Анатолий Кошкин - Россия и Япония: Узлы противоречий

• Название: Россия и Япония: Узлы противоречий
• Автор: Анатолий Кошкин
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4707-5

История взаимоотношений России со своей дальневосточной соседкой — Японией не столь продолжительна. Первый официальный контакт произошел в 1792 г., а дипломатические отношения установлены лишь в 1855 г. Но полтора столетия межгосударственных связей вместили в себя множество событий, которые, к сожалению, характеризовались не столько добрососедством и сотрудничеством, сколько противоречиями и вооруженными конфликтами.

В предлагаемой читателю книге предпринята попытка подробного рассмотрения основных аспектов российско-японских отношений с момента их зарождения до настоящего времени.

---

Однако замысел втянуть Москву в конкретные переговоры о передаче островов Хабомаи и Шикотан на условиях согласия с последующим обсуждением вопроса о принадлежности Кунашира и Итурупа осуществить не удалось. Можно сказать, что инспирированная Судзуки и его российскими партнерами комбинация с «реанимацией» условий 1956 г. обернулась как для японской, так и российской стороны фиаско. Кремлю было дано понять, что при любом развитии хода переговоров японское правительство не пойдет на отказ от притязаний на Кунашир и Итуруп. Одна из ведущих газет Японии «Асахи симбун» отмечала после иркутской встречи: «…Россия все еще утверждает, будто бы согласно Декларации территориальные переговоры завершаются с возвращением Японии лишь двух островов. Но если это так и Россия не готова идти дальше возврата Японии двух островов, то это чревато не чем иным, как провалом переговоров. В то же время если предположить, что Япония, требующая четыре острова, согласилась бы сейчас на получение лишь двух островов, то это все равно приведет в дальнейшем к переговорам о возврате ей двух других оставшихся островов. А поэтому на нынешней встрече руководителей двух стран подобные расхождения в их позициях остались абсолютно непреодоленными»{479}. Тем не менее, итоги Иркутской встречи внесли новый акцент в российско-японский диалог по проблеме заключения мирного договора, продемонстрировали стремление Москвы искать компромиссные варианты.

«Все или ничего»

Конец закулисной деятельности вокруг Курил положил пришедший к власти в апреле 2001 г. новый премьер-министр Японии Коидзуми Дзюнъитиро. Уже в своем первом выступлении в японском парламенте он особо подчеркнул, что будет неуклонно добиваться возвращения Японии всех четырех южнокурильских островов. Это означало, что сделанное российской стороной предложение о возможности передачи двух островов было отвергнуто. Критике был подвергнут и японский план ведения переговоров «по двум колеям», то есть отдельно о передаче островов Хабомаи и Шикотан и о принадлежности Кунашира и Итурупа.

Однако тесные контакты российских дипломатов с Судзуки и его помощниками продолжались до тех пор, пока в Японии вокруг этого дельца от политики не разразился небывалый по масштабам коррупционный скандал, вовлекший в себя как предпринимателей, так и немало чиновников японского МИДа. И лишь после этого, поняв, наконец, с кем оно имело дело, российское руководство несколько охладело к закулисным контактам с японскими политиками. Более того, было принято решение продемонстрировать твердую позицию в отношении японских притязаний на дальневосточные земли России. 18 марта 2002 г. в Государственной думе были проведены открытые слушания «Южные Курилы: проблемы экономики, политики и безопасности». Слушания были организованы совместно Комитетом по безопасности, Комитетом по международным делам и Комитетом по геополитике, в которых преобладали лояльные правительству депутаты.

По итогам слушаний были приняты «Рекомендации», направленные президенту, правительству и органам государственной власти Российской Федерации. В них, в частности, указывалось: «Исходя из юридического, исторического и морального обоснования принадлежности южных Курильских островов, а также принимая во внимание их исключительную важность с геополитической, военно-стратегической, морально-политической и экономической точек зрения, участники парламентских слушаний заявляют о том, что так называемый территориальный вопрос нашел свое законное и справедливое решение по итогам Второй мировой войны, закрепленное соответствующими международными соглашениями, и в повестке дня российско-японских отношений стоять не должен».

Участники слушаний выразили свое убеждение в том, что «мирный договор с Японией ценой территориальных уступок России неприемлем». Было предложено, чтобы глава государства ориентировал МВД России на отказ от бесплодных переговоров и на заключение с Японией всеобъемлющего договора о добрососедстве и сотрудничестве.

Какой-либо публичной реакции президента на это обращение не последовало. Более того, высокопоставленный представитель МИДа РФ поспешил заверить японцев, что Москва «будет и дальше продолжать переговоры с Токио по поводу четырех островов». Это позволило министру иностранных дел Японии Кавагути Ёрико высказать мнение о том, что «позиция российского правительства отличается от позиции Думы» и следует «доверять заявлениям Правительства России о его готовности обсуждать все вопросы, связанные с переговорами о мирном договоре двух стран»{480}.

Складывается впечатление, что целями проведения парламентских слушаний и формулирования депутатским корпусом жесткой отрицательной позиции в отношении притязаний на Курильские острова было, с одной стороны, подтолкнуть токийских политиков к осознанию бесперспективности выдвижения заведомо неприемлемых для России требований «возвращения всех четырех островов», а с другой — продемонстрировать, что даже в такой неблагоприятной обстановке внутри страны российское руководство не отказывается от намерения заключить с Японией мирный договор на определенных компромиссных условиях. Однако сигналов о том, что эти цели достигнуты, из Токио не поступало.

В августе 2002 г., находясь на Дальнем Востоке для встречи с руководителем КНДР Ким Чен Иром, российскому президенту пришлось ответить на прямо поставленный журналистами вопрос о территориальных претензиях Японии. Тогда Путин ограничился высказыванием о том, что «Япония считает южные Курилы своей территорией, в то время как мы считаем их нашей территорией». Сообщения же средств массовой информации о намерении Москвы «возвратить» эти территории были названы «только слухами».

В это же время совершал поездку по Сахалинской области председатель Совета Федерации Сергей Миронов, неоднократно заявлявший о полном совпадении своих взглядов с политическими позициями президента Путина. Не будучи связанным дипломатическими условностями и какими бы то ни было обязательствами перед японцами, этот политик счел необходимым развеять иллюзии по поводу возможности отторгнуть от России Курильские острова. Он заявил на встрече с руководством области: «Позиция России по вопросу территориальной целостности и существующих на Дальнем Востоке границ, в том числе и Сахалинской области, неоспорима. Я полностью поддерживаю эту точку зрения и исхожу из того, что так называемый территориальный вопрос о принадлежности островов Сахалинской области нашел свое законное и справедливое решение по итогам Второй мировой войны, закрепленное соответствующим соглашением… Сахалинские законодатели правильно делают, когда выступают с законодательными инициативами по укреплению территориальной целостности Российской Федерации, и Совет Федерации поддерживает их инициативу в этом направлении».

Тем временем дипломатические ведомства двух стран стали готовить визит в Москву премьер-министра Японии Коидзуми. Озабоченный проблемами отношений с КНДР японский лидер возлагал определенные надежды на посредничество России в разрешении японо-северокорейских проблем. Это побудило его несколько ослабить риторику по территориальному спору. Готовясь к поездке, он позволил себе весьма примечательное высказывание о том, что у Японии и России «гораздо больше сфер сотрудничества, чем конфронтации». Затем Коидзуми довольно определенно дал понять, что нерешенность территориальной проблемы не должна быть причиной отказа от сотрудничества с Россией. Такая позиция в известной степени нашла отражение в ходе состоявшихся 10 января 2003 г. переговоров руководителей двух стран в Кремле.

Как и ожидалось, никаких «прорывов» по территориальному вопросу не состоялось. В совместное заявление по итогам визита было внесено положение о «решимости посредством энергичных переговоров по возможности скорее заключить мирный договор путем решения вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи». Хотя южнокурильские острова вновь фигурировали как объект спора, данная запись, как и ранее, не выходила за рамки ставшего традиционным при встречах лидеров двух стран «меморандума о намерениях». И уж конечно, из нее не следовало, что в результате «энергичных переговоров» все указанные территории должны перейти к Японии.

На январском российско-японском саммите территориальный вопрос хотя и поднимался, но центральным не стал. И этому есть объяснение. В условиях обострения ситуации на Корейском полуострове, войны на Ближнем Востоке в японских политических и деловых кругах появились настроения в пользу расширения сотрудничества с Россией в области обеспечения безопасности, поставок российских энергоносителей и др. Среди здравомыслящих политиков и представителей бизнеса хотя и медленно, но формировалось понимание того, что в перспективе Россия может стать привлекательным деловым партнером. Не выпадало из поля зрения японских аналитиков и то, что на фоне весьма скромного торгово-экономического обмена с Японией Россия быстро и успешно расширяет деловое сотрудничество с КНР, Республикой Корея, Индией, странами АСЕАН, стремится активно участвовать в работе АТЭС, формировании Восточноазиатского сообщества. Не желая, как говорят японцы, «опоздать на автобус», деловой мир этой страны смелее, чем прежде, стал идти на капиталовложения в российскую экономику, создание в России своих предприятий.