Александр Боханов - Николай II

• Название: Николай II
• Автор: Александр Боханов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-235-02296-3

Судьба последнего русского царя стала сегодня предметом многочисленных спекуляций. Кто он на самом деле? «Николай кровавый», как еще совсем недавно уверяли нас школьные учебники истории, или Святой великомученик, как считает русская зарубежная православная церковь? Автор далек от того, чтобы идеализировать своего героя. Но он убежден: Россия была обречена пройти страшный путь революций, гражданской войны, пережить эпоху «диктатуры пролетариата». Дело отнюдь не в том, как и какие решения принимал царь. Монарха предали его подданные: аристократия, впереди которой были представители царской фамилии, так называемое «просвещенное общество» и только потом уже — народ. Судьба последнего русского царя, со смирением предающего себя и свою семью на поругание и смерть, не может не волновать нас еще и потому, что их расстрел явился началом бессудных ночных расправ, жертвами которых стали миллионы наших соотечественников. Иллюстративный ряд книги вобрал в себя значительное количество редчайших фотодокументов.

---

В начале 90-х годов XIX века Григорий Ефимович женился на тихой девушке Прасковии, от брака с которой имел двух дочерей, Марию (Матрену) и Варвару, и сына Дмитрия. Жизнь вел тогда самую обычную, ничем не примечательную. Перелом произошел в тридцатилетнем возрасте, во время посещения Верхотурского монастыря в Пермской губернии. Это путешествие на богомолье способствовало перерождению Григория, и очевидцы отмечали эту разительную перемену. «Спустя несколько недель после ухода Распутина в Верхотурье, я со своей матерью поехал в Тюмень, — свидетельствовал позднее односельчанин, — и дорогой встретил возвращавшегося из Верхотурья Распутина, причем на этот раз он мне показался человеком ненормальным. Возвращался тогда он домой без шапки, с распущенными волосами и дорогой все время что-то пел и размахивал руками». Удивлялись и другие. «На меня в то время Распутин произвел впечатление человека ненормального: стоя в церкви, он дико осматривался по сторонам, очень часто начинал петь неистовым голосом», — констатировал еще один житель Покровского.

Распутин бросил пить, курить, есть мясо, стал истязать себя жесточайшими постами, часами исступленно молился. Затем начались его паломничества по святым местам. За свою жизнь он посетил множество обителей в России, бывал на Афоне и в Иерусалиме. Вокруг него в Покровском сложился небольшой кружок единомышленников из числа друзей и родственников: читали молитвы, пели псалмы и религиозные песни. К моменту появления в Петербурге он уже хорошо знал Священное Писание и мог часами вести беседы на религиозные темы. Григорий ни в каком учебном заведении не обучался. Со временем ему удалось научиться выводить слова, но техникой письма в полном смысле этого слова так и не овладел.

Распутин отличался природным умом, крестьянской сметкой и удивительной интуицией, много раз проявлявшейся к вящей славе его как прорицателя. Все это создавало образ сильный и цельный, способный производить впечатление особенно на людей слабых, рефлексирующих, находившихся в состоянии глубоких колебаний и сомнений. В самом начале XX века слух о появлении замечательного провидца и предсказателя распространился далеко за пределы Тюменского уезда. Многие называли его «старцем»…

Старчество имело в России давнюю и глубокую традицию. Оно являлось неотъемлемой частью православного христианства, утвердившегося на огромных просторах Европейской равнины, на Украине, на Урале и в Сибири. Старец не был ни священником, ни монахом, но пользовался высочайшим моральным авторитетом, так как считалось, что опытом своей жизни он постиг бесценные христианские добродетели. О сути старчества прекрасно написал Федор Михайлович Достоевский в романе «Братья Карамазовы»: «Старец — это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю. Избрав старца, вы от своей воли отрешаетесь и отдаете ее ему в полное послушание, с полным самоотрешением. Этот искус, эту страшную школу жизни обрекающий себя принимает добровольно в надежде после долгого искуса победить себя, овладеть собою до того, чтобы мог, наконец, достичь, через послушание всей жизни, уже совершенной свободы, то есть свободы от самого себя, избегнуть участи тех, которые всю жизнь бродили, а себя не нашли. Изобретение это, то есть старчество, — не теоретическое, а выведено на Востоке из практики, в наше время уже тысячелетней. Обязанности к старцу не то, что обыкновенное послушание, всегда бывшее в наших русских монастырях. Тут признается вечная исповедь всех подвизающихся старцу и неразрушимая связь между связавшим и связанным».

Понять удивительный феномен Распутина трудно, если оторвать его от исторических народных представлений о нравственной жизни. Православному человеку требовался наставник, духовный друг, советчик и поводырь, способный указать правильную дорогу в жизни. Православные христиане ждут чудес, знамений, отражающих Божественный промысел. Толкователями их исстари выступали «Божьи люди». Первые среди них — старцы. Старец — это бесспорный праведник, благочестивый человек и христианин, строго соблюдавший все канонические принципы веры. Вот почему, когда началась борьба с Распутиным, очень много усилий было положено на то, чтобы доказать всем, но в первую очередь венценосцам, что пресловутый «Гришка» — сектант, «хлыстовец», и по этой причине его деятельность не может быть угодна Богу.

Судьбу этого человека следует рассматривать с учетом русского исторического духовно-нравственного контекста, иначе получается жуткая картина, которую так часто рисовали: какой-то «грязный», «развратный мужик» пробрался в царские чертоги, «подчинил» своей воле царя и правит огромной страной. Было от чего содрогнуться, сделать вывод о том, что «царь полоумный», и призывать к его свержению. Царь и царица увидели в Распутине одного из тех праведников и светочей, которыми так богата история России.

После падения монархии архиепископ Феофан заметил следователю Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства: «Он, Распутин, не был ни лицемером, ни негодяем. Он был истинным человеком Божьим, явившимся из простого народа. Но под влиянием высшего общества, которое не могло понять этого простого человека, произошла ужасная духовная катастрофа, и он пал». Так ли все было в действительности или владыка сам оказался жертвой массового психоза, сказать трудно. Как трудно доказать или опровергнуть большинство растиражированных «эпизодов падения».

Впервые в Петербург Распутин приехал, очевидно, в 1903 году, успев к тому времени «покорить сердце» казанского епископа Хрисанфа, рекомендовавшего его ректору Петербургской духовной академии епископу Сергию (Страгородский), который в свою очередь представил Распутина профессору, иеромонаху Вениамину и инспектору академии (затем ректору), архимандриту Феофану (Быстрову).

В кругах церковных иерархов и учеников академии Распутин вращался довольно долго, прошел здесь «свои университеты» и, обладая живым, цепким умом и прекрасной памятью, многое почерпнул. Уже в 1905 году Феофан испытывал глубокую симпатию к этому сибирскому мужику-проповеднику, увидев в нем «носителя новой и истинной силы веры». «Старец Григорий» произвел сильное впечатление и на известного в начале века проповедника, благочестивого пастыря, имевшего огромный моральный авторитет в России — отца Иоанна Кронштадтского, благословившего его.

Духовник великого князя Петра Николаевича и его жены великой княгини Милицы Николаевны, отец Феофан ввел «сибирского старца» в великокняжеские покои. Дочери черногорского князя Николая великие княгини Милица и Стана (Анастасия) играли заметную роль в великосветском мире Петербурга. Особенно выделялась Милица, истово преданная «поиску глубинного смысла в иррациональном» и даже, чтобы ознакомиться с сочинениями восточных мистиков, специально изучившая языки народов Востока. Усадьба Знаменка под Петербургом, недалеко от Петергофа, где Милица с мужем проживала с весны до поздней осени, стала центром «поисков и прозрений», которые несло с собой все то, что не поддавалось обычному объяснению. Здесь жил и «кудесничал» месье Филипп; бывали тут и многочисленные маги и провидцы; здесь же весьма успешно произошел «великокняжеский дебют» Григория Распутина.

От салона Милицы уже был всего лишь шаг до царских чертогов. Роковая встреча должна была состояться, и она в конце концов произошла 1 ноября 1905 года в Петергофе. В дневнике Николая II записано: «Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божьим — Григорием из Тобольской губернии». Царь и царица находились в подавленном состоянии духа. Общее положение дел в стране было безрадостным. Несмотря на Манифест 17 октября, умиротворение не наступило. Отовсюду шли сигналы о беспорядках и насилиях. В такой мрачной атмосфере и появился тот, кто утешил их беседой, предсказав благоприятное и скорое завершение смут и волнений.

Черногорки выступали покровительницами Распутина, расхваливая его дар предсказателя, его способности врачевателя. 9 декабря 1906 года Николай II занес в дневник: «Обедали Милица и Стана. Весь вечер они рассказывали нам о Григории». До 1909 года сестры принимали в Распутине большое участие, а Милица даже подарила ему несколько тысяч рублей, на которые был построен в Покровском большой и добротный дом для распутинской семьи. Позже эти дамы, как и их мужья, великие князья Петр и Николай Николаевичи, превратились в наиболее непримиримых врагов «старца Григория». Природа этой метаморфозы не совсем ясна, но Александра Федоровна считала, что «эти черные женщины» пытались превратить их друга в инструмент своего воздействия на монарха, а когда тот отказался им служить, стали люто злословить. Царица считала их поведение «бессовестным» и порвала всякие отношения с сестрами-княгинями.