Максим Черепанов - Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014

• Название: Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014
• Автор: Максим Черепанов
• Издательство: ACT
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083057-2

Фантастика — пожалуй, единственный жанр, интерес к которому неизменно силен во всем мире. Люди всегда пытались угадать будущее или просто мечтали — и в этом причина успеха фантастической литературы.

Представленные рассказы — именно русская фантастика. Многие авторы этого сборника — дебютанты, но все они — победители конкурса, организованного независимыми экспертами.

---

Три минуты на одевание, одна — на проверку всех систем. Теперь можно идти в рубку. Я задраил люки и осмотрелся. Приборы работали нормально, утечка воздуха остановилась, сигнал тревоги затих. Тая аккуратно закрыла дырку пластиком и залила герметиком. Отлично, можно приступать к ремонту. Через полчаса я все закончил: заменил поврежденную панель на новую, подкачал воздух из запасных баллонов. И только потом заметил, что Тая неподвижно сидит в кресле. Ее голова упала на грудь, руки плетьми повисли вдоль тела, а ноги подогнулись. Черт! Похоже, у нее еще и повреждение системы управления…

Остаток ночи я провел пытаясь починить Таю. Ничего не выходило. В кладовке нашелся один лишь блок управления, а блока памяти не было. Похоже, мой предшественник заменил старый блок на новый, а запасной заказать позабыл. Что ж, бывает… Придется ждать очередного сеанса связи с Землей.

И вот долгожданный сигнал. Я доложил о ситуации и о поломке андроида. Мне пообещали помочь — прислать подробную инструкцию, как починить блок памяти. Через час я ее получил. Ну что ж, попробуем. Не хотелось бы провести оставшиеся девять месяцев в полном одиночестве…

* * *

…Тая открыла глаза:

— Тим?

— Да, дорогая, как ты?

— Нормально. А что со мной было?

— Ты вышла из строя.

— Потеряла сознание?

— Нет, совсем отключилась. У тебя были повреждены два блока, я их заменил.

— Какие блоки, дорогой? Разве у человека бывают блоки? Ты что-то путаешь!

В глазах у Таи плескалось искреннее недоумение.

— Э…

Я не знал, что сказать. Похоже, я что-то соединил не так. И вряд ли теперь смогу вернуть все обратно. Я же не биомеханик, а всего лишь специалист по астероидам.

* * *

— Я не хочу сегодня секса, у меня голова болит!

— Э…

— Да что ты все время экаешь! Не можешь ничего умнее сказать?

— Ты не мог бы, дорогой, не разбрасывать свои вещи по всей каюте? Вечно валяются где попало! Надоело за тобой убирать!

— Дорогая…

— Знаю, что дорогая. Что дальше?

— Хорошо, все уберу.

— Уж постарайся! Работаю на тебя целый день: готовлю, стираю, убираю — и никакой благодарности. Вот вчера, например, ушел в каюту в девять часов и дрых всю ночь. А я одна в рубке сидела, скучала…

— Ну кто же так ходит? Вот смотри: раз, два, три — шах и мат.

— Но я хотел…

— Потом будешь хотеть! А теперь иди в рубку, скоро у нас сеанс связи. И не забудь заказать мне новую косметичку, пусть пришлют с грузовым кораблем. Старая куда-то делась. Вчера искала — не нашла…

— Черт, ноготь опять сломала! Эти вентили такие тугие! Мог бы, кстати, и помочь. Где моя пилка? И не говори, что ее нет, должна быть!

— Не делай вид, что не слышишь меня. Подумаешь, не дала. Обиделся! Я женщина, за мной ухаживать надо. А не так: «раздвинь ноги» — и все. У меня тоже чувства!

— Кстати, когда мы вернемся, познакомишь меня со своей мамой. Как это — зачем? Ты что, жениться на мне не собираешься? И это после всего, что я для тебя сделала? Негодяй, мерзавец!

— Дорогой, раз уж мы решили пожениться, как ты думаешь, можно ли пригласить на нашу свадьбу прежнего парня? Того, что до тебя был. И не ревнуй! Я одного тебя люблю. А он — так, прошлое…

— Нет, белое платье — это сейчас не модно! Хочу кремовый костюм от Юкамоты, с длинной юбкой и шляпой. Как в том фильме. Ну помнишь, мы на той неделе смотрели? Невеста еще очень красивая была… Жаль, что ее потом убили. И хочу кольцо с огромным бриллиантом! Пусть все подружки от зависти умрут!

* * *

…Вместе с очередным грузовым кораблем с Земли пришел новый блок памяти. Я осторожно отключил Таю, заменил устройство, потом снова включил.

— Здравствуй, — девушка открыла глаза. — Как тебя зовут?

— Тим, — вздохнул я.

— Здравствуй, Тим! Ты должен меня настроить.

— Конечно, дорогая…

— Тим, хочешь заняться сексом?

— Чуть позже…

— Приготовить тебе кофе, бутерброды?

— Да.

— Сыграем вечером в шахматы?

— Может быть…

Два дня мы жили как до аварии. Потом я снова поменял блоки.

* * *

— И где, интересно, моя косметика? — Тая уперла руки в боки. — Ты хорошо осмотрел грузовой корабль?

— Наверное, забыли положить…

— Мужчины! — фыркнула Тая. — Ничего вам доверить нельзя, даже такое плевое дело. Ладно, в следующий раз я сама закажу.

— Нет, сегодня у нас секса не будет. Я не в настроении. Ничего не болит, просто устала. Хочу немного полежать и почитать. И не лезь ко мне! А то вообще будешь спать один в рубке на диване…

— Ну ладно, один раз. А потом спать. В смысле — ты спать, а я пойду в рубку. Посижу, поплачу. Я такая несчастная, никто меня не любит…

— Боже, неужели так трудно запомнить: чистое белье — в левом шкафчике на верхней полке, а грязное — в правом, на нижней. И не наоборот! Что за тупица!

— Дорогой, что ты подаришь мне на день рождения? Как это — «а когда он будет»? Ты должен знать! У всех есть день рождения, значит, и у меня тоже! Наверное, ты просто забыл…

— О, дорогой, какая прелесть! Где взял такое милое колечко? Сам сделал? Ты просто очаровашка! Так и быть, прощаю тебя. Как это — за что? За то, что чуть не забыл о моем дне рожденья! Вечно приходится тебе напоминать. Бедная я, несчастная…

* * *

Корабль с Земли пристыковался по расписанию. Я оглядел рубку — все вещи собраны, сумки закрыты. Осталось одно, самое последнее дело.

— Не отключай меня, — попросила Тая.

— Ты же знаешь, я обязан.

— Но тогда я умру.

— Нет, андроиды не умирают, по крайней мере не так…

— Нет, я умру. Как личность.

— Я должен тебя отключить, чтобы новый дежурный мог тебя снова настроить. И ты будешь его любить…

— Но я люблю только тебя… Тим, я хочу быть с тобой.

— Я тоже этого хочу, дорогая, но компания строго запрещает брать андроидов с собой на Землю. Ты — ее имущество.

— Тогда возьми один мой старый блок памяти, а на его место поставь новый…

* * *

— Здравствуй, Тим.

— Здравствуй, Тая.

— Мы уже на Земле?

— Да, у меня дома.

— А где здесь зеркало? Я хочу посмотреть на свое новое тело.

— В большой гостиной.

— Ну ничего… Не хуже того, прежнего.

— Я отдал за него все, что заработал на станции…

— Зато теперь я буду принадлежать только тебе. Я люблю тебя, Тим…

— И я тебя, Тая. Разреши познакомить тебя с моей мамой…

Однажды в Париже Майк Гелприн и Наталья Анискова

Вечер наплывал на город, сгущаясь вязким черничным бланманже в предместьях, на узких улочках, под скамейками и деревьями, захватывая понемногу тротуары, мостовые, площади.

Пьер шагал по бульвару Берси, без любопытства скользя взглядом по сторонам. К стенам притулились островки столиков, за которыми устроилась благодушная публика. Поблескивающая стеклышками пенсне и брошами на платьях, щеголяющая белоснежными манишками и смелыми декольте, попыхивающая дымом крепкого трубочного табака и тонкими турецкими сигаретками. Славный вечер наплывал на Париж: пропитанный запахами каштанов, кофе, духов и палой листвы под ногами горожан. Запахом осени, ложащейся на город — деликатно, как любящая женщина.

Пьер свернул с бульвара, углубившись в хитросплетение причудливо изогнутых улочек двенадцатого округа. Дорогу в Венсенский лес Пьер выучил наизусть и мог бы добраться до места с закрытыми глазами, даже не ощупью — чутьем.

О поляне в юго-западной части леса шептались вполслова русские таксисты из князей, полотеры из поручиков, русские официанты, грузчики, швейцары. По всему выходило, что именно там сгинул штабс-капитан Разумовский. Правда, тела его в Венсенском лесу не обнаружили. Впрочем, как и в полуподвальной комнате, где штабс-капитан обитал, на мыловаренной фабрике, где пытался работать, в больницах и в моргах…

Франция оказалась к приблудным жильцам далеко не так ласкова, как в ту пору, когда они были гостями. Слишком много их хлынуло морем и сушей, этих голодных, не имевших за душой ничего, кроме выправки и выговора, оглядывающихся на былое величие…

Пьер старался не оглядываться. Там, в молохе, кануло все. И все. И элегантный приморский город, и большой дом на Ришельевской, и maman с papa, и Серж, и Дина. Да и душа Пьера, по сути, осталась там, далеко.

Пьером его звали с детства. Родители и их знакомые, соседские дети, друзья, однокашники — все. Одна только Дина говорила «Петя», иногда «Петенька», а когда сердилась, полугневно-полупрезрительно выплевывала: «Петька-Шметька».

Пьер добрался до опушки леса, постоял с минуту. Выдохнул — и решительно зашагал вперед. Вот она, карусель — темная, ржавая, неживая. Пустые глазницы лошадок, выцветшие ленты, на платформе толстый слой пыли, в которой невнятно отпечатались человеческие следы.