Грэм Макнилл - Мстительный дух

• Название: Мстительный дух
• Автор: Грэм Макнилл
• Издательство: Black Library
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2014

Некогда ярчайшая звезда Империума и первый среди братьев-примархов, Гор вовлёк Легионы Космического Десанта в кровавый конфликт, которого ещё не видела галактика. Пока их союзники сражаются на многочисленных фронтах, XVI Легион высаживается на рыцарскую планету Молех — владения правящего Дома Девайн, и один из ключевых бастионов Имперской Армии. Оставшиеся лояльными Императору войска готовятся встретить Магистра Войны, но что именно использует Гор для атаки на столь защищённую планету, и что придётся принести ему в жертву, чтобы последовать велению его тёмной судьбы?

---

Рэвену было известно больше.

Многие из долгих отлучек его жены в тайные долины Луперкалии проходили в кошмарных хирургических процедурах, которые проводил Шаргали-Ши и его ковен андрогинных культистов Змеи. Рэвен был свидетелем одной из этих операций, ужасного смешения хирургии, алхимии и плотского ритуала, и дал клятву более этого не повторять. Змеепоклонник утверждал, что управляет Врил-йа, силой Змеиных Богов, которым поклонялись по всему Молеху в прежнюю эпоху. Рэвен не знал, правда это или нет, но результаты говорили сами за себя. Хотя Ликс было около шестидесяти пяти, ей легко можно было дать менее половины этого возраста.

— Змеиные луны набирают полноту, — произнесла Ликс. — Скоро Шаргали-Ши созовет Врил-йаал на собрание.

Рэвен улыбнулся. Шестидневная вакханалия с пьянящими ядами и гедонистическими сплетениями в тайных храмовых пещерах была именно тем, что ему требовалось, чтобы облегчить предстоящее бремя управления планетой.

— Да, — отозвался он с ухмылкой предвкушения, и почти что перескочил последние несколько ступеней.

В проходном вестибюле верхних покоев царил мрак, и двое Стражей Рассвета, стоявших на часах у дверей впереди, казались лишь темными силуэтами. Несмотря на скудное освещение, Рэвен узнал обоих — солдаты из личной охраны его матери. Он задумался, не делили ли они с ней ложе, и по тому, как они заметно отводили глаза, счел, что это более чем вероятно.

Когда Рэвен приблизился, они отступили в сторону. Один отворил перед ним дверь, второй низко поклонился. Рэвен важно прошествовал между ними и двинулся по богато убранным передним, медицинским нишам и наблюдательным камерам.

Перед входом в личные покои Альбарда их ожидало трое взволнованных сакристанцев. Все они носили красные одеяния, подражая своим хозяевам из Механикума, были утыканы бионикой и смердели потом и смазкой. Не совсем Культ Механикум, но слишком измененные, чтобы считать их людьми. Если бы они не знали наизусть, как обслуживать рыцарей, Рэвен бы еще много лет назад призвал бы к их уничтожению.

— Мой господин, — произнес один из сакристанцев. Рэвену казалось, что этого звали Онак.

— Он знает? — спросил Рэвен.

— Нет, мой господин, — ответил Онак. — Ваши указания были совершенно определенны.

— Хорошо, ты умелый сакристанец, и мне было бы неприятно свежевать тебя заживо.

Рэвен толкнул дверь, и все трое сакристанцев быстро отодвинулись в сторону. Вырвавшийся изнутри воздух был затхлым и душным, он смердел мочой, кишечными газами и безумием.

Возле тусклого камина, который был целиком голографическим, стоял глубокий диван с прогнувшейся скамеечкой для ног. На диване сидел человек, который выглядел достаточно старым, чтобы быть дедом Рэвена. Лишенный доступа к солнечному свету и хирургическим процедурам, омолаживавшим его единокровного брата, Альбард Девайн представлял собой жалкое существо, череп которого был лишен волос и бледен, словно новорожденный червь.

До того, как разум Альбарда надломился, его тело было крепким и коренастым, но теперь он стал не более чем иссохшим живым мертвецом с сухой, как пергамент, плотью, осевшей на каркасе из перекошенных костей.

Прямо сказать, раньше Альбард обладал жестокой красотой, той холодной грубостью, которой люди ожидают от короля-воина. Этого человека уже давно не было. Из студенистых ран, в которые превратились рубцы ожогов, полученных им при достижении зрелости, на длинную бороду сочился желтоватый гной. Слипшаяся от слизи и остатков пищи борода доходила Альбарду почти до пояса, а уставившийся на огонь единственный глаз был желтым и покрытым млечными катарактами.

— Это ты, Онак? — спросил Альбард дрожащей пародией на голос. — Должно быть, огонь гаснет. Мне холодно.

Он даже не понимает, что это голограмма, — подумалось Рэвену, и уверенность матери, будто единокровный брат будет в состоянии относительного просветления, показалась ему безнадежной.

— Это я, брат, — произнес Рэвен, подходя к дивану. Запах гнили усилился, и он пожалел, что не захватил флакон с корнем цебы, чтобы подносить к носу.

— Отец?

— Нет, идиот, — сказал он. — Слушай внимательно. Это я, Рэвен.

— Рэвен? — переспросил Альбард, беспокойно заерзав на диване. В ответ на его движение внизу что-то зашелестело, и Рэвен увидел толстое змеиное тело Шеши. Последняя оставшаяся нага его отца перемещалась с кожистым поскрипыванием, в клыкастой пасти мелькал раздвоенный язык. Шеше было уже больше двух столетий, ей оставались считанные годы, она почти ослепла, а длинное чешуйчатое тело уже начинало костенеть.

— Да, брат, — произнес Рэвен, опускаясь на колено рядом с Альбардом и неохотно кладя тому руку на колено. Ткань покрывала была жесткой и покрытой коркой, но Рэвен почувствовал под ней хрупкие, птичьи кости. Из-под покрывала потянулся омерзительный дымок, и Рэвен почувствовал, как у него к горлу подкатывает тошнота.

— Я не хочу, чтобы ты тут находился, — сказал Альбард, и Рэвен ощутил трепет надежды, что единокровный брат хотя бы приблизительно в здравом уме. — Я велел им тебя не впускать.

— Я знаю, но мне есть, что тебе сказать.

— Я не хочу этого слышать.

— Услышишь.

— Нет.

— Отец мертв.

Альбард, наконец, удосужился посмотреть на него, и Рэвен увидел в глянцево-белом бесполезном глазу собственное отражение. Аугметика давно уже перестала функционировать.

— Мертв?

— Да, мертв, — подтвердил Рэвен, подаваясь вперед, несмотря на окружавшие Альбарда гнилостные миазмы. Единокровный брат моргнул своим единственным глазом и посмотрел ему через плечо, теперь заметив, что в комнате присутствуют и другие.

— Кто еще здесь? — произнес он, и в его голосе послышался внезапный испуг.

— Мать, моя мать, — ответил Рэвен. — И Ликс. Помнишь ее?

Голова Альбарда опала на грудь, и Рэвен задумался, не соскользнул ли тот в какую-то вызванную химикатами дрему. Сакристанцы постоянно держали Альбарда в умеренно успокоенном состоянии, чтобы не дать растерзанным синапсам мозга вызвать резкую аневризму внутри черепа.

— Я помню шлюху, которую так звали, — сказал Альбард, и из сухой щели его рта потек ручеек пожелтевшей слюны.

Рэвен ухмыльнулся, почувствовав нарастающую ярость Ликс. За куда меньшее люди подвергались многим дням невообразимых страданий.

— Да, это она, — произнес Рэвен. За это его ожидала расплата, но он все больше и больше наслаждался наказанием сильнее, чем удовольствием.

— Ты его убил? — спросил Альбард, вперив в Рэвена взгляд своего влажного глаза. — Ты убил моего отца?

Рэвен обернулся через плечо, а Себелла и Ликс приблизились, чтобы сильнее насладиться унижением Альбарда. Лицо матери было неподвижно, но щеки Ликс покраснели на свету голографического пламени.

— Да, убил, и воспоминание об этом все еще вызывает у меня улыбку, — сказал Рэвен. — Мне следовало так поступить давным-давно. Старый ублюдок никак не уходил, не передавал мне то, что мое по праву.

Альбард испустил хриплый вздох, такой же сухой, как ветры над степью Тазхар. Рэвену потребовалась секунда, чтобы распознать в звуке горький смешок.

— Твое по праву? Ты помнишь, с кем говоришь? Я — перворожденный Дома Девайн.

— Ах, ну разумеется, — произнес Рэвен, поднимаясь на ноги и вытирая руки шелковым платком, который достал из парчовой куртки. — Да, но не похоже, чтобы наш Дом мог возглавлять калека, который неспособен даже соединиться со своим рыцарем, не так ли?

Альбард закашлялся в бороду. Сухие отрывистые спазмы извергли наружу еще больше слизи. Когда он поднял взгляд, его глаз был яснее, чем когда-либо за прошлые десятилетия.

— У меня была масса времени для размышлений за эти долгие годы, брат, — произнес Альбард, когда кашель достаточно стих. — Я знаю, что мог бы достаточно оправиться, чтобы покинуть эту башню, но вы с Ликс позаботились, чтобы этого никогда не случилось, не так ли?

— Мать помогла, — сказал Рэвен. — Так каково это, брат? Видеть, как все, что должно было быть твоим, теперь мое?

— Честно? Мне не могло бы быть меньше дела, — ответил Альбард. — Думаешь, спустя столько времени меня заботит, что со мной происходит? Ручные сакристанцы матери поддерживают меня едва живым, и я знаю, что никогда не выйду из этой башни. Скажи, брат, с какой стати мне еще тревожиться о том, что ты делаешь?

— Значит, мы здесь закончили, — произнес Рэвен, силясь не выдать своей злобы. Он явился унизить Альбарда, но жалкий ублюдок оказался слишком опустошенным, чтобы оценить боль.

Он развернулся к Себелле и Ликс.

— Бери кровь, которая тебе нужна, но сделай это быстро.

— Быстро? — надулась Ликс.

— Быстро, — повторил Рэвен. — Лорды-генералы и Легионы созвали военный совет, и мое губернаторство не начнется с того, что кто-нибудь усомнится в моей компетентности.