Анна Бжезинская - Космопорт, 2014 № 01 (2)

• Название: Космопорт, 2014 № 01 (2)
• Автор: Анна Бжезинская
• Жанр: Научная Фантастика

Анна БЖЕЗИНСКАЯ «И ЛЮБИЛ ЕЁ, ХОТЬ ПОМИРАЙ» — о приворотном зелье высшей пробы

Сергей ЛЕГЕЗА «ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ» — рассказ о творчестве Анны Бжезинской

Александр ЗМУШКО «ПРИНЦЕССА И ПАСТУХ» — правдивая история, очень похожая на сказку

Яцек САВАШКЕВИЧ «ТЕЛЕФОН» — микрофантастика

Дмитрий ФЕДОТОВ «ОДИН ДЕНЬ ДЕНИСА ИВАНОВИЧА» — о том, что может скоро ждать всех нас

Владимир ВЕНГЛОВСКИЙ «МЕСЯЦ ВЕТРОВ» — однажды на горизонте он увидел…

Евгений ДРОЗД «ПРИЗРАКИ ПОДМОСТКОВ» — театральная легенда наших дней

Клиффорд БОЛЛ «ДУАР ПРОКЛЯТЫЙ» — героическое фэнтези о достойном сопернике Конана Варвара

Андрей БУДАРОВ «ЗАГАДОЧНЫЙ АДЕПТ МЕЧА И МАГИИ» — о новом старом авторе

Святослав ЛОГИНОВ «МАСТЕРСКАЯ ИОСИФА» — к художнику пришёл заказчик…

Оксана ДРЯБИНА и Святослав ЛОГИНОВ «ФЭНТЕЗНЯ ПРОТИВ ФЭНТЕЗИ, ИЛИ ЕСТЬ ЛИ ШАНС ВЫЖИТЬ» — диалог с писателем

Педро КАМАЧО «400 ЛЕТ ПЕРВОМУ ПОЛЁТУ НА ЛУНУ» — что получается, если фантастику читать всерьёз

---

Разумеется, классификация эта, как и всякая другая, страдает неполнотой. Непременно найдутся произведения, которые будет нельзя классифицировать, причём это будут книги неординарные.

Пример — «Мастер и Маргарита», которую одинаково сложно отнести как к фэнтези, так и просто к фантастике.

ОД: Что Вы сами больше всего цените в фэнтези как писатель, есть ли такая творческая задача, которая легко решается в фэнтези, а в НФ — сложнее?

СЛ: Фэнтези — это, прежде всего, красота, удивление, создание нового и необычного. К несчастью, большинство авторов в соответствии с законом Старджона, идут проторёнными дорожками и в результате вместо фэнтези пишут фэнтезню. Эльфы, драконы, магические академии, прочий антураж, созданный другими и давно поблекший, ныне стал признаком не фэнтези, а фэнтезни. Точно также в НФ — бластеры, звездолёты и прочий антураж давно уже никому не интересен и, если оказывается самоцелью, то характеризует ремесленную поделку, а не литературу.

ОД: В основе предложенной Вами классификации — различные мировоззрения, которые создают диаметрально противоположные картины мира — рациональную и иррациональную. Придерживаться одновременно обеих просто невозможно. Но в Вашей литературной практике есть, на мой взгляд, очень удачный опыт совмещения в одном произведении двух типов сознания — научного и иррационального: «Имперские ведьмы». С какими сложностями в отношении этой разницы столкнулись при написании?

СЛ: Это было очень трудно. Внутренний цензор вопил и кусался, приходилось непрерывно бороться с самим собой. А вот современная молодёжь, из тех, кто делает литературу, а не фэнтезню, не видит в таком подходе никакой трудности. Ребята пошли дальше меня, мне остаётся завидовать и радоваться за них.

ОД: Если посмотреть на типичный книжный прилавок отдела фантастики в книжном магазине или виртуальной библиотеки, сейчас явный перевес окажется на стороне фэнтезистов. Значит ли это, что людей с иррациональным мировоззрением сейчас больше, чем материалистов? Почему сейчас произведений фэнтези больше, чем НФ?

СЛ: Помните, у Ильфа: «Думали, будет электричество, будет и счастье. И вот, электричество есть, а счастья нет». В 1960-е годы от науки ждали решения всех проблем. Оказалось, что человеческие проблемы могут решать только люди. Вещь, кажется, самоочевидная, однако, в умах наступило разочарование в возможностях науки и, соответственно, упал интерес к НФ.

ОД: В Вашей собственной биографии можно найти, в какой-то степени, подобные сочетания таких несочетаемых, казалось бы, понятий — с одной стороны — химик, человек не просто строго научно, рационально смотрящий на мир, но точно знающий его на уровне процессов, происходящих с материей. С другой — Вы строите удивительные, философские, притчевые миры «Многорукий бог далайна», «Свет в окошке». Как это в Вас сочетается? Чего больше?

СЛ: Представления не имею, чего больше. И как это сочетается — не знаю. Не дело автору анализировать самого себя. Пускай, если интересно, этим занимаются литературоведы. Моё дело писать, стараясь идти вперёд, а не кружить по истоптанной площадке. И уж тем более, не ковыряться в себе самом.

Святослав Логинов и Оксана Дрябина во время работы над интервью

ОД: Узнать Ваше представление о фэнтези было особенно интересно в связи с тем, что иногда Вас в публикациях называют «отцом русской фэнтези». Как Вы к этому относитесь и как в целом оцениваете современное состояние «литературной дочери»?

СЛ: К своему «отцовству» отношусь с юмором, а современное состояние оцениваю с некоторым скепсисом. Фэнтези стало очень популярным направлением, а всякая мода непременно притягивает прорву мусора. Так было всегда, и в обозримом будущем так и будет. Остаётся вздохнуть и смириться. И конечно, самому писать так, чтобы твои произведения мусором не были. Потом, когда мутная волна схлынет, она унесёт с собой и мусор, а настоящее — останется.

ОД: Много ли, на Ваш взгляд, такого мусора в фэнтези сегодня?

СЛ: Произведение, формально относящееся к фэнтези, но не исполняющее его главную функцию — удивлять, я называю фэнтезнёй. Чуть-чуть фэнтезийного антуража, порой и вовсе позаимствованного у классиков и основоположников, размазывается на толстенный роман, так что под конец становится неясно, что мы читаем. Из этих двух слов: фэнтези и размазня и родился термин фэнтезня. Соотношение фэнтезни к настоящему фэнтези, как всегда, 9:1. Но даже среди 10 % книг, относящихся к литературе, лишь единицы могут считаться полноценным фэнтези. Невозможно удивляться пятьсот страниц подряд. В результате мы имеем бытовой, приключенческий, любовный даже этнографический роман с небольшой фэнтезийной добавкой. Можно ли это называть романом-фэнтези? Сомневаюсь. Причём, сейчас речь идёт о хороших книгах. А если фэнтези в толстом романе или, тем паче, сериале — самоцель, то тут мы и получаем фэнтезню. Настоящее фэнтези не просто способно, оно обязано создавать новые сущности, а значит, способно на всё. Фэнтезня, будучи разновидностью поп-арта, ходит проторёнными дорожками и может лишь перепевать созданное некогда основоположниками.

ОД: Позволю себе не согласиться в отношении сериалов. Например, циклы романов, на мой взгляд, могут вполне отвечать высоким литературным запросам. Не будем обращаться к классикам, которые тоже писали многотомные романы-фэнтези, упомянем нашего современника — Анджея Сапковского…

СЛ: Сапковский может написать лучше или хуже, но он пишет сам по себе, никому не подражая. А если стараться написать как Сапковский, то непременно напишешь хуже Сапковского и вылетишь куда-то на обочину. Если уж ставить перед собой образец, то пусть это будет Гоголь или Рабле. «Замахивайся на большое», — как сказал некогда Роман Подольный.

ОД: Фантастика в целом, и фэнтези в частности, объединяет вокруг себя довольно много разных социальных явлений: клубы любителей литературы, конвенты, специализированная пресса — журнал «Космопорт» в том числе. Одной из самых активных групп читателей остаются ролевики — читатели, которым недостаточно лишь воспринимать прочитанное, но интересно воссоздать, реконструировать художественный мир наяву. Среди них больше поклонников фэнтези, нежели НФ. Об этом существуют различные мнения — от восторженных, до резко негативных. Порой настороженно к этому относятся, например, родители молодых людей. Как постоянный участник конвентов такого рода, как писатель и одновременно как папа и дедушка, расскажите об этом подробнее. Если ли основания опасаться взрослым и родственникам?

СЛ: Основания опасаться за детей и внуков есть всегда. Но в среде ролевиков опасность для неокрепших душ — минимальна. Ролевики — люди увлечённые, а такие не станут причинять вред неофитам. Гораздо больше вероятность нарваться на неприятности на дискотеке, в уличной компании да и вообще, где угодно. Часто говорят, что ролевое движение с его любовью к фэнтези — это форма эскапизма, отвлекающая молодых людей от проблем реальной жизни. На это можно ответить одно: формой эскапизма может стать что угодно, но среди игровиков на редкость большой процент людей состоявшихся, тех, кто и в реальной жизни добился немалых успехов.

ОД: На конвентах и вне их Вы много работаете с молодыми авторами, ведёте мастер-классы. Какие советы даёте авторам наиболее часто? Есть ли такие общие рекомендации?

СЛ: Прежде всего, автор должен решить для себя, что он хочет: написать настоящую книгу или добиться финансового успеха. А далее, поступать в соответствии с принятым решением. Выбравшие второй путь должны писать много, выбирать модные, беспроигрышные сюжеты, непрерывно напоминать о себе и читателям, и критике. В результате у них будут большие тиражи и жирные гонорары. Правда, и забудут их книги ещё при жизни автора. Писатель, идущий по первому пути, должен искать свою тему, но и в рамках найденного не повторяться, а главное — мучительно работать над словом, осваивая весь инструментарий классики и добавляя к нему своё. И никто при этом не может гарантировать ему успеха. А уж примеры того, как скрупулезно можно работать со словом, насколько важно при этом владение инструментарием классиков и как можно найти собственный способ — ищите в произведениях Святослава Логинова. Особенно если для Вас, как и для меня, люди — как книги…

Фото Сергея Калугина и Виталия Пищенко

Педро Камачо[12] 400 лет первому полёту на Луну

Хотя правильнее было бы сказать, что не собственно полёту, а лишь его первому научно-мотивированному описанию. Но даже и в этом случае следует признать, что в названии присутствует ещё одна натяжка, ибо никто точно не знает, в каком именно году достопочтенный Фрэнсис Годвин написал свою замечательную книгу «Человек на Луне, или Необыкновенное путешествие, совершённое Домиником Гонсалесом, испанским искателем приключений, или Воздушный посол». В тексте вышеозначенной книги сказано, что это путешествие происходило в период с 1599 по 1602 год, книга вышла в 1638-м, сам Годвин умер в 1633-м… Так что ничего не мешает утверждать, что интересующее всех нас событие было описано ровно 400 лет тому назад, то есть в январе 1614-го года.