Сергей Городецкий - Избранные произведения. Том 1

• Название: Избранные произведения. Том 1
• Автор: Сергей Городецкий
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1987

Первый том Избранных произведений С. М. Городецкого (1884–1967) включает наиболее значительные образцы его поэтического творчества. Это стихотворения из книг: «Ярь», «Дикая воля», «Русь», «Ива» и др.

---

4. «Как ранняя весна, тревожит тишину…»

Как ранняя весна, тревожит тишину
Забывшейся моей глуши
Ночная зыбь твоей души
И острый лик на белом полотне,
Ресницы, смятые во сне.

Я чую, бодрствуя, как раннюю весну,
Волну в морской твоей глуби,
И сердце в ночь: «Не погуби
Красу земную, дикий взлет» —
Молитву робкую поет.

Сойдут снега, и сбросит поле седину.
Я уведу тебя в поля,
Цветы взрастит тебе земля.
И я взращу тебе цветы
Тобой взволнованной мечты.

И талый снег, стекая реками, волну
Подымет в море по весне,
Поющем песнь: «Вернись ко мне».
Ответ и память о тебе
Покинутой тобой судьбе.

5. «Заря в печальные звонит колокола…»

Заря в печальные звонит колокола.
Ты, тихая, на грудь мне прилегла.

Ласкаю волосы. О, молодость моя!
А под окном призывный гул ручья.

Я проходил сегодня далью голубой
С тобой в огне моем, с тобой.

Я за деревьями, сияющий, стоял,
И роковой во мне вздымался вал.

Быть яростным, как солнечный огонь,
И жизнь умчать, не убоясь погонь.

И жизнь вознесть, как солнечную дань…
Ты, близкая, очей росою не тумань.

Я руку маленькую сжал твою,
Как рукоять меча, — и верю острию!

Пусть верно просечет оно сквозь тьму
Дорогу к солнцу, моему и твоему!

6. «За березами заря уходит в терема…»

За березами заря уходит в терема.
Под заборами прошла, сера, хрома —
Кто прошла — ты сразу поняла:
Ведьма сумерек прошла,
Три цветка завядших пронесла:
Цветик правды, цветик счастья и красы,
И земля прижалась к нам в слезах росы.
Вострым плечиком прижалась ты ко мне,
В страшном мире мы с тобой наедине.

7. «Вечер тихий, вечер кроткий…»

Вечер тихий, вечер кроткий
Льнет к зыбучей нашей лодке.
В чьей мы зыбке? А крючок —
Белый, острый месяцок.

Не печалься: плачут росы.
Опустила в воду косы.
Рядом светлый след поплыл.
Кто с тобою кротким был?

Жизнь тебя стегала плеткой,
Смерть тебя петлей брала.
Чьей же ты души ждала
И ласкающей и кроткой?

Ты еще не знаешь? Знают
Эти милые уста,
Чья улыбка так чиста,
Но молву любви скрывают.

Пусть скрывают: речка реет,
Месяцовый серп светлеет.
И немая их молва
Лучше молвит, чем слова.

1909–1912, Симеиз — Васильсурск

В СЕРДЦЕ РЕБЕНКА

ВСПЛЕСКИ ХАОСА НОЧНОГО

1. «Всплески хаоса ночного…»

Всплески хаоса ночного
Над пустынным камнем.
И замученное слово
В чарованье давнем.

Вот сказать — и ужас минет,
Но уста сомкнуты,
И ничто не отодвинет
Роковой минуты.

Тело девичье на муку
Очередь выносит.
И палач слепую руку,
Торопясь, заносит.

Вкруг шаги стучат людские
На камнях пустынных.
И сверкают — о, какие! —
Слезы глаз невинных.

2. «Опять бежал, смятенный…»

Опять бежал, смятенный,
Дорогой, как стрела.
Плыл город многостенный,
Заря закаты жгла.

Навстречу плыли лица —
О, лица ли? Лишь раз
Блеснула мне зарница
Из темных-темных глаз.

И женщины навстречу —
О, женщины ли? — шли.
Мне все казалось: встречу
Средь них и смерть земли.

На масках правда муки
И жалкий, смятый смех —
И связанные руки
У всех, у всех, у всех!

3. «Звенит трамвай, огни лучатся…»

Звенит трамвай, огни лучатся.
Ты приколола алый ток.
Потемки синие ложатся
На твой затоптанный порог.

Горит на лестнице крутéнькой
В коптелке сонной керосин.
Бежит ступенька за ступенькой,
И книзу путь один, один.

На дне двора ты тихо стала,
И тихо очи подняла,
И в небо глянула устало.
Молитву, может быть, прочла.

О детстве дальнем, беззаботном,
О первой девичьей любви.
И скрылась в зеве подворотном,
Там, в желтой уличной крови.

4. «Дала зарок веселой быть…»

Дала зарок веселой быть.
Уж слезы выплаканы были,
И в пряжу тьмы седую нить
Старухи белые всучили.

Уж за окном сплетался день,
А за стеной давно молчали.
И в зеркале густую тень
Просветы робкие пронзали.

Ты телом белым в темноте
Светилась нежно и надменно.
А я все корчился в мечте
О целомудренной вселенной.

<1912>

Колыбельная

Смолкли в дальной детской звуки
Песни колыбельной,
Но не смолкли в сердце муки
Скорби беспредельной.

Спит ребенок. Ангел снится
С белыми крылами.
Только снится! Не стремится
Пролететь над нами.

Ах, давно, давно певали
Мне над колыбелью!
Снились сны и обещали
Счастье и веселье.

Я лежал, сложивши руки,
Тихий и счастливый…
А теперь какие муки,
Тьмы какие взвивы!

<1912>

СКОРБЯЩАЯ ВЕСНА

1. «Затомила весна, заневолила…»

Затомила весна, заневолила,
А на сердце темным-темнота.
Под замком и глаза и уста.
Я ли вешнюю песню не холила?

На смерть вешнюю песню я нежила!
И негаданно смерть ей пришла.
Навалилась, дохнуть не дала,
Паутиной своей замережила.

Ох, глаза мои — светлое озеро!
А под светом темным-темнота.
А на сердце тоска-маета
От весеннего первого вечера.

В синеве темно-алые облаки.
Золотые горят купола.
Птица песню в раю завела,
По садам распевают зяблики.

Пасть на землю, сырую и теплую,
И рыдать, и рыдать, и рыдать,
Причитаньями, кликами, воплями
Молодые уста отмыкать.

2. «Земля, тяжелая и темная…»

Земля, тяжелая и темная,
Ручьями снежными омытая
И вся ложбинами изрытая,
А на рожденье неутомная,
Полуприкрытым оком глянула
В раздолье на небе весеннее,
Где и сверкание и пение,
И духом сумрачным воспрянула.

Стекайте, воды, в реки мощные!
Иссечена я вся, изранена,
Пахучим паром отуманена,
Раскрыла лона непорочные
И корни цветикам взлелеяла.
Сейчас подснежник первый выглянет,
А небо ночью звездку выронит,
Чтоб и она меня засеяла.

3. «Полно рученьки заламывать…»

Полно рученьки заламывать,
Слезы солные выранивать.
Зимний хлеб пора доламывать,
Скатерть вешнюю выравнивать.

В сундуке иль в рундуке
Иль в полавочье лежала —
Вынимай! — белее стала —
Расстилай по всей доске!

Не ручьи в полях взыгралися,
Не в камнях вода застукала,
Кони в беге разоржалися:
Едет князь — весна порукою.

С полотенец петухи
Полным горлом раскричались,
Очи с горем распрощались,
Стали пылки и сухи.

Петли за зиму заржавели,
Ой, скрипят ворота старые.
У! В печи квашне с опарою
Дрожжи норову подбавили.

4. «За домами, как за скалами…»