Алексей Федотов - Наследники Ост-Индской компании

• Название: Наследники Ост-Индской компании
• Автор: Алексей Федотов
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

— Ну, вот видите.

После этого он сделал еще глоток коньяка, откинул голову на сиденье и через минуту заснул, оставив попутчика наедине с мыслями, которые ему удалось в нем поселить.

Другая жизнь рядом

Ольга шла по коридору интерната, устало опустив голову. Сегодня она опять вышла на суточное дежурство, после которого у нее должны были быть два выходных. Фактически они и были, но все равно почти каждый день Ольге приходилось сюда приходить, хотя никто ее не заставлял, даже ругали поначалу. Дело в том, что санитарок в интернате фактически не было; все ставки санитарок были распределены между служанками Людмилы Владимировны, а из трех медсестер этого отделения никто кроме Оли не выносил судно у больных. А в этом отделении, где лежали люди с тяжелыми психозами, зачастую осложненными соматической симптоматикой, тех, кто не вставал было пятнадцать человек. И если бы Ольга не приходила в свои выходные дни, то они так и лежали бы в нечистотах, и никому до этого не было бы дела.

А во время дежурства Оля пыталась выкраивать время, чтобы еще и мыть этих больных, обрабатывать их пролежни. Ей было всего двадцать пять лет. На нее смотрели, как на сумасшедшую. Дома у нее была больная мать, которой требовался немногим меньший уход, чем пациентам отделения, в котором работала ее дочь. Ничего такого, что сегодня понимается под словом «личная жизнь» у девушки не было.

Когда она не работала, то утром ходила на службу в местный храм. В нем служили три священника, и богослужения были каждый день, но только с утра – утреня, а сразу за ней литургия. Всенощное бдение служили только накануне воскресных дней и больших праздников. Народ в Лузервиле был в массе своей невоцерковленный, но прихожан в храм ходило много. Этот парадокс объяснялся тем, что для определенной группы прихожан церковь воспринималась, как своего рода «клуб по интересам», место общения. Священники подобрались тоже подходящие для этого города.

Настоятель, сорокалетний архимандрит Петр жил в коттедже, ездил на иномарке, дружил с Людмилой Владимировной, Валерием Петровичем, общался только с местной «элитой», часто наведывался в Москву в гости к Зое Георгиевне, постоянно ездил в областной центр, и в храме бывал редко.

Второй священник, пятидесятилетний протоиерей Стефан, жил с матушкой в добротном каменном доме. Двое его взрослых сыновей уже женились, каждому из них в областном центре отец купил квартиру. Три раза в неделю он служил в храме, а остальное время ходил, совершая требы по просьбам жителей города. Он был открыт для общения, но за постоянной спешкой и суетой, отец Стефан разучился смотреть внутрь человека. Его не интересовали терзания мятущейся человеческой души.

Третий священник, двадцатитрехлетний иеромонах Онисим, жил в коттедже архимандрита Петра. В его обязанности входило совершать все богослужения, которые некогда было совершать старшим священникам, а также он должен был охранять дом настоятеля, убираться в нем (а площадь дома была около двухсот квадратных метров, да еще с полсотни квадратных метров – чистка снега на дорожке к дому в зимнее время, а в летнее – сад и огород), да еще стирка и готовка. Поговорить с прихожанами у него физически не оставалось ни времени, ни сил.

Но был в храме и один священник, который не входил в его штат, и который разительно отличался от остальных. Судьба была жестока к игумену Аристарху. В семьдесят лет он оказался пациентом в интернате Людмилы Владимировны. Получилось так, что у него возник конфликт с некоторыми сильными мира сего, а они сделали все, чтобы в церкви ему больше не было места, ни в одном монастыре и ни на одном приходе. Своего жилья у игумена не было, родственникам популярно разъяснили, что это не то родство, которым нужно гордиться. И как огромное благодеяние для отца Аристарха выставили то, что он будет жить в интернате на гособеспечении.

Архимандрит Петр был при некотором снобизме довольно добрым человеком, он взял бы игумена в свой коттедж, но не имел права. Настоятель пробовал поговорить со Скотниковой, чтобы священнику дали отдельную комнату, и та нашла каптерку под лестницей, где раньше хранили швабры, без окон и вентиляции. Отец Аристарх со смирением воспринял вселение и в эту «келью», но она недолго была его пристанищем. Комиссия из областного управления соцзащиты поставила на вид Людмиле Владимировне, что это человек живет у нее в антисанитарных условиях, но она, ничуть не смущаясь, заявила, что он сюда сам убегает из хорошей палаты, потому что психически болен, а лечить насильно она не имеет право. И игумен переехал в отделение психозов, и каждый день два раза должен был принимать нейролептики.

Последняя радость, которая ему осталась – это то, что ему разрешали каждое утро ходить в храм. Но ни служить, ни исповедовать ему не разрешалось, но он мог причащаться. Почти все время службы он стоял на коленях и сосредоточенно молился. В интернате сделать это с тех пор, как он утратил свою «келью», было очень трудно: другие больные, лежавшие с ним в палате, начинали сразу оживляться, бегать вокруг него, корчить рожи, иногда выливали на него горшки с нечистотами. Повара во время постов обязательно старались подсунуть ему непостную еду, думая, что этим уязвят старца.

А он, чем больше всего этого происходило, тем более царственно спокойным становился, и только каждую литургию со слезами молился за жителей Лузервиля.

Ему не рекомендовалось разговаривать с прихожанами; отец Петр акцентировал внимание на том, что в принципе, конечно, можно, но потом, возможно, он не будет ходить в храм, так как его сюда не пустят. Отец Аристарх лишь однажды нарушил это требование настоятеля ради молодой девушки с глубокими чистыми глазами, выпускницы медицинского училища, которая подошла к нему, попросить благословения идти в монастырь. Старый игумен проговорил с ней около часа. В итоге он сказал ей, что она должна остаться дома ухаживать за больной матерью, работать в интернате Лузервиля, и при каждой возможности бывать в храме – это будет для нее выше монастыря. Девушка его послушалась. Это была Ольга.

Договор

1615 год. Индия. В эту жаркую среду сэр Джон Эктон и два его друга вместе с пятью индийцами–проводниками продирались сквозь джунгли к храму Кали. Зачем сэру Джону – англиканскому священнику на службе Английской Ост–Индской компании понадобилась встреча со жрецом этого зловещего языческого божества, которому приносились человеческие жертвоприношения? Его спутники не могли ответить на этот вопрос, а он им не рассказывал. Они дружили с ним много лет, и привыкли безоговорочно доверять. Сэр Джон сказал им только, что этого требуют интересы компании.

Его друзья – Джеймс и Гарри – не разделяли восторгов своего лидера по поводу их службы в компании. Они считали, что куда лучше им было тихо жить в небольшом английском городке, где у Джона был приход, а они служили офицерами в местном гарнизоне. Но он так сумел убедить их, что интересы Англии важнее их личных, что необходимо оставить все и ехать в далекую Индию ради грядущей славы Английской Короны! Они ему поверили, тем более, что руководством компании сэр Джон был назначен на какую‑то важную должность, а их обоих повысили в звании. И им сразу же дали какое‑то ответственное поручение, суть которого знал только Джон.

И вот они у огромного храма. Эктон дает знак всем остановиться, а сам бесстрашно идет внутрь. Его встречает одетый в белые одежды жрец. Он начинает говорить что‑то на местном наречии, но сэр Джон почему‑то все понимает. И от того, что он слышит, сердце его холодеет. Он здесь для заключения договора между компанией и духами, которые управляют этой страной. Такой договор можно заключить лишь один раз в году – в среду на неделе перед Пасхой. Компания получит власть над этой страной на два с половиной века. Ее руководители будут править местными царями, заключать мир и объявлять войну. Они будут хозяевами всех сокровищ этой страны. Правда, в Англии эта власть уже не будет столь значимой, но ее отблеск будет ощутим и там. Но для этого избранные представители компании должны служить духам, которые управляют этой страной.

И сегодня сэр Джон в знак заключения этого союза должен принести первую жертву Кали – своих друзей и проводников. После этого вся природа Индии будет ему повиноваться, самые ядовитые змеи и самые страшные хищники будут послушно исполнять его приказы. Тогда уже через год он станет английским лордом, через пять будет повелевать местными раджами. Более того: он постигнет все тайны местных культов, научиться не чувствовать боли и усталости и сможет прожить пятьсот лет. Но его долгом будет готовить все новых посвященных. И чем больше их будет, тем более крепкими будут позиции Английской Ост–Индской компании в стране. Эктон может отказаться: ему ничего не грозит в этом случае, ведь он лишается всего влияния, власти и богатства, которые мог бы иметь.