Евдокия Филиппова - Посох Богов

• Название: Посох Богов
• Автор: Евдокия Филиппова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Есть вопросы, ответы на которые можно искать всю жизнь.

Возможно ли бессмертие? Что такое сверхспособности человека, и откуда они появились? Что есть настоящее Чудо? Cуществует ли Вечная Любовь, над которой не властны ни время, ни пространство? Можно ли услышать «голос крови» или зов… Что такое цепь посвящённых? Может быть, цепочка ДНК?

Роман во многом наивен. Особенно в фантастической части. Но это не главное… Главное, чтобы эти вопросы возникли.

А мне всего лишь хотелось сказать, что если гипотеза палеоконтакта верна, и человечество является «Детьми Богов», то главное, что мы от них унаследовали, это способность к творчеству и любви.

---

— Люблю океан, хоть и выросла в горах. Ты бывала в горах?

Её глаза лучились.

— Нет, в горах я не бывала, — охотно вступила в диалог Иннаресми. — Зато у моих родителей был дом возле Экваториального океана. Для меня детство — это зелёные океанские воды. Отец работал на заводе по переработке водорослей, и часто брал меня на добывающую платформу. Знаешь, как красиво, когда солнце опускается за кромку изумрудной глади, и вода начинает подсвечиваться так, что виден каждых листочек на длинных стеблях водяных ситций, а их бутоны начинают закрываться на ночь.

Танфана покачала головой, мечтательно подняла глаза и сказала в тон Иннаресми:

— А я жила в Лазуритовых горах, на севере. Утром, перед самым рассветом, я тайком выбиралась из дома и слушала, как поют трубчатые стволы иррегий. Чем моложе растение, тем тоньше ствол и выше звук, поэтому каждая заросль звучит по-своему. У нас в посёлке жил садовник, он вырастил рощу, играющую на северном ветру гимн Нибиру.

Танфана засмеялась.

— Ещё я люблю, как на рассвете меняют цвет лепестки горных флоссов. Нужно поймать миг, когда солнце только-только поднимается над синими вершинами, и самые первые его лучи падают на склоны, сплошь покрытые флоссами, тёмно-фиолетовыми после ночи. Свет постепенно разливается по склонам, и флоссы волнами начинают светлеть до бледно-лилового. Незабываемое зрелище!

Глаза Танфаны сделались печальными:

— Я так хочу домой. Ты не представляешь, как я соскучилась по Нибиру. Мне кажется, что с каждым днём мы тоже меняемся здесь. Что-то в психике… да и, пожалуй, в физике… Как ты думаешь, когда вероятнее всего прибудет новая команда?

— Думаю, ждать осталось недолго, — ответила Иннаресми. — Намму очень ждёт вас. Тебя… Эстана…

Танфана опустила ресницы и задумчиво произнесла:

— Как странно всё складывается. Намму меньше всех хотела возвращаться, а оказалась дома намного раньше других.

Иннаресми подумала, что более подходящего момента может и не быть, поэтому решилась спросить:

— А как случилось, что Намму была отправлена на Нибиру одна?

Танфана нахмурилась, видимо, воспоминания не были приятными. Тем не менее, она, заговорила, словно нехотя:

— В тот день всё шло не так. Какие-то мелкие поломки, сбои аппаратуры. А накануне мы получили приказ Элу больше не покидать станцию без крайней необходимости. Совет уже принял решение о нашем возвращении на Нибиру. Надо сказать, что Намму с самого начала была против этого. У неё было своё отношение к делу, к землянам. Намму говорила, что её исследования на Земле направлены на то, что бы соединить в землянах рациональность трёх первых поколений нибирийцев и тонкую душевную организацию Четвёртого, Пятого и особенно Шестого Поколения. И, надо сказать, она здорово продвинулась на этом пути.

Когда из транслятора донёсся голос Элу…

Из транслятора доносился громовой голос Элу:

— «Нибиру» вызывает «Сиппар».

— «Сиппар» слушает «Нибиру».

На связи был Аруна.

— Аруна, я хочу говорить с Намму.

Намму подключилась к транслятору.

— Да, Элу, я слушаю тебя.

— Намму, ты должна выполнять инструкции. Совет дал тебе возможность проявить все свои творческие способности, и ты отлично справилась. Но, пойми, ты не можешь оставаться с ними вечно. Эксперимент больше не предполагает прямого вмешательства без крайней необходимости. Ты дала им много, даже, пожалуй, больше, чем нужно. Я позволил это тебе, но ты обещала, что не задержишься дольше, чем на один шар.

— Да, Элу, — голос Намму был едва слышен. — Я отправляюсь на базу и буду наблюдать оттуда.

— Хорошо, Намму, — голос Элу казался спокойным, однако, но на «Сиппаре» догадывались, что он настроен решительно и не позволит Намму нарушить приказ.

Когда связь со станцией прекратилась, Аруна дружески тронул Намму за плечо:

— Не грусти, они у тебя смышлёные, справятся. Сегодня выведешь их из Колыбели?

— Подождём до завтра. Сегодня я ещё раз поговорю с ними.

— Хорошо.

Она решила выйти последний раз. Действительно последний. Она понимала, что как специалист-генетик по инструкции она покинет «Сиппар» первой.

Она была за пределами станции уже несколько часов, когда на связь снова вышел Элу. Эстан вынужден был доложить о незапланированном выходе с базы. Когда Элу узнал об этом, его голос просто сотряс стены станции…

— Где Намму? Она снова там?

— Да, Элу, — ответил Тару, переглянувшись с Танфаной, сидевшей рядом. — Она решила сама вывести их.

Сантименты типа «попрощаться» и «благословить» с Элу не проходили.

— Немедленно верните её на базу!

Танфана посмотрела на обзорный экран.

Там, на взлётной площадке, построенной прямо среди скал, Намму стояла в окружении группы людей, словно в молитве протягивающих к ней руки. Намму что-то говорила им.

Неподалёку завис над камнями двояковыпуклый диск её фуджера с уже включёнными двигателями. Его огни сильно освещали площадку. Намму направилась к фуджеру, снова оглянулась и крикнула что-то людям.

Внезапно произошло страшное и непредвиденное. Огромная каменная глыба, тяжело ударившись о скалы, упала на площадку, туда, где стояла Намму. Затем посыпались ещё камни. Ещё и ещё. Это был настоящий камнепад.

На «Сиппаре» в немом ужасе застыла у экрана Танфана.

На её глазах фуджер Намму исчез под грудой камней.

Опомнившись, наконец, она быстрым движением подняла руку к пульту и нажала кнопку экстренного вызова:

— Эстан! У нас чрезвычайные обстоятельства! Падение горных пород! Эвакуация Намму под угрозой! Ей нужна помощь!

Затем она связалась с Ярри.

— Готовь спасательный фуджер, только, боюсь, ты не сможешь посадить его…

— Я смогу, — ответил тот и без промедления, отправился к фуджеру.

В командный зал прибежал Эстан. В ту же минуту собралась вся команда, словно страшные отзвуки далёкого обвала заставили их прийти. Включив экран прямого обзора, и словно прилипнув к нему, они наблюдали за тем, что происходит там, на взлётной площадке «Колыбели». Вскоре они увидели, как яркий луч с фуджера, управляемого Ярри, скользит вправо и влево, пробегая в темноте по каменным глыбам. Луч прожектора рассекал тьму среди серовато-зелёной поверхности скалистых гор, бежал дальше, прокладывая яркую дорожку.

Танфана непрерывно вызывала Намму, но та молчала. Казалось, время остановилось. Новостей от Ярри всё не было. Эстан словно окаменел в кресле у экрана. Сиват, Аруна, Тару, Танфана и Нисаба напряжённо следили за картинкой, посылаемой с фуджера Ярри. Они надеялись, нет, они верили, что он сможет отыскать Намму.

Наконец, в конце световой дорожки, в зоне освещённой лучом, они увидели неподвижно лежащую Намму.

И услышали, как Ярри прокричал:

— Я вижу её! Я смогу её забрать.

— Я не нашёл ни фуждер, ни генератор защитного поля Намму… Видимо, она не успевала развернуть пол… — сообщил Ярри уже на базе. — Боюсь, они потеряны навсегда.

— Об этом потом! — Эстан почти кричал. — Аната! Немедленно настраивай трабокапсулу! Срочно готовьте санатокамеру!

Тару помог Ярри переложить Намму на каталку. Танфана на ходу снимала со своей руки и надевала на её безвольно повисшее запястье свой браслет, настраивая его показатели на диагноблоке.

— А где её инвелигабис? — не останавливаясь, спросил Эстан.

— Потерян….

Несколько десятков метров до санатоблока они почти бежали. Потом через прозрачные стены команда наблюдала, как Ярри и Тару вталкивают каталку, как прозрачный голубовато-перламутровый эллипс трабокапсулы медленно выплывает на середину санатоблока, как Ярри и Тару осторожно кладут Намму в ложу трабокапсулы и выходят из блока, как Танфана стаскивает с безжизненного тела Намму лохмотья комбинезона.

Аната настроила программу на полученные анализаторами жизненные показатели Намму.

Дисплей непрерывно пульсировал знаками и линиями. Это были «линии жизни» Намму. Эстан, ни на секунду не отрываясь, смотрел на них. Он видел, как мало в них оставалось жизни. Неподвижное, распластанное в ложе трабокапсулы тело Намму казалось безжизненным. Мышцы лица расслаблены, веки полузакрыты, голубоватые тени от ресниц на щеках подчёркивали неестественно белый матовый цвет кожи, отчего лицо походило на маску.

Намму погрузилась в глубокую кому, и не чувствовала даже боли.

Обращаясь прежде всего к Эстану, Аната тихо сказала:

— Это не смерть, но полный коллапс. Сознание и мучения исключены. Тело будет сильно охлаждено. Если удары сердца замедлятся, то кровоснабжение мозга станет недостаточным. Однако, надеюсь, что этого не произойдёт. Я настрою программу, и если биологические определения точны и расчеты правильны… Нет, аппаратура не допустит неточного выбора лечения.