Анатолий Шихов - Вечернее утро

• Название: Вечернее утро
• Автор: Анатолий Шихов
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Пошпрехай у меня! - жиденьким тенорком пригрозил хунвейбин справа.

- Но я хочу знать, куда вы меня везете.

- К Боссу! - свирепо сказал хунвейбин слева.

- Наконец-то! - радостно воскликнул Лев Александрович. - А то все босс да босс. Сейчас я его ка-ак раскритикую!

- Увы, - добавил Внутренний Голос. - Мы с тобой страсть как любим жариться на сковороде.

- Иди-ка ты знаешь куда? В черную дыру!

Хунвейбины переглянулись, но промолчали.

Лев Александрович ехал, пощипывая бороду: соображал, как от нее избавиться. После купания она задубела, стала, как веник... Ну что же... Вероятно, везут к большому начальству... Даже если это окажется начальник большой тюрьмы, то должны, черт побери, побрить! В баню сводили бы, а то завшивеешь тут.

Мальчишки, между тем, разговорились, перебрасываясь репликами мимо лица Льва Александровича. Слушая их, он поглядывал то на одного, то на другого. Как выяснилось, юнца справа звали Ванькой, второго почему-то Юзеком. Они говорили про Босса, хвалили его мудрость, неувядаемый авторитет, желали сто лет жизни. На их личиках было столько неподдельного восторга, что Внутренний Голос воскликнул:

- Да полноте! Это ли не спектакль?

- Но если босс настолько мудр, - объяснил ему Лев Александрович, то встретиться с ним полезно: два мудрых человека обязательно поймут друг друга.

Он воспрял духом. Повеселев, то и дело покашливал в кулак, чтобы не рассмеяться: Ванька с Юзеком совершенно серьезно говорили на ужасном славянско-романском эсперанто. Им, например, ничего не стоило сказать "гутно" вместо "хорошо", "фарать" - "ехать". Оба не обращали на его покашливание ни малейшего внимания.

Краем уха он прислушивался к сопутствующим звукам: хоть бы собака залаяла или милиционер засвистел. Но вот по булыжникам прокатилась встречная карета, и рикши обменялись репликами.

- Здоровеньки булы! - крикнули те по-украински.

- Терве! - ответили эти по-фински.

- Куда фараешь? - спросили те по-тарабарски.

- Разбойная тайна! - ответили эти по-пижонски.

Лев Александрович едва не схватился за живот, выслушав эту белиберду. Однако реплика "разбойная тайна" его насторожила: неужели и в самом деле разбойники? Но к чему такая экзотическая экипировка нормальным цивилизованным разбойникам двадцатого века?

Наконец карета остановилась; заскрипели тяжелые двери, наверное ворота; пропустив карету, они опять заревели. Ванька выскочил первым, за ним вылез Лев Александрович, огляделся.

Его привезли к двухэтажному дому, каких полно в Сенеге, их строили пленные немцы. За высоким бетонным забором из монолитных плит он успел увидеть лишь часы на какой-то башне, и она сильно напоминала почтовую башню родного Сенега. Часы показывали половину двенадцатого, а у Льва Александровича было только около девяти, и он, подталкиваемый Ванькой и Юзеком, подвел свои часы.

Оказалось, к зданию подъехали почему-то с тыла, и конвоиры повели пленника вокруг. Шли по бетонным плитам, которые растрескались и расползлись, проросли мхом - с трудом угадывалась древняя аллея. Обойдя здание, очутились перед фасадом с колоннами, и Лев Александрович к изумлению своему прочитал на фронтоне:

ГОСБАНК

Госбанк этот никак не охранялся, если не считать высокого забора. Конвоиры вдвоем навалились на высокую дверь, и та заскрипела, словно тормоза такси. Лев Александрович вошел в вестибюль с мраморным полом и с решетками на окнах, но миллионера здесь тоже не было. Ему никогда не приходилось бывать в госбанке, и сейчас он поразился: пусто, гулко и темно. Окна были заделаны квадратами фанеры с дырками в них в шахматном порядке, они-то и пропускали свет, все трое оказались как бы в пересечении множества крохотных прожекторов.

Когда его повели по мрачному коридору, который освещался почему-то редкими лампадками, Внутренний Голос спросил:

- Если это госбанк, то как у них выглядит тюрьма? Поскольку шли по мраморному полу, то Лев Александрович нашел достойный ответ:

- Если это тюрьма, то для хороших людей.

Наконец дошагали до нужной двери, не менее массивной, чем входная. Ванька с Юзеком опять навалились на нее, с трудом открыли, и Лев Александрович охотно вошел в просторное помещение, опять же, с мраморным полом и с решетками на окнах. Рамы тоже были заделаны кусками фанеры, но без дырок, свет пробивался в редкие квадраты разноцветного стекла - синего и зеленого. В центре зала возвышался громадный стол важного чиновника, за ним в плетеном кресле Лев Александрович с трудом разглядел какого-то мальчишку.

- Босс! - подсказал Внутренний Голос.

- Будет врать, - не поверил Лев Александрович.

Доложил, как ни странно, Ванька, хотя командовал всегда Юзек.

- Сэр, - пропищал Ванька, - в дорфе поймали дроллига. Ночевал у Стирмы.

- В деревне поймали идиота, - перевел Внутренний Голос с англо-русско-немецкого.

- О'кэй, - сказал "сэр" тенорком. Он сделал едва заметный жест куда-то в угол, и возник школьник с папкой под мышкой. Его детское личико было сурово, и Лев Александрович не удержался от улыбки.

- Терве! - неожиданно поздоровался Внутренний Голос по-фински.

- Здоровеньки. Зитцайте, пожалуйста, - сказал мальчишка из кресла.

Лев Александрович послушно сел, подавив улыбку: опять это обрусевшее "зитцайте" - садитесь!

На когда-то полированном столе красного дерева стояло три телефона черный, белый и синий, но никаких бумаг, никаких письменных приборов.

Оба юнца были одеты в одинаковые вязаные костюмы, у обоих по красной ромбовидной стекляшке на правой стороне груди. Ребята не то закончили вузы, не то эти знаки говорили о принадлежности к большому начальству. Вели они себя чересчур внушительно, и потому Лев Александрович с трудом сдерживал серьезность.

Мальчишка с папкой вынул тетрадь, захрустел бледными страницами. Льву Александровичу показалось, что тетрадь эта сшита из листьев какого-то дерева. Второй, так сказать, "сэр" с некоторым беспокойством рассматривал волосатую грудь "дроллига". Лев Александрович заметил, что тот и другой старательно избегают его взгляда. Оба представителя власти явно не знали, с чего начать, и Внутренний Голос не нашел ничего лучшего, как представиться первым:

- Нас зовут Лев Александрович Узлов.

- Я живу на планете Земля в городе Сенега, - добавил Лев Александрович, несколько опешив от высокомерия Внутреннего Голоса.

- По указанию Великого Босса барбу приклеивать нельзя, - сказал "сэр".

- Бороду? Я ее не приклеивал. Натуральная борода со знаком качества, сказал Лев Александрович, а Внутренний Голос услужливо констатировал: "Это вовсе не Босс, а ученый секретарь". Лев Александрович ощупал карманы пиджака, накинутого на голое тело, нашел транзистор, но показывать не стал, а вынул пропуск на завод, поскольку других документов не носил.

- Если угодно, вот мои полномочия.

Он попытался предъявить пропуск в раскрытом виде, но растерялся: буквы расползлись, фотокарточка отклеилась и покоробилась.

- Пардон, - добавил он. - С одним вашим умником мы толковали о высоких материях, и в результате репутация моя, стало быть, подмокла.

Во внешности "сэра" было что-то японское: невзрачный, медлительный, еле заметные брови, совершенно гладкое лицо без признаков растительности. Взяв пропуск миниатюрными ручками, он зачем-то понюхал, прищурясь, посмотрел на фотокарточку. Паренек был сильно близорук, но очков не носил.

- Воте вэ мен на картинке? - спросил он.

- Что за человек на картинке? Это не картинка, а фотокарточка, на ней запечатлен я сам. Правда, за время этого вынужденного путешествия я значительно изменился, но уверяю вас, что субъект на снимке и моя собственная персона - одно и то же лицо.

- Джон, ты чего-нибудь понял? - спросил мальчишка с папкой.

- Дроллиг и есть дроллиг, - враждебно сказал Джон.

- Еще бы! - хмыкнул Внутренний Голос. - Станешь идиотом, попав в сумасшедший дом.

- Не встревай! - велел Лев Александрович.

- Чего вы махали в изоляторе? - спросил Джон из кресла.

- Ничего я не махал. Меня привела туда одна ваша мисс.

- По указанию Великого Босса ходить туда нельзя.

- Слушай, мальчик, скажи своему боссу, чтобы он дал указание твоему папе хорошенько выпороть тебя.

Мальчишка с папкой поежился, а Джон невозмутимо уточнил:

- Вы с ней шляфали?

Вопрос был слишком недетским, и Лев Александрович задумался, переводя. "Шляфен" по-немецки "спать", но вовсе не переспать с женщиной. Однако Джон спрашивал именно об этом, не рано ли ему задавать такие вопросы?

- У меня есть фрау, - подсказал Внутренний Голос.

- Бросьте вы, - возмутился Лев Александрович. - А то обижусь. Скажите, в конце концов, на какой планете я нахожусь и что со мной будет.

- С Луны он свалился, что ли? - по-русски, но с непонятным акцентом спросил мальчишка с папкой.

- Но на какую планету я упал?

- По-моему, он не мутант, - сказал Джон про Льва Александровича, и эта реплика показалась Внутреннему Голосу оскорбительной, но оба сдержались.