Дмитрий Шевченко - Кремлёвские нравы

• Название: Кремлёвские нравы
• Автор: Дмитрий Шевченко
• Жанр: Детектив

---

Выскользнув из рук охраны, он вдруг по-молодецки запрыгнул на качели - на противоположную от девочки сторону - и с силой начал их раскачивать. Все раскрыли рты, но снимать президента было поздно. Качели поднимались уже высоко, не подступиться, по лбу заедет. К тому же работали телекамеры, вспыхивали блицы фотокамер. Поздно, прохлопали. Коржаков и парни из личной охраны стали на изготовку - ловить весельчака, если сорвется и полетит вниз. Но он-то как раз держался крепко. А вот руки девочки становились все слабее и слабее...

Никогда не забыть мне её лица. Белое личико и дикая улыбка. Восторг и ужас в расширившихся лазоревых глазах. На грани неминуемого падения она, наверное, думала не о родителях, а о подружках из класса, которым, если останется жива, расскажет о своем невиданном приключении. Не понимая, что происходит, она прощала президенту его выходку, думая о том, что не может же этот седой высокий дедушка, которого она каждый день видит по телевизору, причинить ей зло. Значит, ему так нужно, значит, я ещё немножко потерплю. Только совсем немножко, руки очень устали...

Видно, у Ельцина случился очередной провал памяти и он забыл, что перед ним подросток, а не амбал из Службы безопасности. Когда качели вознеслись совсем уж на недосягаемую высоту, в самый последний момент охрана все же ухитрилась, как следует покалечившись, остановить проклятый аттракцион. Еще секунду - и девочка в сарафане, как яркая китайская петарда, взлетела бы на воздух, и в России стало бы одним ребенком-инвалидом больше...

МИУССКОЕ КЛАДБИЩЕ

Низкая душа, выйдя из-под гнета, сама гнетет.

Ф.М. Достоевский.

Село Степанчиково и его обитатели

Прямо за Спасскими воротами, в нескольких метрах от поста охраны, на ухоженной лужайке стоит древний раскидистый дуб. Кремль - ветреное место, возвышенность. Умиротворяющий, вечный шум листвы встречает каждого, кто, минуя ворота, направляется в резиденцию президента. Люблю этот шум, люблю запах дубового листа - грустный запах, тревожный, терпкий и горький. Как первая несчастная любовь, как потеря близкого человека.

Двадцать дней назад умер мой отец. Кое-как нацепив галстук, плетусь на службу. Жизнь идет своим чередом, нужно как-то взять себя в руки. Бумажная работа на время отвлекает от тяжких мыслей, не так стучит в висках. "Глупое сердце, не бейся!" И ещё эта невиданная даже для июля тропическая жара, солнце в туманной дрожащей дымке...

Позади президентские выборы, в администрации очередная смена руководства. Уже примериваются к руководящим кабинетам люди Чубайса. Неразлучная пара - Юмашев с Дьяченко - то и дело мелькают в кремлевских коридорах. Оглядывают опустевшие просторы. Не скрывая торжества, разговаривают в полный голос. Хозява! Со дня на день и мы ожидаем нового начальника, Ястржембского.

Руководитель пресс-службы Ипатьев, сменщик Старого Иезуита, бывший международник-погонник, приведенный год назад "к присяге" службой безопасности (вслед за Медведевым, уже отправленным в отставку), не находит себе места. Потому что и ему вряд ли найдется местечко в нынешней иерархии. Он, как никогда, придирчив, звонит в кабинет дежурных по прямому проводу чуть не каждые пять минут. Сочиняет планы в надежде усидеть при нынешней команде. Невооруженным глазом видно: основная задача этих планов избавиться от старых сотрудников, демонстрируя лояльность новому порядку, и тем самым организовать прикрытие, выхлопотать кресло. Наперед известно тщетные это попытки (не нас изгнать, а самому усидеть. Для этого нужно быть белой акулой, а не черноморским катраном Ипатьевым). Тем более что Бородатый Полковник, крыша и советчик, вместе со Cлужбой безопасности тоже на излете...

Наблюдаю за этими страстями как в тумане. Потому что взять себя в руки не удается. Не выходит из головы умерший на моих руках отец. И особенно погано оттого, что урна с его прахом до сих пор покоится в крематории, а я никак не могу выхлопотать место на кладбище. Нет мест. Или гони четыре тыcячи долларов...

* * *

В один из этих жарких июльских дней позвонил наобум на ближайшее, Миусское кладбище. Не надеясь на удачу, попросил к телефону директора.

- Я вас слушаю, - отозвался прокуренный голос.

Объяснил свою просьбу.

- Приезжайте, - сказала трубка.

Отпросившись на пару часов, несусь на кладбище. У входа, в деревянном вагончике, увешанном прейскурантами цен на похоронные услуги, нахожу директора, крестьянского вида обветренного мужика с цигаркой в зубах. Спортивные штаны и майка. Он внимательно щурится на меня - что за гость в пиджаке и галстуке (в такую-то жару!) пожаловал в его хозяйство.

- Юрий Ромашкин, хозяин, - представился он, протянул загорелую руку.

Впервые решив использовать служебное положение, отрекомендовался по всей форме: я - консультант, мол, служу в высоком кабинете, и не кому-нибудь - всенародно избранному...

- Пустое, - говорит Юрий. - Перед Богом все равны. Выкладывай...

Кратко изложив дело, добавил, понизив голос:

- Добром отплачу. Может, и я вам чем-нибудь сгожусь...

- У меня в Москве два кладбища - ухмыльнулся директор. - Дом за городом, машина. Прикрытие - Березовский позавидует. Сам знаешь, какой у нас, гробовщиков да могильщиков, основной контингент. Ничего мне не надо. Разве пару участков у Кремлевской стены... Извини, не хотел тебя обидеть. Понимаю, горе. Нрав у меня смешливый, несмотря на должность. Иначе здесь нельзя - самого закопают... А теперь ступай к окошку, там кассиром моя жена, уплати госцену, потом выберем участок и помянем. И, пожалуйста, не надо лишнего трепа...

Как не помянуть с таким человеком? В первый раз за последние недели полегчало на душе. Когда вернулись с кладбища в контору, электроплитка уже накалилась, жена Ромашкина хлопотала над пельменями, доставала из шкафчика рюмки. "И сладок был мне тот бокал вина", - сказал в прошлом веке Добролюбов, правда по другому поводу.

- Еще решетку поставлю красивую, - сказал, прощаясь, директор кладбища. - За счет заведения. Будешь вспоминать Ромашкина...

А потом я поехал в Кремль. И на пороге приемной пресс-секретаря столкнулся с Ипатьевым. Он удивленно округлил прозрачные свои глаза, властным жестом пригласил в кабинет:

- Тебя-то мне и надо...

Сердце заколотилось снова. Я уже знал, что будет дальше. Несколько недель назад в пресс-службе произошел неприятный инцидент - потасовка. И я наблюдал, как пытался обойтись Ипатьев с невинно пострадавшим в ней Бедным Юриком. Видно, пришла моя очередь подставлять выю... Целых пять лет дожидался.

* * *

С Юриком вот что. Он пришел в пресс-службу к Костикову одним из первых. Выпускник МГИМО, знаток нескольких иностранных языков, он слыл среди нас эрудитом, книгочеем, каким и надлежит быть международнику. Несколько заносчивый. С кем не бывает? Институт международных отношений тоже "об себе большого мнения". Но главное, сам в жизни пробился. Приехал и оказался в гнезде, вожделенном даже для номенклатурных птенцов. А ведь никто не помогал. Некому было. Сирота. В родном городе Нальчике остались, правда, две пожилые сестры. Так то Нальчик. Предгорье Эльбруса. Для гордой Москвы - глухомань. В столице не только закончил МГИМО, но и женился (не менее важное событие) на хорошей девушке, дочку родили. Затем работа в газете, приглашение в Кремль. Карьера! Любой благополучный упитанный москвич с Кутузовского проспекта позавидует. Юрик же не был ни упитанным, ни благополучным. Маленького роста, худой, очки на носу, больная нога.

Другим фигурантом вышеозначенной потасовки был Бушуев, пришедший в пресс-службу из японского агентства. Из-за скудной растительности на желтоватом лице он и сам смахивал на посланца страны восходящего солнца, за что и получил прозвище "Штабс-капитан Бушуев". Росту был, правда, внушительного. Вкрадчивые кошачьи манеры, тихий голос, внешняя невозмутимость. Но в отличие от бывших японских коллег-аккуратистов, кабинет свой загадил до последней возможности. Прошлогодние пыльные бумаги вперемежку со вчерашними объедками дополняли брошенные тут же старые носки и стаканы, где высохшая заварка давно превратилась в мох-сфагнум. Всюду немытые баночки из-под сметаны, кефира, другой гадости. Любил питать свою особу полезными сыворотками! В этом рукотворном бедламе вечно все терялось - степлеры, клей, ножницы, дыроколы. Бушуев, если что-то пропадало, заходил в наш кабинет и вовсю пользовался чужими вещами. Однажды Юрику это надоело и он посоветовал Штабс-капитану уплыть отсюда "на белом катере к такой-то матери". И оперативно. Бушуев схватил его за горло, ударил головой об стенку... Жалко, меня в кабинете не было. Ограбленный и побитый, себе на горе, Юрик решил пожаловаться руководителю пресс-службы. А тот как будто ждал подходящего случая. "Немедленно уволить обоих!" - был вердикт Ипатьева. Вышестоящая инстанция над потерпевшим все же сжалилась, хорошенько потрепав парню нервы. Штабс-капитану, напротив, пришлось упаковывать в торбу носки да заварки и проситься назад, к самураям...