Алла Осипова - Лоскутное одеяло

• Название: Лоскутное одеяло
• Автор: Алла Осипова
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3027-3

Аня обладала редким даром нести свет и успокоение страждущим. Девушка работала медсестрой, когда случай свел ее с одним из пациентов — типичным братком Юрием. Он взял ее к себе жить. Сначала Аня боялась этого сильного, богатого и абсолютно чужого человека, но потом полюбила его. Однако необычную пару ждут серьезные испытания…

---

Лишь однажды, после очередного визита иностранного профессора, визит которого стоил как автомобиль для среднего класса и который с особой безнадежностью констатировал Юрино положение и ничего не посоветовал, даже формально, он сорвался.

— Фигня! Я буду ходить, хотя бы назло этим умникам в белых халатах! Анька, ты мне веришь?! Ты на моей стороне?! — прорычал он, больно схватив меня за плечи.

— Мне все равно, — сказала я, и это было правдой.

— Как это «все равно»?! — изумился он.

— Главное — ты жив. Хотелось бы, чтобы ты ходил, но, если не будешь, что это меняет?

Юра задумался, поскреб голову и с опаской посмотрел на меня:

— Правда, чудная ты какая-то. Нет бы наврать калеке-инвалиду что-нибудь утешительное…

— А вот называть себя калекой и инвалидом не надо. Не отождествляйся со своим положением, — неожиданно жестко сказала я. — Если будешь говорить каждый день «я — свинья», то через какое-то время обязательно захрюкаешь. Так мне дедушка всегда говорил, — назидательно добавила я.

Тут Юра вначале прыснул, а потом натурально захрюкал от смеха.

— Слушай, деда твоего вспомнил… Этот наш визит в «Елки-палки»… И чё я разозлился тогда? Менты тоже, блин, люди. Я после трепанации черепа добрый стал. Прикольный у тебя дедок, пусть навестит меня, в нарды сыграем.

Мой дедушка немедленно приехал и очень ответственно играл в нарды с Юрой, несколько раз в неделю приезжал.

Юру постоянно навещали — его отец, друзья с женами и детьми, соседи и многие другие люди. Они приносили огромное количество соков, фруктов, сладостей и даже мягкие игрушки. Мы не успевали все раздаривать медперсоналу. Оказалось, что Юра в свое время всем помогал — кого-то устраивал в больницы, кому-то давал денег на издание монографий, кого-то навещал в тюрьме, кому-то налаживал бизнес… Специально прилетели с Кипра Миша Мерседес и Леха Упырь, Чикатило вообще каждый день навещал Юру и устраивал всевозможные консультации. Юра представлял меня всем как «невесту» или говорил «моя Анька».

«Моя Анька!» Я была «его»!

Алина Айвазовская тоже однажды забежала ненадолго, принесла коробочку конфет «Фереро-роше», криво клюнула Юру куда-то в щеку, близко к уху, пощебетала о чем-то пустом и через пятнадцать минут унеслась на очередную репетицию, оставив за собой шлейф терпких духов.

Я внимательно посмотрела на Юру. Он все понял.

— Не ревнуй, не ревнуй. Эта птичка певчая мне уже неинтересна. Твое молчание дороже ее песен.

В этот день я почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Чикатило привез самую лучшую, набитую электроникой инвалидную коляску.

Перед выпиской ребята нашли для Юры дом в Подмосковье, недалеко от санатория «Русское раздолье», чтобы он дышал свежим воздухом и ловил кайф. Из больницы мы сразу переехали в этот дом. Юра разрешил мне взять с собой дедушку.

— Сгодится старик для сельской местности, пусть газонокосилку осваивает, — хохотнул он.

Мы оказались втроем в доме, о котором можно было только мечтать. Дом отдал Юре его приятель, переехавший в Швейцарию.

Я не могла себе представить, что может быть такое счастье.

Дом был по-настоящему прекрасен — светлый, трехэтажный, прекрасно отделанный. Он стоял на широкой зеленой лужайке. Перед домом блестел ухоженный декоративный пруд с выгнутым мостиком посередине, а по бокам притулились альпийские горки — явно работы хороших флористов, простой человек так не придумает. На территории сохранились несколько старых деревьев — три яблони, пара берез, десяток кленов и несколько старых лип. Казалось, все лучшее, что я видела в детстве, вернулось ко мне, только через увеличительное стекло: дом, трава, цветы… Но все это природное великолепие находилось рядом с высочайшим комфортом удобного и красивого дома.

Больше всего в доме мне нравилась кухня, отделанная в английском стиле, с традиционной мебелью цвета топленого молока и стилизованной под старину вытяжкой. На медных поручнях висело великое множество начищенной до блеска медной кухонной утвари. Кухня соединялась с гостиной, в которой был камин. Камин — это что-то необыкновенное! Это даже лучше, чем печка в нашем деревенском доме. Только готовить в камине нельзя, жаль. Но однажды я попробовала — поставила внутрь камина горшочек с кашей. Юра из-за этого очень сердился и запретил проводить мне такие эксперименты. Но огонь в камине меня завораживал, я могла смотреть на пляшущее пламя часами.

Юра попросил перевезти в дом всю его коллекцию сабель и ножей. Вечерами он приезжал на кресле и устраивался перед камином, посматривал краем глаза телевизор, перебирал свои ножи, любовно всматривался в них, как будто ласкал. Пламя, играющее в камине, хищно отражалось на металле, и Юра в эти моменты напоминал настоящего охотника, решившего немного передохнуть перед погоней и преследованием. В эти моменты нельзя было его беспокоить, и я уходила в свою комнату.

У каждого из нас была своя комната. Юра устроился в хозяйской спальне, где стояли огромная кровать и большой зеркальный шкаф. Я устроилась в бывшей детской. Там на стенах водили хороводы разноцветные медвежата, а в углу располагалось царство Барби — ее домик, лошадь, Кен и прочие аксессуары красивой кукольной жизни. Раньше здесь жила дочка хозяев Маша — милая девочка, фотографиями которой была украшена вся комната.

Мой любимый дедушка был рядом, и я могла разделять с ним все волшебство этого прекрасного места. Он ночевал в кабинете хозяина.

Утром нас будило пение птиц, потом мы завтракали на открытой веранде. Завтрак состоял из самых простых деревенских продуктов. Это были яйца с темно-желтыми желтками, свежайшая сметана с творогом, молодая зелень. Иногда я пекла блины, которые так нравились Юре.

Потом я вывозила Юру в резную беседку под старой раскидистой яблоней, укутывала ноги лоскутным одеялом. Он читал или слушал радио, а потом засыпал, причмокивая во сне губами и похрапывая.

Я ездила вместе с шофером закупать продукты, изредка выбиралась в Москву.

Каждый день я делала Юре массаж, но ничего не происходило, ничего не помогало, ни капельки, но ему все равно это доставляло удовольствие.

Один раз в неделю приезжал Чикатило, они что-то обсуждали с Юрой за закрытыми дверями, куда-то звонили, подписывали какие-то бумаги. Словом, Юра понемногу работал, принимал участие в каких-то своих делах. Я не знаю, конечно, хорошие это были дела или не очень, но это не мое дело. Знаю только, что он очень многим помогал. Может быть, какие-то его дела и были не совсем чистыми, об этом я не знаю, но то, что он помогал брошенным детям, одиноким матерям, нищим, но талантливым научным сотрудникам и ветеранам, — это я знаю точно. Может быть, нехорошие и хорошие дела уравновешиваются и обнуляются. Может быть. Во всяком случае, после аварии я видела от Юры только добро по отношению к себе и дедушке.

Дедушка развлекал Юру игрой в нарды, иногда они с соседом Алексеем втроем расписывали пулечку. Мужчины располагались рядом с камином, за специальным столиком, отделанным зеленым сукном, я готовила им напитки и легкие закуски, и начинались баталии. Во время игры казалось, что Юра совершенно здоров, так оживленно звучал его голос и блестели глаза, особенно когда игра у него получалась. Проигрывать он ненавидел, после этого портилось настроение и сразу заболевали мышцы и кости.

Самыми опасными были совместный просмотр новостей и комментарии по поводу политики. Дедушка и Юра стояли на прямо противоположных политических платформах, но мой старик был так добродушен и тактичен по отношению к Юре, что никаких споров не образовывалось, однако я все равно всегда была в некотором напряжении во время просмотра новостей, стараясь занять себя каким-нибудь мелким рукоделием.

Наша соседка Татьяна очень мне в этом помогала. Вообще, нам повезло с соседями. Это была сорокалетняя бездетная пара, они жили в доме чуть поодаль. Татьяна часто приходила в гости, пересказывала мне светские новости и сплетни, демонстрировала свои работы. Татьяна увлекалась батиком, все свое свободное время посвящала этому творческому процессу и даже принимала участие в разных выставках.

Разбирая кладовку в доме, я обнаружила огромную коробку с разноцветными лоскутками и кипу прошлогодних журналов «Бурда» и «Рукоделие». Моя фантазия стала обгонять меня, я придумывала разные текстильные изделия в стиле печворк. Чудесная швейная машинка помогла мне создать много интересных изделий. Я показала свои работы Татьяне, она долго охала, ахала и пригласила принять участие в этновыставке на Кузнецком Мосту, где у нее был столик с авторскими работами по батику.

Что-то внутри меня екнуло: «Езжай, езжай! Обязательно». Мне показалось, что это звучал бабушкин голос внутри меня.

Юра возражал против моей поездки и вообще против того, чтобы я что-то шила.