Джонатан Стейнберг - Бисмарк: Биография

• Название: Бисмарк: Биография
• Автор: Джонатан Стейнберг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-080849-6

Отто фон Бисмарк – без тени сомнения, самый влиятельный политик XIX века. «Железный канцлер» из Пруссии объединил Германию, превратив конгломерат маленьких провинциальных королевств и княжеств в мощную империю. Развязывал и выигрывал войны. Перекраивал Европу почти столь же радикально, как и Наполеон – и с легкостью навязывал свою волю императору Вильгельму I.Многие современники считали его гением и великим человеком, а многие – диктатором и деспотом. Но кем он был в действительности?Джонатан Стейнберг в своем потрясающем исследовании, созданном прежде всего на основе писем и дневников как близких, друзей и союзников Бисмарка, так и его врагов и недоброжелателей, демонстрирует читателю психологическую сложность и противоречивость этого неординарного человека и пытается раскрыть тайну почти магической власти «железного канцлера» над людьми и событиями

---

29 марта 1848 года король назначил Лудольфа Кампхаузена (1803–1890), купца, торговавшего зерном и бакалеей, банкира и инвестора в рейнских провинциях Пруссии, своим новым премьер-министром, а 2 апреля созвал сессию Соединенного ландтага. Кампхаузен стал первым представителем капитализма, получившим высокий государственный пост. Бисмарк как депутат Соединенного ландтага должен был срочно выехать из Шёнхаузена в Берлин. 2 апреля он писал Иоганне уже из Берлина: «Я спокоен как никогда прежде»65.

Одновременно были объявлены выборы в Национальное собрание Пруссии. Депутатов избирали не прямым голосованием. Сначала избиралась коллегия выборщиков, которые и голосовали за кандидатов в депутаты. В выборах могло участвовать все взрослое мужское население; исключение делалось лишь для тех, кто считался недееспособным или проживал в той же местности менее полугода. 19 апреля в письме брату Бисмарк сообщал:

...

«У меня практически нет или очень мало шансов быть избранным. Не знаю, радоваться мне или печалиться по этому поводу. Моя совесть требует, чтобы я участвовал в кампании со всей имеющейся у меня энергией. Если я не преуспею, то разлягусь в своем огромном кресле, испытывая удовлетворение от того, что мне удалось кое-что сделать, и проведу два, а то и шесть месяцев в условиях, гораздо более приятных, чем на ландтаге»66.

Выборы наэлектризовали новых избирателей, крестьян и ремесленников, и они переполняли залы собраний. В мгновение ока они позабыли о привитой веками покорности и послушании. К ним присоединилось немало радикалов из среднего класса, подливавших масла в огонь и желавших отвоевать и свое место под солнцем. Новый прусский кабинет, возглавлявшийся Давидом Ганземаном и Лудольфом Кампхаузеном, в своей политике сочетал принципы либеральной экономики и конституционности, но практически ничего не делал для улучшения жизни крестьянства и ремесленников, которые хотели видеть действительные перемены, а не выхолощенные схемы Адама Смита. Одновременно с депутатами нового прусского ландтага избирались и представители в так называемый германский предпарламент, общегерманскую конституционную ассамблею. Это тоже вызвало разлад между сторонниками нового порядка: между теми, кто хотел оставаться по преимуществу пруссаками, баварцами или саксонцами – мини-революции происходили во всех тридцати девяти немецких государствах – и теми, кто стремился, по Гегелю, «впрыгнуть» в новую, объединенную Германию.

Не так просто понять характер революции 1848 года. Собственно, происходила не одна революция, их было множество и самых разных, они имели место и в самих государствах, и в отношениях между государствами. Можно сказать, в Германии происходило тридцать девять революций – в таких больших королевствах, как Пруссия или Бавария, и таких карликовых государственных образованиях, как княжества Рёйсс старшей и младшей ветвей, одним из которых правил Генрих XX, а другим – Генрих LXII (и это не опечатка)67. В империи Габсбургов революций можно было насчитать почти столько же, сколько и национальностей: они возникали и в немецких, чешских, венгерских, итальянских, польских городах, и в некоторых сельских местностях, где сохранялось крепостничество ( robot). Попытки создать единое германское государство сразу же вызвали споры по поводу того, что же считать Германией. В империю Габсбургов входили и германские, и негерманские государства. Каждое отдельное королевство, герцогство, княжество имело собственную феодальную конституцию и своего короля, князя, герцога, графа, маркграфа, ландграфа или иного сюзерена. Немецкие националисты, мечтавшие о «великой Германии», считали историческими германскими землями, например, Богемию и Моравию, в которых большинство населения состояло не из немцев. Германское единое национальное государство должно было включать в себя такие «навеки соединенные» герцогства, как Шлезвиг и Гольштейн, сюзереном которых, хотя только Гольштейн входил в Германский союз, был датский король. Вздорили между собой сословия и регионы, предприниматели и рабочие, бунтовали ремесленники, сопротивлявшиеся внедрению квалифицированных профессий, и упертые либералы, требовавшие применять принципы свободного рынка и в закрытых корпорациях. Размывание тысячелетних прав на леса и поля задевало и интересы Бисмарка, и всего социального класса, столкнувшегося с угрозой лишиться даже таких мелких привилегий, как право на получение десятой доли сбора меда с каждого улья, имевшегося у крестьянина.

Свирепые схватки завязались по всей Европе, а националисты включились в борьбу за создание своих отдельных государств. Карл Альберт, король Пьемонта, следуя самопровозглашенному лозунгу l’Italia far da se(«Италии – быть»), отправил армию в Ломбардию, где радикалы-республиканцы восстали и против Пьемонта, и против имперских сил режима Габсбургов. Избежали волнений только две великие державы: на западе – Великобритания, уже имевшая и либерализм, и конституцию, и средний класс (хотя радикалы вроде преподобного Фредерика Мориса тоже в 1848 году ожидали со дня на день революцию), а на востоке – Россия, где не было ни того, ни другого, ни третьего.

Внезапно не стало цензуры, господствовавшей в продолжение двадцати пяти лет, и радикалы, консерваторы и либералы всех мастей дружно начали выступать с речами, выпускать листовки и издавать газеты. Калейдоскоп лиц, местностей, проблем, наследий, традиций, конфликтов и законодательных актов ставил в тупик современников и продолжает смущать историков, которым приходится сначала понять события, а уж потом их описывать.

Короли и князья поначалу запаниковали, а когда прошел первый шок, поняли, что у них все еще есть армии, пусть оскорбленные и униженные повстанцами, но по-прежнему сильные и чаще всего располагавшиеся, как в Пруссии, вне бунтующих столиц. Австрийские войска в Северной Италии начали восстанавливать контроль над Ломбардией и Венецией и 17 июня подавили восстание чехов в Праге. С 23 по 26 июня генерал Кавеньяк усмирил восстание рабочих в Париже, вписав в историю так называемые «июньские дни». 24 и 25 июля маршал Радецкий разгромил пьемонтскую армию Карла Альберта и восстановил австрийское господство в Северной Италии. Старый режим почувствовал себя увереннее.

В Пруссии консерваторы, собравшиеся вокруг братьев Герлах, начали внутреннюю контрреволюцию, создав ministre occulte, тайное теневое правительство, окопавшееся в королевском истеблишменте и получившее название «камарильи». Поскольку новые конституционные пертурбации никак не повлияли на право короля распоряжаться армией, то генерал Леопольд фон Герлах и его брат, старший судья Эрнст Людвиг фон Герлах стали главными вдохновителями и организаторами теневого кабинета, подключив к нему генерал-адъютантов короля и различных министров королевского двора. Ганс Иоахим Шёпс писал о Леопольде фон Герлахе:

...

«Пользуясь дружбой с Фридрихом Вильгельмом IV – их связывало глубокое духовное родство, – Герлах после 1848 года оказывал огромное влияние на политику Пруссии. Его часто посылали с дипломатическими миссиями. На ежедневных кофейных докладах к его советам и мнениям прислушивались больше, чем к сентенциям министра-президента… С другой стороны, поскольку люди в ближайшем окружении короля не стремились к власти – Герлах был слишком щепетилен в таких делах, – то камарилья отличалась полным отсутствием какой-либо организации»68.

Королевскому правительству, как, впрочем, и нынешним президентским кабинетам, была свойственна еще одна особенность: огромный потенциал обретения власти и влияния посредством личных отношений. Если вы имеете возможность видеться с королем каждый день и в особенности наедине, то вы уже обладаете властью вне зависимости от того, какой пост или место занимаете в иерархии. Леопольд фон Герлах пил кофе с королем каждый день. У него была власть.

В 1850 или 1851 году Леопольд фон Герлах стал президентом «Берлинского общества распространения христианства среди евреев», взявшись за исполнение тех же функций, которые обозначил его основатель генерал Иоб фон Вицлебен. Точная дата неизвестна из-за отсутствия докладов общества за эти годы69. Как и генерал Иоб фон Вицлебен, Леопольд фон Герлах сочетал занятия делами христианства с должностью генерал-адъютанта. Антисемитизм утверждался в высших эшелонах прусского общества, а заметное участие евреев в революции лишь способствовало этому. Фон дер Марвиц пророчески предупреждал в 1811 году: либерализм приведет к тому, что «наша древняя и любезная Бранденбург-Пруссия превратится в махровое еврейское государство»70.