Василий Цветков - Генерал Алексеев

• Название: Генерал Алексеев
• Автор: Василий Цветков
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-0924-4

Новая книга В.Ж. Цветкова рассказывает о биографии талантливого военачальника, автора и разработчика военно-стратегических планов и операций Российской Императорской армии накануне и в годы Первой мировой войны — генерала от инфантерии Михаила Васильевича Алексеева. Автор детально рассматривает особенности формирования взглядов М.В. Алексеева, оценки им важнейших военных и политических проблем Российской империи конца XIX — начала XX столетия. Показаны особенности его характера, специфика его стратегического почерка при планировании военных операций, отношение к общественности и к идеям национальной диктатуры. Отдельные главы посвящены участию генерала Алексеева в событиях 1917 года, его роли в основании Белого движения на Юге России в 1917—1918 годах.

---

Интересно отметить, что несколько позже, после проведенной немцами Рижской операции в августе 1917 г., в историю военного искусства вошла специальная тактика прорыва укрепленных рубежей противника. Она получила название «тактика Гутьера» — по фамилии немецкого генерала Оскара фон Гутьера, командовавшего под Ригой 8-й немецкой армией. Суть ее была изложена генералом в его книге «Атака в позиционной войне», вышедшей в свет в 1918 г. В ней признавалось обязательным использование ударных штурмовых групп, при прорыве вражеских оборонительный линий, с последующим введением в атаку остальных частей пехоты. При этом обязательным признавалось массированное использование артиллерии, допускалась газовая атака. Но применение ударных подразделений при прорыве укреплений было введено в русскую тактику все-таки раньше, чем это было признано и обосновано немецкими военными.

Примечательно и то, что Алексеев, соглашаясь с созданием новых воинских частей, тем самым признавал возможность организации армейских подразделений на добровольческих началах, хотя это и противоречило классическим принципам комплектования кадровой армии. И именно ему, спустя всего полгода, предстояло выступить инициатором формирования подразделений, составивших основу его, «Алексеевской», организации, ядра будущей Добровольческой армии.

И еще одно важное решение следовало, по мнению Алексеева, принять накануне наступления. В марте фактически были ликвидированы структуры военно-полевой юстиции, отменена смертная казнь на фронте. Для укрепления дисциплины в армии требовалось немедленно восстановить военно-полевые суды. В телеграмме на имя Керенского и Львова Алексеев утверждал, что столь популярные в революционных условиях «увещания, воззвания действовать на массу не могут… Нужны власть, сила, принуждение, страх наказания. Без этого армия существовать при данном своем составе не может. Считаю своим священным долгом сказать об этом честно и настойчиво. Развал внутренний достиг крайних пределов, дальше идти некуда. Войско стало грозным не врагу, а Отечеству».

Вышеупомянутая телеграмма была отправлена 21 мая 1917 г., а уже на следующий день вышло предписание Алексееву о сдаче должности Верховного Главнокомандующего генералу Брусилову. «Меня смели», — с горечью писал Алексеев о своей отставке. Причиной «опалы» считалось выступление генерала на съезде Союза офицеров, лишенное «похвал по адресу правительства, а особенно — Совета солдатских и рабочих депутатов». Однако вернее следовало бы признать его отставку результатом усиленного давления на правительство со стороны Петроградского Исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. Большевик Шляпников в своих воспоминаниях отмечал, что еще в середине марта Исполком Петроградского Совета выражал «недовольство» по вопросу о «чистке Ставки» и, «в первую очередь — о снятии генерала Алексеева».

Интересные сведения о столичных интригах против Алексеева приводил в своих воспоминаниях командующий войсками Петроградского военного округа генерал-майор П.А. Половцов. Описывая свою встречу с министром юстиции (будущим «революционным Главковерхом») Керенским в начале апреля 1917-го, он отметил, что «первый вопрос, который нам Керенский ставит: “Годится ли Алексеев в Главнокомандующие?” Энгельгардт за него. Я говорю, что хотя он не великий полководец для действия на психику масс, но большой работник, знает всю технику, что к нему все привыкли, что он глубоко честен и порядочен. Вообще, младотурки (военные из окружения Гучкова. — В.Ц.) как будто за Алексеева, особенно, когда начинаем разбирать кандидатов. Тут сразу все внимание сосредоточивается на Брусилове. Конечно, он умен, хитер как муха, но уж очень ненадежен, как человек. Вообще, нет в нем таких качеств, которые бы ставили его выше Алексеева, а потому не стоит менять: таково, в общем, настроение младотурок. Но у Керенского что-то на уме. Неужели Брусилов с ним снюхался? Способен. Тогда создается комбинация Керенского с Брусиловым против Гучкова с Алексеевым. Посмотрим». В свою очередь, Гучков показывал Половцову «интереснейшую папку, с которой он едет на заседание Временного правительства. Ожидая вопроса о смене Главнокомандующего, Гучков запросил всех Командующих армиями и фронтами их мнение. Кроме одного отрицательного и одного воздержавшегося, все, конечно, стоят за Алексеева. До крайности забавны редакции телеграмм, показывающие характерные особенности писавших. Этим непобедимым козырем Гучков раздавил комбинацию Керенский — Брусилов. Ловко».

Но, несмотря на все «комбинации» Гучкова, несмотря на очевидный для многих высокий профессионализм и богатый боевой опыт Михаила Васильевича, его отставка становилась вполне предсказуемой и неизбежной. Недостаточный политический «демократизм» генерала, и раньше ставившийся ему в упрек, в условиях майской правительственной коалиции, основанной теперь на сотрудничестве «министров-капиталистов» и «министров-социалистов», стал считаться слишком тяжким «грехом». Распространившиеся позже в исторической публицистике оценки Алексеева как генерала, «сделавшего карьеру» благодаря сотрудничеству с «либералами», с новой «революционной властью», в данном контексте не выдерживают критики.

Прощание со Ставкой, работе в которой были отданы все душевные силы, прошло безо всякой помпезности и ненужной, наигранной театральности. По-военному краткие, простые слова «прощального приказа» звучали сердечно и трогательно: «Почти три года вместе с вами я шел по тернистому пути Русской армии. Переживал светлую радость за ваши славные подвиги, болел душой в тяжкие дни наших неудач. Но шел я с твердой верой в Промысел Божий, в призвание Русского народа и в доблесть Русского воина. И теперь, когда дрогнули устои военной мощи, я храню ту же веру. Без нее не стоило бы жить. Низкий поклон всем вам, мои боевые соратники; всем — кто честно исполнял свой долг, всем — в ком бьется в сердце любовь к Родине, всем — кто в дни народной смуты сохранил решимость не давать на растерзание русской земли. Низкий поклон — от старшего солдата и бывшего вашего Верховного Главнокомандующего. Не поминайте лихом…»

По воспоминаниям Ковернинской, «отъезд генерала Алексеева был прост, как и все, что он делал. Прост был приказ, которым он прощался с армией, просты его прощальные слова, обращенные к многолетним сотрудникам, но какой искренней любовью, какой скорбью о России были проникнуты эти простые слова… С каким тяжелым чувством собрались в тот памятный день на платформе Могилевского вокзала все офицеры старой Ставки… В то время уже прибыл в Могилев генерал Брусилов со своими приспешниками, но ни у него самого, ни у кого-либо из них не хватило такта приехать на вокзал проводить бывшего Главнокомандующего, или хотя бы нарядить почетный караул до Смоленска, что сделал по собственной инициативе доблестный командир Георгиевского батальона полковник Н.С. Тимановский, несмотря на протесты Михаила Васильевича, расстроенного этим лишним доказательством любви и глубокого к нему уважения.

На вокзал генерал Алексеев со своей всегдашней пунктуальностью прибыл минута в минуту. Видимо, сильно взволнованный своим отъездом, он обошел на прощанье всю группу провожавших, с каждым обменялся сердечным рукопожатием, каждому нашел сказать несколько простых, искренних слов и тотчас же скрылся в вагоне отходящего поезда, увозя с собой столько искренних напутствий и благословений и оставляя всех в страхе и неизвестности за судьбы армии…»{75}

Так завершился трехмесячный период руководства Алексеевым вооруженными силами России. Это был самый длительный — за время от февраля к октябрю 1917 г. — период осуществления главного командования. Его преемники: Брусилов, Корнилов, Керенский, Духонин — занимали эту должность меньшее время. Сложилось так, что подготовленный Алексеевым план весеннего наступления не был осуществлен во время его командования. После отставки генерал уже не занимался составлением широкомасштабных стратегических проектов. Теперь, до своей кончины, он будет отдавать свой авторитет, свои знания и опыт исключительно военно-политической деятельности, противодействуя «углублению революции», создавая и укрепляя российские контрреволюционные структуры. Этот поворот стал для Алексеева событием непредвиденным и неожиданным, поскольку до марта 1917 г. он твердо верил в нерушимость принципа — «Армия вне политики» и выступал против внесения в армейскую среду политических споров и разногласий.

Наверное, только теперь генерал окончательно осознал, что для побед на фронте не в меньшей степени, чем своевременный подвоз резервов, продовольствия и боеприпасов, необходимы политическая стабильность, прочность власти и поддержка населением сражающейся армии. Запоздало пришло осознание того, что для успешного командования не стоит постоянно стремиться к соглашениям и компромиссам, что в критические моменты необходимо выступить даже вопреки общеполитической конъюнктуре, взять на себя полноту ответственности за положение на фронте, за «непопулярные» решения…