Роберт Ши - Монах - время драконов

• Название: Монах - время драконов
• Автор: Роберт Ши
• Жанр: Научная Фантастика

---

Риуичи постарался держаться спокойно и высокомерно перед двумя подошедшими к нему самураями Такаши, что вызвало большие трудности у потеющего, дрожащего толстого человека. Несмотря на почтительное обхождение, воины с суровыми лицами пугали его. Считалось, что Шима сам был самураем, но Риуичи чувствовал себя более свободно с чернилами, кисточкой и бухгалтерскими книгами, чем с луком и мечом. Он позволил стражам проводить себя к Согамори.

Глава клана Такаши, одетый в свободный шелковый белый плащ, сидел на возвышении с обнаженным мечом на коленях. Его круглый череп был полностью выбрит - он стал священником несколько лет назад после едва не закончившейся смертью болезни. За его спиной, ярко освещенное масляными лампами, висело огромное золотистое знамя с разъяренным Красным Драконом. Глаза дракона сверкали, когти были выпущены, крылья расправлены, чешуйчатое тело, кольцо за кольцом, казалось, вот-вот выпрыгнет из золотистого шелка и разрушит все вокруг.

Риуичи был рад поводу упасть на колени и прижаться лбом к кедровому полу. Его трясло так сильно, что он не мог стоять. Почему у Согамори на коленях меч? Для него?

- Ты здесь желанный гость, Шима-но Риуичи, - сказал Согамори своим скрипучим голосом. Риуичи взглянул вверх. Морщины на лице Согамори были глубокими и темными, веки красными, глаза воспаленными. "Он проплакал несколько дней", - подумал Риуичи. Даже сейчас на коричневых щеках Согамори блестели слезы.

Ниже площадки, слева и справа от Согамори, сидели члены его семьи. Место чуть ниже слева, где обычно сидел Кийоси, было занято вторым сыном Согамори - Нотаро. На его пухлом, обвисшем лице, покрытом белой пудрой, застыло выражение скуки. Рядом с Нотаро сидел третий сын - Таданори, знаменитый щеголь и поэт, ничем другим не примечательный. Другие сыновья Согамори от главной жены и другие жены сидели двумя рядами лицом друг к другу по пути к площадке. "Тупицы, пустомели и бездельники", - подумал Риуичи. Остальные знатные люди, фавориты Согамори, сидели по всей комнате. С удивлением Риуичи заметил князя Сасаки-но Хоригаву, который улыбался и легонько обмахивался веером. Согамори достал из рукава лист бумаги.

- Мы читали стихотворения моего сына, Риуичи-сан. Это последнее, которое он написал на борту корабля по пути в Кюсю.

Мой дворец - тень от паруса,

Кедровые доски - моя постель,

Мой хозяин - морская чайка.

- Очень утонченно, - прошептал Риуичи пересохшими губами. Согамори вздрогнул и вытер лицо рукавом. В наступившей тишине Риуичи подумал, как хотелось бы Танико иметь одно из стихотворений Кийоси. Но было очевидно, что у нее нет здесь друзей. Хоригава обмахнул лицо веером, загадочно улыбаясь Риуичи.

Согамори поднял меч, держа его за отделанную золотом и серебром рукоятку. Клинок заблестел в свете ламп. Он был резко изогнутым и обоюдоострым более чем на половину длины.

- Его меч, - сказал Согамори, - Когарасу. Он не захотел взять его с собой, боясь потерять в море, поэтому оставил его здесь. Если бы он взял меч с собой, он ушел бы вместе с ним на дно залива Хаката. Когарасу ранее принадлежал нашему предку, императору Камму, который получил его от жрицы Святыни Великого Острова. Я передал его сыну, когда он постриг волосы и завязал их узлом.

Риуичи склонил голову.

- Скорбь вашего дома - скорбь моего дома.

Наступила тишина. Согамори изучал Когарасу, поворачивая его к свету то одной, то другой стороной, рассматривая линии закалки. Взяв в ладонь край шелкового рукава, он любовно полировал клинок. Нежно, как спящего ребенка, он положил меч на колени.

- Мне сообщили, что с твоим сыном Мунетоки все в порядке и он возвращается домой, - тихо сказал Согамори. - Я слышал, что он храбро сражался в заливе Хаката. Радость твоего дома - радость моего дома.

Была ли ирония в тоне Согамори?

- Тысячи лет будет недостаточно, чтобы выразить мою признательность канцлеру за высокую оценку моего сына, - произнес Риуичи, низко кланяясь.

- Шима не в состоянии управлять своими женщинами? - сурово прошептал Согамори. При такой резкой перемене тона внутренности Риуичи заледенели от ужаса.

- Ваш жалкий слуга просит прощения, если мы оскорбили вас, - промямлил он, склонив голову.

- Если вы оскорбили? - взревел Согамори. - Ты должен был постыдиться показываться передо мной, Риуичи. Ты должен был броситься в Камо по пути сюда.

- Она охвачена горем, - взмолился Риуичи. - Она не понимала, что говорит.

- Я предупреждал моего господина Согамори, - вступил в разговор Хоригава, - что женщина упряма и порочна.

Риуичи почувствовал себя оскорбленным. Ему хотелось закричать, потребовать от Хоригавы извинений. Оскорбили всю семью Шима. Но он не сказал ничего. Риуичи был слишком напуган.

Согамори вновь поднял меч.

- Он будет принадлежать Ацуи, после того как тот пройдет церемонию посвящения в мужчины как Такаши.

- Мы потрясены предложением моего господина усыновить мальчика Ацуи, сказал Риуичи. - Но мы умоляем дать нам немного времени. Мать мальчика только что потеряла близкого человека.

- Ты сравниваешь ее горе с моим, - проскрежетал Согамори. - Кем она была моему сыну? Очередной куртизанкой. Какое право она имеет оплакивать его? Мальчик должен быть здесь сегодня.

Понимание того, что ему придется смотреть в глаза Танико, заставило Риуичи предпринять последнюю попытку.

- Но она мать мальчика. Она любит его.

- Она все еще замужем за мной, - сказал Хоригава. - По закону я - отец ребенка. Я говорю, что он должен жить у господина Согамори.

Пораженный Риуичи уставился на него.

- Таким образом, женщина не является помехой, Риуичи-сан, - сказал Согамори.

- У меня появилась еще одна мысль, ваше превосходительство, - сказал Хоригава. - Чтобы обеспечить надлежащий контроль за ней, я перевезу ее в свой дом. - Он повернулся к Риуичи и оскалил свои черные зубы. - Ты нес бремя заботы о ней достаточно долго.

Риуичи охватил ужас. "Она покончит с собой", - подумал он.

- Нет, в этом нет необходимости.

- Пусть ее перевезут в дом Хоригавы в то же время, когда мальчика привезут сюда. - Согамори невесело рассмеялся. - В доме Риуичи восстановится мир и покой.

- Мое путешествие в Китай по указанию вашего превосходительства, произнес Хоригава, - будет очень напряженным. Быть может, пройдет год или более, прежде чем я вернусь. Мне будут необходимы сопровождение и помощь жены. Я был настолько погружен в исполнение своих государственных обязанностей, что у меня не было времени искать новую. В этой поездке мне придется обходиться той, что я уже имею.

"Но Танико ненавидит тебя, - подумал Риуичи. - Ты убил ее дочь, теперь помогаешь похитить сына. Милостивый Будда, она потеряла Кийоси, а сейчас потеряет Ацуи. А потом снова попадет в руки Хоригавы. Это несомненно сведет ее с ума".

- Юкио сбежал в Китай после убийства моего сына, - задумчиво произнес Согамори. - Но у меня остался еще один Муратомо, через которого я отомщу, Слушай, Риуичи.

Риуичи, сжавшись, отступил назад.

- Да, мой господин.

- Пошли своего самого быстрого гонца к брату, Шиме-но Бокудену, в Камакуру. Сообщи ему, что имперский канцлер считает дальнейшее существование Муратомо-но Хидейори опасным для спокойствия империи. Он приказывает немедленно казнить Хидейори. Его голову должен доставить мне тот же гонец.

"Если бы здесь был Бокуден, - подумал Риуичи, - он знал бы, что сделать". Среди всех прочих тревог смерть Хидейори волновала его меньше всего. Хидейори не принес ничего хорошего в дом Шимы, а Юкио разрушил весь их маленький мирок. У Риуичи не было слез для Муратомо.

- Как пожелаете, мой господин.

- Другому Муратомо не удастся укрыться от вашего гнева в Китае, ваше превосходительство, - произнес Хоригава. - Через меня ваша месть настигнет его в Срединной империи.

- Князь Хоригава - замечательный человек, Риуичи-сан, - сказал Согамори. - Он мал телом, но в этой маленькой голове удерживается весь китайский язык, и не только его классика, но и все торговые и военные термины. Князь может обратиться к императору Сун, а также переброситься парой слов с самым жалким моряком в порту. Послания, которые он повезет в Китай, и информация, которую привезет оттуда, очень ценны для меня. Если ему нужна твоя племянница, он должен получить ее.

- Я понимаю, мой господин, - дрожащим голосом произнес Риуичи.

- Я пошлю вместе с тобой повозку для мальчика, Риуичи-сан. Не позволяй своей семье вновь меня тревожить.

Хоригава встал.

- Я поеду сам, в собственной повозке, и привезу жену домой. - Он поклонился Согамори. - Не соизволит ли ваше превосходительство послать с нами нескольких своих самураев для сопровождения?

- Прикажи начальнику стражи выделить для сопровождения двадцать самураев.

В полном отчаянии Риуичи поклонился, развернулся и, волоча ноги, вышел из зала.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Танико и Ацуи играли, когда услышали шум от въехавших в ворота поместья Шимы повозок и всадников. Рука Ацуи, готовая поставить на поле белый камешек, который стал бы угрожать всей линии черных камешков Танико в углу поля, застыла в воздухе. Он медленно опустил камешек, и они посмотрели друг на друга.