Дмитрий Колосов - То самое копье

• Название: То самое копье
• Автор: Дмитрий Колосов
• Издательство: ЗАО «Издательство «Центрполиграф»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-01186-9

Новые произведения популярного фантаста, ранее выступавшего под псевдонимом Дж. Коуль, вновь погружают читателя в атмосферу невероятных приключений и звездных битв.

Коварный преступник Арктур, похитив машину времени, совершает вылазки в прошлое, чтобы завладеть могущественным магическим предметом — копьем Лонгина, которым римский легионер поразил на кресте Иисуса Христа. Чудесное копье способно даровать огромную власть и удачу в сражении — им обладали великие завоеватели Тамерлан и Харальд Грозный, именно оно позволило гитлеровским войскам завоевать половину мира. В руках авантюриста оно может стать страшным оружием, поэтому спецслужбы будущего в различных исторических эпохах начинают охоту на Арктура.

---

— Что вы молчите, мисс Лурн?

Шева заставила себя очнуться от раздумий.

— Я размышляла. Хорошо, полковник, давайте начистоту. Я вовсе не мисс Лурн.

— Я догадывался об этом.

— Не думаю, что ваши догадки заходили так далеко. Я не шпионка, но и не безобидная переводчица. Я прибыла из будущего.

Как и предполагала Шева, полковник Шольц не замедлил скептически ухмыльнуться.

— Чрезвычайно интересно! Вы отказываетесь поверить в историю с копьем, но, по-моему, она куда правдоподобней вашей.

— Вот как? Ну что ж… — Охотнице сразу расхотелось откровенничать.

— Вы обиделись, Айна? — забеспокоился Шольц.

— Ничуть.

Но полковник посчитал, что Шева обиделась.

— Ну хорошо, допустим, я вам поверю. Хотя это звучит слишком невероятно. Что вам в таком случае нужно? Копье?

— Нет.

— А я полагаю, копье! Вы хотите помешать нам выиграть войну! — Лицо Шольца нервно перекосилось, голос сорвался на крик.

— Не сходите с ума, полковник! — прикрикнула Шева. — Зачем оно мне? Прошлое надо менять лишь тогда, когда хочешь изменить настоящее, то есть будущее в вашем понимании. Настоящее, в котором живу я, прекрасно, и мне незачем что-либо менять. Так что воюйте сколько влезет! Все равно вы проиграете!

— Несмотря на копье?

— Да, даже несмотря на копье.

Голос Шольца потух, словно задутый вихрем огонь.

— Точно?

— Точнее не может быть, — ответила Шева, прекрасно понимая чувства полковника.

— И ничего нельзя поделать?

— Нет.

Полковник задумался.

— А я? — спросил он после долгой паузы. — Что будет со мной? Что будет со всеми нами?

— Вы все умрете, — честно ответила Шева. — И я не в силах вам помочь. Это уже история, а историю, увы, не перепишешь набело.

Губы Шольца тронула грустная улыбка. Охотница осторожно залезла в его сознание и не обнаружила там страха.

— Подумать только, я уже история! — В глазах полковника сверкнул огонек. — Но это нелепость! Я — часть настоящего! Как я могу быть прошлым?! Я не верю вам, Айна!

Шева не стала спорить.

— Ваше право, полковник.

— Да, это мое право! — с вызовом подтвердил Шольц. — Мы договорились, что вы будете работать на меня. Поэтому вы должны выполнять мои распоряжения. Сегодня уже поздно, но завтра вы переговорите с этим монахом и сообщите ему мою просьбу о копье. Я хочу увидеть его и купить, если оно подлинное! Или отнять! И не смейте возражать!

— Пусть будет по-вашему, полковник! До завтра!

— Да, до завтра, — ответил Шольц, вставая.

Завтра должно было стать последним днем…

11

Мир монастыря был скуп и аскетичен, но даже самая суровая аскеза предполагает пусть крохотное, тайное послабление. Таким послаблением в монастыре Чэньдо был сад в несколько десятков низкорослых деревьев и кустов между восточной стеной и строениями. Дабы не совращать мирской суетностью устремленные к высшей истине души монахов, сад располагался в низине и был укрыт от посторонних взглядов довольно высокой, сложенной из грубо отесанных камней стеной.

Туда и направилась Шева после беседы с полковником Шольцем. Она не без оснований полагала, что Сурт пожелает связаться с ней, а лучшего места для встречи придумать было нельзя. Но не успела девушка устроиться у струящегося из-под корней старого дерева родника, как невдалеке послышался зовущий голос:

— Айна!

Это был Пауль. Свидание с пылким влюбленным не входило в планы Охотницы, и потому она долго колебалась, прежде чем решила откликнуться.

— Я здесь!

Спустя мгновение быстрые шаги дробно застучали по вымощенной камнем дорожке.

— Как хорошо, что я нашел тебя! — с улыбкой воскликнул юноша, подбегая к Шеве. — Я видел, как ты вышла из покоев, но потом потерял тебя из виду. Но мне отчего-то подумалось, что ты придешь сюда.

— Ты не ошибся! — улыбнулась Шева, надеясь, что улыбка выйдет не слишком натянутой.

Должно быть, ее надежда не сбылась, потому что глаза Пауля вдруг стали настороженными.

— Что ты здесь делаешь? Я не помешал тебе?

— Я хочу… я хотела побыть одна, — быстро поправилась Шева. — Но ты мне не мешаешь.

— Ты уверена? Я могу уйти!

Шева помотала головой.

— Нет, ты мне действительно не мешаешь. Просто я соскучилась по зелени. В горах ее нет, а я люблю деревья и цветы.

— А какие цветы ты любишь больше всего?

— Рогла… — не задумываясь вымолвила Шева, но тут же осеклась, не закончив слова. Пауль никогда не видел рогладов, их вывели за пределами его жизни. — Розы.

Юноша не обратил внимания на ее оплошность.

— Я тоже люблю розы! Но только когда они без шипов!

— Я тоже, — согласилась Шева. Роглады как раз и были хороши тем, что не имели колючек.

Пауль искоса посмотрел на Охотницу.

— Красные розы — символ любви, — прибавил он.

— Вот как? Я не знала.

Шева попыталась улыбнуться, но вместо улыбки вышла вымученная гримаса. Охотница устала, ей хотелось побыть одной. Она никогда не отличалась излишней вежливостью и в иной ситуации просто велела бы этому юнцу оставить ее в покое, но сегодня… Сегодня у Шевы не поворачивался язык прогнать Пауля: приближалось завтра, за которым его ждал только мрак небытия.

Пауль искоса смотрел на Шеву, та же следила за мельтешением водных струй, выбивавшихся из-под осклизлых зеленоватых корней.

— Айна, я люблю тебя, — тихо сказал юноша.

Оторвав взор от родника, Охотница подняла глаза на юношу.

— Я знаю.

— А ты?

— Что я?

— Как ты относишься ко мне?

Вопрос заслуживал насмешливой ухмылки, но Шева заставила себя тепло улыбнуться.

— Ты мне симпатичен.

— И только?

— Поверь, это немало. Есть лишь несколько человек, которые мне действительно симпатичны. Ты — один из них.

— Но это еще не любовь.

— Назови это прологом любви.

Нервно сорвав тонкий стебелек травы, Пауль сунул его в рот.

— Странно. Я всегда мечтал влюбиться, но все как-то не получалось. И вот любовь пришла ко мне здесь, на краю земли.

— Судьба. — Шева помолчала, после чего философски заметила: — Любовь… А что такое любовь?

— Самое светлое из чувств! — немедленно, словно давно заготовил ответ, выпалил Пауль.

— Возможно. Но это чувство очень сильное, и поддаваться ему опасно.

— Опасно? Почему?

— Чувства заставляют забыть о долге.

— Разве это плохо?

Охотница искренне удивилась.

— Вот уж не ожидала услышать подобные слова от солдата!

— Солдат, между прочим, тоже человек!

— Не спорю. Но человек, давший присягу. А потому для него на первом месте — долг!

— Но если любовь сильнее?

— Не давай чувствам завладеть собой. Прежде всего долг, а уж потом любовь.

— Как делаешь ты?

Вопрос походил на ловушку, и Шева ускользнула от прямого ответа с грацией лани, прыжком перелетающей через натянутую через тропу сеть.

— Мне незачем ставить долг выше чувства. Я никому ничем не обязана настолько, чтобы считать это долгом. Но будь я на твоем месте, долг значил бы для меня больше, чем любовь.

— Но это несправедливо! — горячо воскликнул юноша.

— Зато целесообразно. Все остальное — романтика.

— В твоих устах «романтика» звучит почти ругательством!

— Нет, я не против романтики, но сначала должно быть дело. И потом, что такое любовь? Просто расположенность к человеку противоположного пола, если речь идет о традиционной любви. И расположенность эта обусловлена не порывами души, а набором вполне материальных факторов: наследственностью, запахом, зрительными и слуховыми раздражителями. Наш мозг перерабатывает все эти сигналы и создает некий образ, который мы называем предметом любви.

— Все то, что ты сейчас сказала, — чушь!

В голосе юноши звучал гнев. Шева с любопытством посмотрела на него.

— Почему же?

— Как можно объяснять высшее чувство какими-то зрительными и слуховыми, как их…

— Раздражителями, — подсказала Охотница.

— Да, раздражителями! При чем здесь запах, наследственность и тому подобное? Разве сын непременно должен влюбиться в женщину, похожую на его мать?

— Такое случается, и нередко.

— В таком случае спешу разочаровать тебя! Ты совершенно не похожа на мою мать!

— Дело не только во внешности. Играет роль полный набор свойств: внешность, голос, запах, фигура. Именно это делает просто смазливую девушку привлекательной для большинства мужчин. Не ослепительная красота, не божественный голос, не совершенная фигура, а нечто среднее. По той же причине и я нравлюсь тебе, хотя красавицей меня не назовешь, а голос не чарует, как пение сирен.

— Чепуха! Ты красива!

— Не более чем многие другие женщины.

— Ты очень красива! — упрямо повторил Пауль.