Питер Страуб - Темная материя

• Название: Темная материя
• Автор: Питер Страуб
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-71203-8

16 октября 1966 г. в университетском кампусе на Среднем Западе странствующий «гуру», якобы побывавший на Тибете и набравшийся там древней мудрости, Спенсер Мэллон и его молодые последователи совершили запретный ритуал. То, что там произошло на самом деле, навсегда осталось загадкой. Итог — растерзанное тело на местном лугу и надломленные души участников и свидетелей.

Сорок лет спустя популярный писатель Ли Гарвелл решил обыграть в новом романе случай, который произошел в действительности. Он стремится узнать правду о событиях той ужасающей ночи. Для этого Гарвеллу придется заставить участников зловещего ритуала восстановить во всех подробностях те отвратительные события, память о которых преследует их до сих пор.

«Темная материя» — энергичный, леденящий кровь роман с непредсказуемым сюжетом, лишний раз доказывающий, что Питер Страуб — мастер современного ужаса.

Впервые на русском языке!

---

Когда они миновали пару кварталов, Хейвард, наверное, устал от стараний произвести впечатление на Мэллона: обернувшись к Милстрэпу, он сделал вид, что пытается сказать что-то по секрету, а Мэллон прошел вперед. Процессию замыкали нагруженные пакетами с украденным из магазинов добром Кроха и Ботик. Минога, доверявшая Хейварду не более, чем Говард, послала ему полуулыбку-полугримасу, мол, ты не одинок в ненависти к общему врагу. Гути прибавил шагу, похлопал Миногу по плечу, обгоняя ее, и зашагал рядом с Мэллоном, который прервал перепалку с Мередит Брайт и глянул на него сверху вниз.

— Что-то хотел спросить?

— Почему вы не взяли машину Мередит?

— Мы там все не поместимся, — сказала Мередит.

Мэллон проигнорировал ее ответ:

— Сейчас надо держаться всем вместе. Я считаю, это одна из главных составляющих нашего дела.

— А этот луг далеко?

Мэллон улыбнулся:

— Мили полторы.

— Ясно…

Говард заметил нетерпение на лице Мередит.

— По-моему, у тебя что-то другое на уме, — сказал Мэллон.

Мередит Брайт отвернулась.

— Хочешь поговорить наедине?

Гути кивнул.

Мэллон что-то шепнул Мередит, и та, недовольная, приотстала от них, но так, чтобы не идти рядом с Миногой.

Гути ждать не стал.

— Я видел страшный сон про Кита, — выпалил он и тотчас понял, что ему вовсе не хотелось рассказывать Мэллону весь сон целиком.

— Ага, — обронил Мэллон.

— Я знаю, вы не толкователь снов, — начал Гути.

— Гути, мой мальчик, тебе придется узнать еще столько всего…

Да, подумал Гути, разговорчик предстоит вроде заплыва против течения.

— В общем… Мне снилось, что он убивал людей. Понятно, это вовсе не значит, что так оно на самом деле и есть, но сон-то этот приснился неспроста: по-моему, с этим парнем что-то не так.

— Пожалуй, — сказал Мэллон. — А вам с Миногой это не дает покоя.

— Нет, с ним правда что-то не так, — упорствовал Говард.

В комнате отдыха, теперь делая вид, что заинтересовался чем-то на второй странице «Лунных снов», постаревший, пожирневший, поседевший Говард кивнул.

— А м-мы книжку эту любим, да, Говард? — сказал шумный Ант-Ант, проходя мимо.

— Шарлатан, — выпалил в ответ Говард, сообщая невежественному Ант-Ант Антонио, кто он есть на самом деле.

— Знаю, — сказал Мэллон пареньку с ангельской внешностью, Говарду, отзывавшемуся на кличку Гути. — И ты знаешь, что я знаю, Гути.

— У него душа черная, — продолжал Говард. — По-моему, ему нравится делать людям больно.

Он решил не подкреплять эти слова примерами с расчлененными телами и автомобильными багажниками из сна. Стоит упомянуть Мэврика Маккула, Мэллон будет смеяться над ним всю дорогу до Стейт-стрит, а он расстроится и больше никогда не отважится заговорить со своим героем.

— Иногда, Гути, ты меня просто удивляешь.

— Значит, вы тоже в курсе. — Он очень старался не показать, как глубоко ранит его снисходительность кумира. — Почему тогда позволяете ему оставаться с нами?

— До кучи. С Китом мы получаем двух по цене одного, ведь куда Хейвард, туда и Милстрэп. Да, согласен, парень, конечно, своеобразный. Разве ты не помнишь, что я сказал ему на собрании?

— Он хуже, чем вы думаете, — проговорил Говард, несчастный оттого, что Мэллон отказывался принимать его всерьез. — Мне противно даже быть с ним в одном помещении. Мне противно даже видеть его.

Мэллон ухватил Гути выше локтя, перевел его через тротуар и прижал к зеркальной витрине. В приступе внезапной паники Говард вообразил, что увидел Бретта Милстрэпа в магазине, наблюдающего за ними сквозь широкие окна. Но Милстрэп всего лишь прошел мимо бок о бок с Хейвардом, изо всех сил не обращая на них внимания.

Мэллон нагнулся и заговорил прямо в ухо Гути. Негромко и торопливо:

— Я принял во внимание проблемы Хейварда и приложу все усилия, чтобы завтра заставить их работать.

— Заставить их работать?

— На нас. Сидящее внутри этого жалкого создания существует и в скрытом от нас мире, а, как полагаешь?

У молодого Говарда не нашлось слов.

У старого Говарда защипало глаза.

— Мы хотим обрести право увидеть, в чем тут дело. Мы ограничим и удержим эту силу: я знаю заклинания связывания и освобождения, заклинания древние, тщательно проверенные, они делают именно то, чего от них ждешь. Надеюсь, мы получим отличную возможность убедиться, что воздействие этой силы исправит Кита и укрепит его.

Молодой Говард покачал головой; старый Говард прижал ладони к глазам, как Мэллон на Горэм-стрит.

— Он не…

— Впервые в жизни он сможет взглянуть на дикую силу, терзающую его. Как думаешь, может это изменить человека?

— А вы когда-нибудь видели такое?

Мэллон выпрямился и посмотрел вперед. Группа остановилась футах в тридцати. Мередит и маленькая банда смотрели на них. Хейвард, продолжая что-то шептать Бретту Милстрэпу, повернулся спиной.

— Мы задерживаем всех, — сказал Мэллон.

Говарду показалось, что он подразумевал: «Давай не оставлять Мередит одну с ними». Они отправились дальше.

Голос Мэллона приобрел привычный тембр и привычную властность:

— Не сказать, чтобы именно это, но нечто подобное приходилось наблюдать.

— А самое-самое странное в жизни — что вы видели?

Мэллон вновь полоснул его взглядом, и Говард сказал:

— Только не надо мне рассказывать эту фигню про человека, которому в баре отрезали руку.

Спенсер Мэллон приложил ладонь к щеке и, сощурившись, посмотрел вперед. Кит Хейвард перестал шептать на ухо соседу, повернулся и мрачно посмотрел на них.

— Самое-самое странное… — Мэллон улыбнулся. — Самым ценным, как правило, получается ощущение, что что-то уже произошло: покров на секунду колыхнулся, и ты приблизился к тому, чтобы увидеть, что там, по ту сторону. Или что некая невероятная сила парила, невидимая, совсем рядом — только руку протяни, и прикоснешься к ней, но ты был недостаточно хорош, чтобы удержать ее при себе, или недостаточно силен, или недостаточно сосредоточен, или что-то другое все испортило. Именно это обычно и происходит.

Мэллон взглянул на поджидавших ребят — почти все смотрели назад с нескрываемым любопытством. Кроха готов был рассердиться. Мэллон взмахом руки велел им идти дальше.

— Однако лет пять назад, когда я был в Остине, как раз и произошло то странное событие. Именно это было самым-самым странным в моих исследованиях и произошло приблизительно в то время, когда агент оставил записку для меня на мусорном бачке, помнишь? Я сказал, что там случилось нечто из ряда вон, но не стал вдаваться в детали.

— Помню, — ответил Говард, задетый тем, что Мэллон мог подумать, что он забудет.

— А еще я не упомянул, что жил с той девушкой, Антонией. Немного похожей на Александру, помнишь, из «Ла Белла Капри»? Антония была первой известной мне женщиной, которая считала себя ведьмой, викканкой[17]. И вот как-то раз мы с Антонией нежились в ее кровати. Было часов пять вечера, пора было вставать и встречаться кое с кем, как вдруг она сказала: «А давай мы с тобой попробуем кое-что сделать прямо здесь?» Мы прошли в гостиную и стали на ковре бок о бок, обнаженные. Она подожгла в чаше немного лавра, мирта и кипариса, налила чуть-чуть какого-то масла или чего-то похожего в другую чашу, большую такую, с какими-то растолченными в ней сухими травами. Зажгла семь свечей и начала напевать, понятия не имею что, но слушать приятно. «Ладно, а что делать-то будем?» — «Постарайся сделать все возможное и невозможное, вложи душу», — ответила Антония. Поскольку я не ждал, что что-то может произойти, то начал цитировать первое, что пришло в голову, — отрывок, который выучил пару дней назад из Universalis Philosophiae[18] Кампанеллы. Я хорошо знаю латынь, ты в курсе. И греческий. В общем, я начал вещать на родном языке старой доброй Римской империи что-то о вдыхании Духа Вселенной и слушании планетарной музыки и заметил густой и крепкий аромат тлеющих трав — они пахли, как секс и смерть, если можно объяснить такими словами. Эрос и Танатос, как говорили древние греки. Я «поплыл» и снова возбудился, невероятно возбудился. Слова по-прежнему слетали с губ, и тут вдруг я отчетливо понял: то, что мы делаем, есть иная форма секса — секса, в котором участвует все тело. Антония стонала рядом, а я на пике — в той точке, когда уже нет сил удерживаться ни секунды дольше, а в следующее мгновение под ногами словно рухнул пол, и меня в той комнате больше не было…

Я в темной долине. На горизонте — сполохи костров. Небо багровое. Все происходит настолько быстро, что не успеваю испугаться. Чувствую что-то рядом с собой, только не знаю, что именно. Я его не вижу, просто знаю, что оно рядом. Это чудовищное существо огромно, невидимо и очень, очень заинтересовано во мне. Я слышу, как оно поворачивается, чтобы взглянуть на меня, и вот тут-то мне становится так страшно, что я почти теряю сознание… И возвращаюсь в гостиную Антонии. Она стоит, согнувшись, на полу на коленях. Будто молится Аллаху. Что, в общем-то, было бы неплохо, если задуматься. В комнате сильный странный запах: старые одеяла и остывший пепел.