Станислав Гагарин - Военные приключения. Выпуск 1

• Название: Военные приключения. Выпуск 1
• Автор: Станислав Гагарин
• Издательство: Военниздат
• Жанр: Поэзия
• Год: 1989
• ISBN: 5-203-00973-2

В книгу вошли произведения молодых авторов, написанные в жанре героики и приключений, историко-патриотической прозы, острой публицистики, посвященной проблемам современной Советской Армии.

---

— Ты прав, древлянин, каждый жнет то, что сеет. И я, великая киевская княгиня, пришла собирать жатву. — Ольга вцепилась пальцами в подлокотники кресла, наклонилась в сторону послов. — В Киеве я лишь взяла кровь вашего князя Мала за смерть моего мужа, а сюда, под Искоростень, я прибыла справить по нему тризну. Как видите, древляне, я тоже чту заветы русских богов.

В шатре повисла гнетущая тишина, и в ней отчетливо прозвучал голос главного древлянского воеводы Бразда:

— Великая киевская княгиня, ты хочешь крови? Что ж, ты ее получишь. И даже больше, нежели ожидаешь.

8

Дверь широко распахнулась, и на пороге возник варяжский дружинник.

— Ярл, на подворье князь Лют. Он хочет видеть тебя.

— Пусть войдет, я жду его.

Дружинник вышел, а Эрик глянул на стоявшего против него Хозроя, с которым до того беседовал.

— Я все понял, хазарин, пусть будет по-твоему. Чем больше русы перебьют русов, тем лучше, и я с удовольствием помогу им в этом деле. Теперь оставь меня. Я не хочу, чтобы полоцкий князь видел нас вместе.

Хозрой низко поклонился Эрику и быстро исчез в маленькой, едва заметной боковой двери…

Ярл встретил Люта с радостной улыбкой, дружески хлопнул по плечу. Подвинул к нему кресло, сам, скрестив на груди руки, прислонился к стене напротив гостя.

— Садись, брат. Я рад видеть тебя.

Лют уселся в предложенное кресло, положил на колени меч. Лицо полоцкого князя было бесстрастно, глаза смотрели холодно.

— Ярл, у меня гонец моего конунга, великой киевской княгини Ольги. В древлянской земле большая смута, и я должен выступить со своей дружиной княгине на подмогу. Поэтому хочу знать, когда ты собираешься оставить полоцкую землю?

Эрик широко открыл глаза, в его голосе появились обиженные нотки.

— Князь, ты гонишь меня? Своего брата?

— Твои викинги устали от безделья и хмельного зелья. Одни из них хотят домой, другие рвутся под знамена ромейского императора. Ты и сам не раз говорил, что снова желаешь попытать счастья в битвах. К тому же я знаю, что ты всегда мечтал о чужом золоте.

— Особенно, когда оно рядом, — ухмыльнулся Эрик. — Хочешь, мы возьмем его вместе?

— За чужое золото часто платят своей кровью.

— Или кровью своих викингов, — тихо рассмеялся Эрик. — Но что они для меня? Настоящих, чистокровных свионов среди них можно пересчитать по пальцам, остальные — наемные воины из всех северных земель, Поморья, островов Варяжского моря. Погибнут эти — придут другие, ничем не хуже прежних. — Замолчав, он пристально глянул на Люта. — Брат, я не раз убеждался, что ты смел и отважен. Не понимаю, как ты можешь терпеть над собой женщину, великую киевскую княгиню? Разве тебе самому не хочется стать конунгом всей Руси?

— У Руси уже есть конунг, это сын Игоря — Святослав. Пока не станет воином, за него будет править мать. И горе тому, кто захочет нарушить этот порядок и самочинно захватить власть.

Эрик громко расхохотался.

— Брат, ты рассуждаешь как рус. Однако в тебе течет и варяжская кровь, поэтому оцени происходящее по-иному. На Руси смута, киевская княгиня сражается со своими данниками, древлянами. Покуда рус убивает руса, мы, варяги, можем сделать то, что нам не удавалось до сих пор. Ты — князь полоцкой земли, у тебя многие сотни свионов. У меня тоже две тысячи викингов. Ты объявишь Полоцк частью Свионии, к нам придут на помощь многочисленные дружины варягов и свенов. Когда княгиня Ольга ослабнет в борьбе с древлянами, мы всеми силами ударим на Киев. Ты станешь конунгом всей Руси, я — ярлом полоцкой земли. Что скажешь на это?

— Чтобы стать конунгом Руси помимо воли русов, надо уничтожить их всех. А это еще не удавалось никому. Ты, ярл, или во власти несбыточных снов, или плохо знаешь русов.

Эрик хищно оскалил зубы.

— Ты стал настоящим русом, брат. Ты совсем забыл о силе и могуществе викингов, — высокомерно произнес он. — Нас боится Европа и Африка, одно слово «викинги» бросает всех в дрожь.

Впервые за время разговора Лют усмехнулся.

— Нет, Эрик, я ничего не забываю. Скажи, какие города твои викинги брали на копье?

— Я забыл их число. Помню, что я был в Ломбардии и Неаполе, Герачи и Сицилии, мои викинги брали штурмом Салерно и Росано, Торенто и Канито. Перед именем варягов трепещут Париж и Рим, короли Англии ежегодно покупают у нас мир.

— А сколько взял ты русских городов?

Эрик отвел взгляд в сторону, промолчал. Лют улыбнулся снова, тронул бороду.

— Ты прав, Эрик, вас, варягов, страшатся все. Но только не Русь. На ней остались кости многих пришельцев, мечтавших покорить ее. Смотри, не сделай ошибки и ты.

— Мы попросим помощи у германского императора, тевтоны давно мечтают о Русской земле. Мы пообещаем червенские города полякам, они тоже помогут нам. Русь велика и богата, ее хватит на всех.

— Русь не только велика и обильна, но и сильна, Русь всегда побеждает своих врагов, кем бы они ни были и откуда ни шли. Если недруги снова поползут на Русь, Полоцк и его дружина будут вместе с Киевом. Запомни это, ярл, и очнись от сладких снов.

Лют поднялся с кресла, в упор глянул на Эрика.

— По велению моего конунга, великой русской княгини, я выступаю в поход. Но прежде я хочу проводить тебя, ибо так гласят законы гостеприимства русов. Скажи, когда твои викинги поднимут паруса и покинут полоцкую землю?

Эрик опустил глаза, нервно забарабанил костяшками пальцев по ножнам меча.

— Мы еще не знаем, куда идти. Одни хотят домой, другие — на службу к византийскому императору. Третьи, помня щедрость покойного князя Игоря, не прочь встать под знамя его жены. Дабы не ошибиться, мы должны узнать волю богов.

— Через три дня ты скажешь мне о своем решении. Прощай, ярл.

9

Трижды ходили киевляне на приступ и столько же раз откатывались от стен Искоростеня. Окруженный обширными топкими болотами, прикрытый с единственного опасного места высокой стеной и глубоким и широким рвом, наполненным водой, город был неприступен. Попытаться отвести из рва воду было бессмысленно — она выступала из самой земли, стоило ее копнуть хоть на ладонь глубины. Поджечь стены или башни не удавалось — древляне постоянно поливали их водой. Горящие стрелы, посылаемые в город, чтобы вызвать там пожары, не приносили успеха: крыши домов осажденных были покрыты толстым слоем глины, регулярно смачиваемой водой. От подкопа, который киевляне начали было рыть под стену, отделявшую город от поляны, пришлось вскоре отказаться: напитанная влагой земля каждую минуту грозила обвалом или оползнем, и подземный ход следовало укреплять подпорками и деревянными щитами, что требовало огромной работы и массы времени.

Однако главной преградой являлись, конечно же, сами древляне. Такие же славяне, как и поляне, они были отважны и смелы, умны и расчетливы, а их воеводы, участники многих походов и битв, прекрасно знали воинское дело. К тому же, помня о цели, с которой киевляне пришли на их землю, осажденные в Искоростене были готовы сражаться до последнего.

В один из вечеров в шатре главного воеводы киевского войска Ратибора собралась воеводская рада. Здесь были не только воеводы и тысяцкие киевской дружины, но и военачальники других русских княжеств и земель: черниговский воевода и родненский тысяцкий, брат смоленского князя и сын любечского наместника. Присутствовали даже лучшие мужи — воины из далеких новгородской и червенской земель. Потому что вопрос, который им предстояло решить, касался не только Киева, но и всей огромной Руси.

Все участники рады стояли плотной молчаливой стеной, глядя на воеводу Ратибора и верховного жреца Перуна.

— Други-братья, — медленно начал Ратибор, обводя глазами собравшихся, — мы, лучшие люди земли Русской, должны решить, кто будет владеть столом великих князей киевских, кто станет управлять Русью. Слово, сказанное сегодня нами, явится законом для всех: для нас, стоящих здесь, и любого другого русича, кем бы он ни был. Поэтому думайте, други, в ваших руках судьба Руси.

Называя находящихся в шатре братьями, воевода Ратибор нисколько не грешил против истины. Они, присутствующие сейчас на воеводской раде, были больше, чем братья. И не только тем, что десятки раз смотрели в глаза смерти и вместе рубились во множестве битв, что не единожды проливали свою кровь и перевязывали друг другу раны. Их объединяла общность судьбы и стремлений, одинаково понимаемое чувство родины и своего служения ей, беззаветная преданность всему, что было связано для них со словом «Р у с ь».

Чтобы попасть в их число, было мало обычной храбрости и отваги, смелости и находчивости: таких воинов в русских дружинах были тысячи. Требовалось стать первым и заслужить уважение даже у них, этих суровых и мужественных воинов, ничего не боящихся на свете. Только тогда случилось бы то, о чем мечтал каждый воин-русич.