. Ф. Чиж. Последний «отметил, что описываемые… явления вовсе не являются такими редкими и исключительными, как это кажется немецким авторам, с проявлениями содомии криминальная полиция сталкивается чуть ли не ежедневно». Самым влиятельным русским специалистом был профессор Петербургской Военно-медицинской академии Вениамин Михайлович Тарновский. Его книга «Извращение полового чувства: Судебно-психиатрический очерк для врачей и юристов» (1885) была почти одновременно с русским изданием выпущена на немецком, а позже также на английском и французском языках… Неприязнь к гомосексуальности дополнялась у Тарновского антисемитизмом» (печатается по И. Кон «Лунный свет на заре», М., 1988). Впрочем, большинство воистину влиятельных русских специалистов в этой области (и других) после кровавого октябрьского переворота 1917 года были вымараны из печатных трудов и памяти народной…

В том же 1902 году Владимир Ильич, сдавший «Искру» своей близкой соратнице Крупской, много путешествует; он читает «рефераты против эсеров» в Париже, в октябре и ноябре – в Лозанне, Женеве, Берне, Цюрихе… Осенью того же года в Лондоне появляются после побега из «страшной» царской тюрьмы 9 «искровцев»: Бауман, Крохмаль, Литвинов, Пятницкий (наст. Таршис) и другие. «В 1901 г. В. И. Ленин направил в Москву прекрасного организатора, стойкого профессионала-революционера Н. Э. Баумана», который распространял литературу, организовывал кружки, вел подрывную деятельность на заводах и фабриках… В начале 1902 г. был арестован; отчего «довелось летом из-за границы отправлять новую группу искровцев» (из книги «Ленинская «Искра»). Среди прибывших и революционер Бабушкин; «еще больше вырос Иван Васильевич в глазах Плеханова, когда, придя в коммуну, Георгий Валентинович увидел в «вертепе» идеальный порядок». На вопрос кто причастен к порядку, Бабушкин отметил с обидой: «Это у вашего элемента всегда грязь, – ему русская прислуга нужна, а сам он за собой прибрать не умеет». И в дальнейшем Бабушкин, пока находился в Мюнхене и посещал тайные занятия по искусству революционной борьбы и террора, следил за тем, чтоб сотоварищи мужчины и женщины не гадили в общем «вертепе».