Даниэль Эстулин - Тавистокский институт

• Название: Тавистокский институт
• Автор: Даниэль Эстулин
• Издательство: Попурри
• Жанр: Политика
• Год: 2014
• ISBN: 978-985-15-2017-2

Тавистокский институт, расположенный в английском графстве Суссекс, является мировым центром промывания мозгов и манипулирования обществом. В этой сенсационной книге Эстулин разоблачает тавистокскую сеть и раскрывает методы управления сознанием, которые постоянно адаптируются и в наше время принимают формы широкомасштабных проектов социальной инженерии.

---

Все еще сомневаетесь? «Американская медиаэлита практикует брутальную, хоть и хорошо замаскированную форму цензуры новостей, и механизмы этого контроля в настоящее время хорошо известны. Джон Чанслер, ведущий новостных выпусков на канале NBC, в своей недавно опубликованной автобиографии[181] признает, что посредством формальных структур, таких как агентство “Associated Press”, и неформальных “клубов”, таких как нью-йоркский Совет по международным отношениям, на ежедневной и еженедельной основе принимаются решения, касающиеся того, о чем следует рассказывать американскому народу, а о чем лучше умолчать».[182]

Дэвид Рокфеллер назначил издания «New York Times» и «Washington Post» главными рупорами властной элиты. В историческом плане газета «New York Times», которая отличается крайней самоуверенностью и оставляет за собой право решать, какие новости достойны того, чтобы их печатать, всегда служила интересам семейства Рокфеллеров. Нынешний президент «New York Times» Артур Сульцбергер-младший является членом Совета по международным отношениям. Он сын Артура Окса Сульцбергера и внук Артура Хейса Сульцбергера, который состоял в правлении Фонда Рокфеллера. В Совете по международным отношениям состоят также Этан Броннер, заместитель международного редактора «New York Times», и Томас Фридмен.[183]

Медийные корпорации Америки являются неотъемлемой частью экономического истеблишмента и имеют тесные связи с Уолл-стрит, вашингтонскими аналитическими центрами, Бильдербергским клубом и Советом по международным отношениям, а через них — с главным мировым центром промывания мозгов, Тавистокским институтом. Совет по международным отношениям представляет собой «главный аналитический центр, занимающийся формированием внешней политики США, а также одно из главных мест общения представителей американской элиты, относящихся ко всем крупнейшим секторам общества (СМИ, банки, учебные и научные заведения, вооруженные силы, разведка, дипломатия, корпорации, НГО, гражданское общество и т. д.), где они сообща пытаются прийти к консенсусу по важнейшим вопросам, связанным с обеспечением американских имперских интересов во всем мире. В недрах Совета по международным отношениям зачастую вырабатываются стратегии американской политики, ключевые игроки которой либо сами состоят в СМО, либо тесно связаны с ним».[184] Бывший президент Совета по международным отношениям Уинстон Лорд в свое время сделал интересное наблюдение: «Трехсторонняя комиссия вовсе не является тайным правительством мира. Это удел Совета по международным отношениям».[185]

В своем эссе «Журналисты как правящий класс», опубликованном 30 октября 1993 года, омбудсмен «Washington Post» Ричард Харвуд честно писал о том, как Совет по международным отношениям руководит новостными СМИ. Харвуд писал, что «мы поддерживаем самые тесные связи с правящим истеблишментом Соединенных Штатов... Его членами являются люди, которые вот уже более полувека руководят нашими международными делами и нашим военно-промышленным комплексом». Перечислив ключевые посты, занимаемые членами СМО, Харвуд продолжал: «В наши дни большую долю членов СМО составляют журналисты и другие представители СМИ — более 10 процентов».

«Газету “Washington Post” в Совете по международным отношениям представляют редактор первой полосы и его заместитель, исполнительный редактор, редактор международного отдела, редактор национального отдела, редактор финансово-экономического отдела, несколько журналистов, а также главный акционер Кэтрин Грэм (ныне покойная)», — пишет Харвуд. Эти медиатяжеловесы «не просто анализируют и интерпретируют внешнюю политику США; они помогают ее формировать», — заключает он. Вместо того чтобы объективно освещать действия власти, связанные с истеблишментом, СМИ играют роль рупора правящей элиты — побуждая публику принимать как должное решения, которые в иных обстоятельствах могли бы быть восприняты как политически неприемлемые.

Пропагандистская кампания

Даже в эпоху интернета, блогосферы и других новейших методов массового распространения информации «New York Times» и «Washington Post» продолжают задавать тон новостям, очерчивать круг рассматриваемых проблем и устанавливать пределы мнений, заслуживающих уважения. Оба эти издания тесно связаны с деятельностью Бильдербергского клуба и СМО.

На примере Судана и Ливии хорошо видно, каким образом правящий класс журналистов помогает строить внешнюю политику посредством оголтелой пропагандистской кампании.

«Переизбыток репортажей из объятого кризисом региона; экстренные призывы о помощи, распространяемые через электронные СМИ (как это недавно имело место на подконтрольном СМО телеканале PBS); показываемые по телевидению потоки беженцев (как это недавно имело место на подконтрольных СМО телеканалах “Fox” и CNN); душещипательные истории о “массовых изнасилованиях”, очевидным образом призванные возбудить у зрителей чувство праведного гнева; постоянные напоминания о геноциде, имевшем место в Руанде; требования что-нибудь предпринять (“Как можно оставаться в стороне?” и т. п.); редакционные комментарии (в подконтрольных СМО изданиях “New York Times”, “Washington Post”, “Newsweek”, “Time”, пространные комментарии члена Бильдербергского клуба и СМО Збигнева Бжезинского в собственном журнале СМО “Foreign Policy”); призывы вернуться к временам просвещенного империализма Редьярда Киплинга и, наконец, заявления о готовящемся вторжении».[186]

Теперь давайте обратимся к телевидению и сами посмотрим, как готовятся новости. Все сообщения очень короткие: продолжительность большинства из них не превышает 30 секунд. Только самые важные новости могут длиться минуту или полторы. Телевизионная картинка сопровождается закадровым голосом. Короткие интервью (как правило, лишь несколько фраз), короткие обрывки разрозненных мыслей. Получасовой выпуск новостей может вмещать в себя до 40 разных новостных сюжетов, следующих один за другим без всякой паузы, а потом еще новости спорта, прогноз погоды, развлечения и ленивый обмен репликами между дикторами.

Но являемся ли мы свидетелями реальных событий, происходящих в реальном мире? Таковы ли на самом деле обсуждаемые ситуации? Можно ли уместить происходящие в Ливии события в 30-секундный сюжет? Способно ли 45-секундное интервью, да еще разорванное на три части, каждая из которых содержит три фразы по шесть слов, отразить 2000-летнюю историю Афганистана? Или все-таки речь идет о бессовестном искажении реалий, выдаваемом за действительное положение вещей?

Есть ли в этих условиях подачи новостей возможность сознательно задуматься об обсуждаемых предметах? Нет, вы просто смотрите новостное шоу, ни о чем не думая, а просто вбирая в себя информацию в той самой форме, в какой она подается. Стоит ли удивляться тому, что уже через пару часов у зрителей остается лишь смутное воспоминание о том, что они видели? Ближний Восток в огне. Где-то гибнут мирные жители. Наводнение затопило города и селения в... уже и не помним где. Европейская экономика слабеет, очередная страна просит о помощи. В Японии произошло землетрясение, кто-то там чудом выжил, пробыв в течение девяти дней заживо погребенным среди развалин. Ого! Прикольно! Надо пригласить этого человека на шоу Опры Уинфри! Здравствуй, мама, я в телевизоре!

«Даже прямые репортажи с места автомобильных аварий, криминальных разборок, убийств, природных катаклизмов, войн, террористических актов осуществляются по методике, разработанной на основе неврологических исследований, проводившихся в ведущих медицинских вузах. За последние десятилетия специалисты по ведению психологической войны взяли на вооружение новую псевдонауку под названием “виктимология”. Она разрабатывалась в недрах лондонского Тавистокского института на основе той теории, что шокирующие сцены насилия способны психологически травмировать зрителей».[187]

В своем разоблачающем телевидение расследовании Лонни Вольф объясняет, почему такой тип промывания мозгов называют «избирательным запоминанием». «Зритель, сидящий перед экраном, временно утрачивает способность к критическому мышлению, поскольку свойственное телевидению сочетание картинки и звука повергает его в мечтательное состояние, ограничивающее умственные способности».[188]

Если бы вам предложили обобщить, резюмировать то, что вы слышали в новостях, что бы вы сказали? Наверняка вы сказали бы, что мы живем в деградирующем обществе, где царит насилие. Телевидение внушает нам образ человека-зверя, убивающего и насилующего себе подобных. Это один образ, а второй — образ экономического коллапса, страха и безнадежности во всемирном масштабе. «Именно такой взгляд на человека и на общество, в котором мы живем, вбивается нам в голову».[189] И телевидению удается добиться своего, потому что, когда мы сидим перед экраном, у нас отключаются все мыслительные процессы, которые позволили бы нам вскрыть истинную подоплеку происходящего.