Дороти Сэйерс - Где будет труп

• Название: Где будет труп
• Автор: Дороти Сэйерс
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-081637-8

Уже почти столетие очаровывают читателей романы блистательной англичанки Дороти Ли Сэйерс о гениальном лондонском сыщике Питере Уимзи. Особое место среди приключений лорда Питера занимает история его отношений с писательницей Гарриет Вэйн, начавшаяся в книге «Сильный яд». «Где будет труп» эту историю продолжает: Гарриет отправляется в путешествие — и тут же находит на берегу моря свежего покойника с перерезанным горлом. По всем признакам — самоубийство, но не такова Гарриет, чтобы удовлетвориться столь скучной версией. И не таков лорд Питер, чтобы сидеть сложа руки, когда можно впутаться в абсолютно безнадежное расследование в компании дамы сердца. Пусть Гарриет упорно не желает выходить за него замуж, зато совместная сыскная работа получается весьма увлекательной…

---

Уимзи снова заговорил.

Да, непременно. Полицию Сигемптона попросим выследить Шика. Несомненно, окажется, что Алексис взял бритву у него, но странно, что он ее не купил в Уилверкомбе, раз уж она понадобилась. Недели три назад, говорите? Отлично. Он посмотрит, что можно сделать. Он также выяснит, не был ли Алексис за это время в Сигемптоне или, наоборот, не был ли Шик в Уилверкомбе. Он премного обязан лорду Питеру за хлопоты, которые тот на себя взял, всем этим занявшись. Если его светлость думает вернуться в Уилверкомб, то здесь произошли события, которые могли бы его заинтересовать. Теперь совершенно ясно, что это самоубийство. Но все же в таких делах приходится действовать крайне осторожно. Нашли ли тело? Нет. На берег его не выбросило, а ветер все еще нагоняет волны, и возле Жерновов поиски вести нельзя.

Глава IX Свидетельствует утюг

Ответь, скажи теперь,
Кольцо не жмет ли?

«Трагедия невесты»

Воскресенье, 21 июня

Гарриет Вэйн и лорд Питер Уимзи сидели на берегу моря, глядя на Чертов утюг. Между ними стояла корзинка с провизией, пока еще не открытая. Уимзи чертил схемы на влажном песке. С моря дул свежий соленый ветер и трепал темные волосы Гарриет. Погода была хороша, но солнце проглядывало только изредка — по неспокойному небосводу катились облака, то и дело сталкиваясь друг с другом. Над Жерновами море пенилось яростными бурунами. Было около трех часов дня, самый пик отлива, но даже сейчас Утюг был открыт не полностью. Ревущие океанские волны накатывали на скалу и с тяжелым вздохом бились об ее подножие.

— Нас интересует время смерти, — говорил лорд Питер. — Полиция точно установила, каким образом Алексис сюда попал, тут никаких сомнений вроде бы нет, слава богу. Поезд из Уилверкомба по четвергам останавливается на полустанке «Дарли» в 10.15 — люди едут на рынок в Хитбери. Алексис ехал этим поездом и вышел на полустанке. Думаю, это точно был он. Его черная борода и щегольской костюм бросались в глаза. Это можно считать доказанным. Его узнали по описанию проводник и еще три-четыре попутчика. К тому же квартирная хозяйка говорит, что он вышел из дому так, чтобы успеть на поезд, а еще его помнит кассир в Уилверкомбе. Причем, дорогая моя Гарриет, первый проданный в тот день обратный билет от того полустанка до Уилверкомба не был ни использован, ни сдан.

— Обратный билет?

— Обратный. И как вы, Шерлок, точно подметили, это камня на камне не оставляет от версии о самоубийстве. Я так и сказал суперинтенданту — и что же услышал в ответ? Что самоубийцы, тем паче самоубийцы-иностранцы — люди противоречивые и действия их необъяснимы.

— Может, в жизни они и правда такие, — задумчиво заметила Гарриет. — В книге никто не стал бы покупать обратный билет, намереваясь покончить с собой, но настоящие люди другие. Он мог ошибиться или купить билет по привычке, а может быть, он тогда еще окончательно не решил свести счеты с жизнью.

— Я-то думал, что главный осторожный хитрец на всем белом свете — мой друг старший инспектор Паркер, но вы его превзошли. Привычку можете вычеркнуть. Я отказываюсь верить, что наш нежный Алексис имел привычку ездить на полустанок затем, чтобы пройти четыре с половиной мили и взгрустнуть там, где плещет прибой. Что ж, пометим себе, что обратный билет «требует объяснения». Отлично. Дальше. На полустанке больше никто не сошел, хотя в поезд села изрядная толпа, так что мы не знаем, что случилось с Алексисом. Но если допустить, что он шел со средней скоростью три мили в час, то до Утюга он добрался, скажем, не позже 11.45.

— Погодите минутку. А что с приливом? Когда в четверг был отлив?

— В 13.15. Я про это узнавал. В 11.45 У подножия Утюга было футов пять глубины, но высота скалы десять футов, и она постепенно повышается от берега в сторону моря. В 11.45 или чуть позже наш приятель мог дойти до скалы, не замочив ног, и усесться сверху.

— Хорошо. Мы знаем, что ног он не замочил, так что это прекрасно укладывается. Ну а дальше?

— Что дальше? Перерезал он горло сам себе или кто-то оказал ему эту любезность? Когда именно он умер? Какая жалость, что мы потеряли труп. Даже если он вынырнет, по нему уже ничего не скажешь. Когда вы его нашли, он, конечно, еще не окоченел. И не остыл, говорите?

— Если бы тогда на скале оказалась глыба льда, — отозвалась Гарриет, — она бы вскипела, и можно было бы яйца варить.

— Прискорбно, прискорбно. Минутку. Кровь. Как она выглядела? Как плотные красные сгустки? Или сверху студенистая светлая сыворотка, а внизу — красное?

Гарриет замотала головой:

— Нет. Она была жидкой.

— Какой она была?!

— Жидкой. Когда я дотронулась до нее рукой, та стала мокрой.

— Разрази меня гром! Секунду, секунду. Где была кровь? Все кругом было забрызгано, наверное.

— Не совсем так. Под телом натекла большая лужа, как будто он наклонился и зарезался над чашей. Кровь скопилась в углублении в скале.

— А, понятно. Это все объясняет. Видимо, в углублении после отлива осталась морская вода. То, что выглядело как кровь, на самом деле было смесью крови и воды. Я уж подумал…

— Нет, послушайте! Она везде была совершенно жидкой. Из шеи вытекала. А когда я подняла его голову и сдвинула тело, потекла сильнее. Какая мерзость!

— Но моя дорогая…

— Да, и слушайте дальше! Когда я пыталась снять с него перчатку, она не была заскорузлой — она была мягкой и мокрой. Его руки были прямо под горлом.

— Боже! Но…

— То есть левая рука. Правая свисала с края скалы, добраться до нее можно было, только если опереться на тело, но мне что-то не захотелось. А надо было попробовать. Мне было интересно, почему он в перчатках.

— Да-да, понимаю. Но теперь нам известно, что его руки были в порядке. Это уже не важно. Я про кровь — вы отдаете себе отчет, что если кровь была еще жидкой, то с момента смерти прошло несколько минут, не больше?

— Ой. — Гарриет застыла в ужасе. — Какая же я дура! Я должна была догадаться. Еще радовалась, что у меня так хорошо с дедукцией! Он ведь не мог медленно истечь кровью?

— Когда шея рассечена до позвонков? Дитя мое, возьмите себя в руки. Смотрите. Кровь свертывается очень быстро. На холоде быстрее, конечно. В обычных условиях она сворачивается почти моментально, как только попадает на воздух. Осмелюсь предположить, что на горячей поверхности скалы, которую вы так красочно описали, это могло занять больше времени. Но не больше нескольких минут. Самое долгое — десять.

— Десять минут. Питер!!!

— Да?

— Звук, который меня разбудил. Я думала, это чайка. Они кричат совсем как люди. Но если это был…

— Вполне возможно. Когда это было?

— Ровно в два. Я посмотрела на часы. И до скалы я добиралась не больше десяти минут. Но… стойте!

— Что?

— Ваша версия с убийством. Это разбивает ее вдребезги. Если Алексиса убили в два часа, а я там была через десять минут, куда делся убийца?

Уимзи подскочил, словно ужаленный.

— Дьявол! Гарриет, дорогая, милая, прекрасная Гарриет, скажите, что вы перепутали! Мы не можем ошибаться насчет убийства. Я поставил на кон свою репутацию, уверяя инспектора Ампелти, что это не самоубийство. Мне придется уехать за границу. До конца жизни я не смогу смотреть людям в глаза. Уеду в джунгли охотиться на тигров, подхвачу тропическую лихорадку и при смерти буду бормотать «убийство, убийство» распухшими черными губами. Скажите, что кровь свернулась. Или скажите, что там были еще следы, а вы их не заметили. Или что поблизости была лодка. Скажите что-нибудь.

— Лодка там была, но не поблизости, потому что на ней не услышали, как я кричала.

— Слава богу, лодка была! Еще есть надежда упокоить мои кости в старой Англии. Что значит «не услышали, как я кричала»? Если в лодке был убийца, то он, естественно, не вернулся бы, хоть его пряником заманивай. Не пугайте меня так. Нервы мои уж не те, что раньше.

— Я в лодках не очень разбираюсь, но мне показалось, что она была далеко. А ветер, кстати, дул с моря.

— Не важно. Если дул хороший прямой ветер и судно могло идти круто к ветру, за десять минут оно далеко ушло. Что это была за лодка?

Тут Гарриет не хватило знаний. Она решила, что лодка рыбацкая, не потому, что могла отличить рыбацкую лодку от пятиметровой яхты, а потому, что все, попав на море, считают любое увиденное судно рыбацким, пока им не укажут на ошибку.

Ей показалось, что на лодке был треугольный парус. Или паруса — она не помнила точно. Она могла уверенно сказать, что это не была, к примеру, четырехмачтовая шхуна с полным парусным вооружением. Остальные парусные суда были для нее на одно лицо, как и для большинства горожан, а тем более для молодых писательниц.

— Ничего страшного, — сказал Уимзи. — Мы ее все равно отыщем. Все суда, слава богу, где-нибудь да пристают к берегу. И все они хорошо знакомы жителям побережья. Я только хотел узнать, большая ли осадка была у этого судна. Если оно не могло подойти прямо к скале, тому, кто в нем был, пришлось бы добираться туда на веслах или вплавь. Это бы его здорово задержало. И нужен был кто-то еще, чтобы тем временем удерживать лодку на месте, если только он не убрал паруса и так далее. Парусное судно просто так не остановишь и не выйдешь из него, это не автомобиль, всегда готовый завестись и поехать. На воде все сложнее. Но это не так важно. Почему бы убийце не иметь сообщника? Такое нередко случалось и раньше. Допустим лучше, что в небольшой лодке с очень малой осадкой было два человека или даже больше. Тогда они могли подвести ее к берегу, потом один из них остался приводить ее к ветру, а другой в одиночку пошел вброд или на веслах, совершил убийство, вернулся, и они скрылись, не теряя ни минуты. Ведь, понимаете, они должны были совершить убийство, вернуться в лодку и уплыть туда, где вы их увидели, всего за десять минут, что прошли между криком, который вы услышали, и вашим появлением. Значит, вытаскивать лодку на берег, привязывать ее, сталкивать обратно в воду, ставить парус и так далее времени не было. Так что я за сообщника.