Анатолий Житнухин - Геннадий Зюганов

• Название: Геннадий Зюганов
• Автор: Анатолий Житнухин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-03067-1

Одного из самых известных современных политиков воспринимают по-разному. Полярный характер оценок Геннадия Зюганова объясняется тем, что он постоянно находится в центре социального конфликта, порождаемого двумя различными системами ценностей, двумя взглядами на пути развития России. Но причина заключается не только в этом. Автор книги пытается дать ответ на вопрос, что на самом деле скрывается за тем потоком информации, который сопровождает политическую деятельность лидера КПРФ.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Эти же качества нашего героя проявились и на других переломных этапах его биографии, совпавших с очередными изломами в судьбе России. И здесь приходят на память трагические события осени 1993 года. Когда человеку приходится делать серьезный выбор, принимать решение в критические моменты жизни, он и сам не всегда осознает, чем больше всего руководствуется, что подсказывает ему верный выход из той или иной жизненной ситуации — разум или интуиция, трезвый расчет или неожиданное движение души. Тем более не под силу понять это стороннему наблюдателю. Но как бы то ни было, тогда, в обстановке смятения и паники одних, неоправданного радикализма и псевдореволюционности других, безответственности и политического авантюризма третьих, он в очередной раз продемонстрировал выдержку и взвешенность решений, устойчивость и надежность. За что, кстати, подвергался критике не только со стороны представителей враждебного лагеря, но и в кругу своих соратников и сподвижников, людей, близких ему по духу. Многие успели забыть, что еще задолго до «черного» октября, весной 1993 года, оценивая развитие конфликта между президентом и Верховным Советом, полагая, что главным источником конфронтации являются Ельцин и его окружение, Зюганов подчеркивал, что ни одна из конфликтующих сторон не имеет поддержки народа. Об этом свидетельствовал и референдум, проведенный 25 апреля, когда по четырем вопросам — о доверии президенту, о поддержке его экономического курса, о досрочных выборах президента и о досрочном переизбрании народных депутатов — большинство населения ответило: «Да — Да — Нет — Нет». Именно с учетом этой политической реальности на майском пленуме Центрального исполнительного комитета КПРФ по инициативе Зюганова была принята резолюция «О борьбе с государственным и политическим экстремизмом». Пытаясь предотвратить политическую катастрофу, он неоднократно выступал против силового решения противоборствующими сторонами вопроса о выходе России из государственного кризиса и в течение лета, и в начале осени 1993 года. К этому он призывал и 3 октября, когда дважды выступил по телевидению, пытаясь предотвратить большое кровопролитие. Уверенный в своей правоте, он не боялся быть непонятым, хотя и сознавал, что предстоит ему выслушивать упреки в конформизме, чрезмерной осторожности, политиканстве и прочих грехах. Что ж, понимал, на что шел, возглавив КПРФ в начале 1993 года.

…Конечно, знал Геннадий Зюганов и другой Орел — город есть город. А в любом, тем более крупном, городе всегда таится немало мрачного, неприглядного и отталкивающего. Был поражен, когда впервые увидел на улице пьяную женщину, узнал, что существует среди людей воровство. Соприкоснувшись с этим явлением, долго не мог избавиться от чувства омерзения — не украденных вещей жалко, противно, когда чужие, грязные руки лезут в твою жизнь. Работая в комсомольском оперотряде, понял, что преступность — это не только пьяное ночное хулиганство, довелось столкнуться и с бандитизмом — циничным, наглым и беспощадным. Впрочем, этот «ликбез» темной стороны жизни, с которой до поступления в институт и переезда в город не сталкивался, он прошел еще до службы в армии.

После возвращения в институт пришлось Геннадию основательно покорпеть над учебниками и конспектами, чтобы преодолеть отставание в учебе и успешно сдать зимнюю сессию. Перерыва словно и не почувствовал — помогли ребята, дружной оказалась группа.

К тому времени вузы страны захлестнуло новое увлечение — участие в соревнованиях «Клубов веселых и находчивых». Тут раскрылось в полной мере еще одно качество Зюганова — чувство юмора и быстрая реакция. Другими словами, оказался он из тех, кто за словом в карман не лезет. И вскоре был избран капитаном факультетской команды КВН. Факт этот тоже представляется весьма примечательным, поскольку лишний раз свидетельствует о несостоятельности тиражируемого средствами массовой информации клише портрета революционера с каменным лицом и рокочущим басом. Например, близкие друзья Геннадия Андреевича знают его как ценителя хорошего анекдота. При этом он совершенно не приемлет пошлость, всегда предрасположен к остроумному собеседнику, умеет по достоинству оценить здоровый юмор своих политических оппонентов. К примеру, телевизионная программа «Куклы» вызывала раздражение даже у многих его соратников, но он всегда смотрел ее если не с удовольствием, то, во всяком случае, с большим любопытством: никогда не помешает знать, что там в тебе еще интересного подметили. В то же время над другими он никогда не насмехается, хотя любит пошутить в компании приятных ему людей. Правда, была отмечена пара случаев, когда шутки его принимались за чистую монету. Иногда, обмениваясь с кем-либо визитками, Геннадий Андреевич не моргнув глазом поясняет, что его карточка обеспечена золотом партии, а поэтому подлежит приему на всех постах ГАИ, в московских ресторанах и подконтрольных КПРФ банкоматах. Однажды обеспеченность карточки золотым запасом поставили под сомнение гаишники, в другой раз в приемной Зюганова попытались уточнить, в каких именно банкоматах можно обналичить визитку…

Шутки — шутками, а тем временем, когда Геннадий тренировал сообразительность и находчивость в команде КВН, ему уже была уготована первая серьезная самостоятельная работа на общественном поприще. Что там говорить! Для руководства института парень, отслуживший в армии, член партии да еще успевший и до службы хорошо себя зарекомендовать, стал настоящей находкой. Тем более ректор — Георгий Михайлович Михалев прекрасно разбирался в людях, при этом сам пользовался безграничным авторитетом и у преподавателей, и в студенческой среде. Даже не склонные к пафосу студенты между собой звали его не иначе как наш Маресьев. Несчастье, в результате которого Георгий Михайлович лишился ног, случилось с ним в молодости, когда был он комсомольским работником. Однажды в ненастье возвращался он домой с собрания, шел вдоль железнодорожных путей, против ветра и, занятый своими мыслями, не услышал, как сзади налетела «кукушка». Стоит ли говорить, что человек, переживший такую трагедию и сумевший после этого преодолеть серьезные рубежи и на научном поприще, и на административной работе, обладал поразительной силой духа и оптимизмом.

…Нечасто студент удостаивается аудиенции у ректора. Как ни гадал Геннадий, что может сулить ему вызов к Михалеву, так ничего и не смог предположить. Порасспросив о жизненных планах, предложил ему Георгий Михайлович возглавить объединенный профком института. И не дожидаясь ответа, стал говорить о том, что работа предстоит нелегкая: в профсоюзе — около пяти тысяч студентов и сотрудников института, а многое предстоит начинать практически с нуля. В распоряжении профсоюзной организации — солидные материальные средства, а кроме того, и свой денежный фонд ректор намерен использовать только по согласованию с профкомом. Подбор бухгалтера — на усмотрение Геннадия. Само собой разумеется — свободное посещение занятий. Обо всем этом говорил Георгий Михайлович спокойно, на равных, как о вполне решенном деле.

Прощай, беззаботная студенческая жизнь! Работа захлестнула с головой: льготные путевки, материальные пособия, билеты на концерты и спектакли, организация вечеров и встреч… Всё — зримо и конкретно, без пустопорожних речей и лозунгов. Неслучайно к профсоюзам, где люди получали реальную помощь и поддержку, тогда относились с огромным уважением. В то же время забота о человеке не ограничивалась лишь материальными возможностями профкома. Кто-то оступился по молодости — надо за него похлопотать. Кого-то надо поддержать при распределении, кого-то — при поступлении в институт. Вот когда пригодились навыки армейской дисциплины и организованности. Личные планы работы и учебы Геннадий составлял на месяц вперед, а на ближайшие недели время расписывалось буквально по минутам — ведь науку, в которую к этому времени успел погрузиться с головой, бросать не собирался. Тем более уже обозначились первые успехи в самостоятельных исследованиях, были получены хорошие отзывы на несколько его серьезных работ по теории игр. Надежным помощником оказался однокурсник Коля Рожков, которого Геннадий взял к себе бухгалтером. Ввели с ним жесткую финансовую дисциплину, договорились: если касса не сходится, доплачивать из своего кармана. Но Николай оказался не только прекрасным другом, но и классным финансистом — за все время работы не допустил ни одной оплошности.

Зюганов считает, что в жизни ему везло на людей. Всех помнит, ко всем сохранил уважение, многих считает своими учителями. Всегда с особой гордостью подчеркивает, что его первый учитель — мать, Марфа Петровна. Часто вспоминает о своих армейских наставниках — командире взвода Портнове и командире батальона Макарове. Среди тех, у кого учился отношению к делу, работая в Орле, — преподаватель матанализа и секретарь парткома пединститута Вениамин Константинович Иножарский, секретарь Заводского райкома партии Александр Степанович Хохлов, первый секретарь горкома Альберт Петрович Иванов. Каждый из них прежде всего обладал огромным человеческим талантом. Георгий Михайлович Михалев отличался особой добротой и любовью к людям, искренним интересом к ним. Очень ценил толковых собеседников, умел слушать и сам говорил ярко и образно. Любой студент или преподаватель в его глазах был незаурядной и яркой личностью с собственным неповторимым миром. В армии Геннадию о подобных нюансах и тонкостях человеческих взаимоотношений задумываться почти не приходилось. Там было все просто, ясно и… довольно прямолинейно, строй сплачивал, но он неизбежно и нивелировал людей. В обычной жизни все оказывалось гораздо сложнее.