Джеймс Джонс - Не страшись урагана любви

• Название: Не страшись урагана любви
• Автор: Джеймс Джонс
• Издательство: Локид
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87952-038-2

Герой романа — драматург Рон Грант, находящийся в зените славы, — оказался запутанным в сложный любовный треугольник. И он пытается бежать от всех жизненных проблем в таинственный и опасный подводный мир. Суровым испытаниям подвергается и пламенная любовь к Лаки, девушке сколь красивой, столь и неординарной. Честность, мужественность, любовь, чувственность, дружба — все оказывается не таким простым, как казалось вначале. Любовь спасена, но теперь к ней примешивается и чувство неизбывной горечи.

---

— Вдобавок, — снова перебила она, — должна тебе сказать, что меня очень оскорбляет то, что ты считаешь нужным пояснить мне все это и предупреждать, что ты не настолько мне доверяешь, чтобы заранее знать, что я автоматически позабочусь о подобных вещах.

Грант остановился посреди улицы, как проклятый мул.

— Да ладно! Не надо всего этого дерьма. Я ни черта не говорил о…

— Знаешь ты или нет, — сказала она, на этот раз ощущая свою глупость и от этого еще больше сердясь, — что бы ты ни думал, что знаешь обо мне, я не из тех девушек, которые вообще практикуют встречи более чем с одним мужчиной. — Это не было чистой правдой, подумала она, но достаточно близко к ней, чтобы быть правдивым.

Грант все еще стоял посреди улицы.

— Ну, а теперь заткнись на секунду! — скомандовал он отнюдь не тихим голосом. Несколько нелюбопытных ямайцев коротко глянули на них. — Я не знаю, чего это ты взлетела к этой теме. Но ты меня не поняла. Ладно, не время и не место обсуждать все это. Если хочешь, поговорим об этом позднее. А теперь нам нужно скупиться. На нас люди смотрят.

— Из-за того, что ты не умеешь тихо разговаривать! — яростно сказала Лаки. Он прочно стоял посреди улицы, сверкая зрачками сквозь прищуренные веки.

— Просто заткнись! — прошипел он, схватив за руку, и втащил в магазин. Господи, он по-настоящему красив, когда сердится! подумала она, когда он ее тащил.

Ледяная натянутость после этого, после того, как он затащил ее в магазин, не исчезала во время всего похода за продуктами; она сохранялась и в машине на обратном пути домой. Грант не мог понять, что на нее нашло, и ясно было, что в таком состоянии она не будет об этом говорить. Господи, как мало знает каждый о другом, думал он, поглядывая на нее. Она по-настоящему взбесилась из-за чего-то. Дома он помог занести продукты на кухню, где она начала готовить соус, не сказав ему ни единого слова. Дуг с Бонхэмом и Орлоффски ждали его в гостиной.

— Ну, что вы скажете, не провести ли нам это шоу на дороге? — громыхнул он, подходя к ним и выбирая на столе полную открытую бутылку пива. Он на одном дыхании на две трети опорожнил ее. Стало полегче.

— Как скажешь, шеф, — легко ответил Дуг. Бонхэм, как заметил Грант, ухмылялся ему, — ему, Гранту — и в этой ухмылке было больше зрительского, просто «научного» интереса, чем сочувствия. Ну, вполне нормально, кисло подумал он, не был уверен, то ли это из-за ссоры с Лаки, то ли из-за предполагавшегося визита к Кэрол Эбернати. Ясно, они разговаривали о нем. Орлоффски, конечно, как обычно, ни о чем, кроме себя и спиртного, не думал.

— Мы вернемся через час, — сказал Грант Бонхэму и сам ухмыльнулся. Они обменялись взглядами. Он повернулся, потом пошел на кухню. — Скоро увидимся, — сказал он Лаки. Но ответа не получил.

Они отправились в машине Гранта. Проезжая по яркому, солнечному, почти безлиственному пыльному городу, он думал о странном обмене взглядами с Бонхэмом, о взгляде, который бросил на него Бонхэм, на который он бессознательно, автоматически ответил. Что это значило? Переезжая через маленький виадук (его едва ли можно было назвать мостом) через широкое плоское русло городской реки, сейчас это просто ручеек, который мог стать бурным потоком после тропических ливней в горах, он ощутил, что въезжает на вражескую территорию.

— Я скажу Кэрол, что еду в Кингстон один, — наконец сказал он, когда они начали въезжать на гору. — Она не знает, что Лаки здесь. Мы сегодня встретились в городе с Эвелин. Но я почему-то уверен, что она не скажет Кэрол.

— Она расскажет всем остальным, — сказал Дуг.

— Возможно, что во всех отношениях сейчас лучше сказать, что я еду один. Это вызовет меньше плача и причитаний.

Дуг ответил:

— Мне-то что. Это твоя игра. — Затем он неожиданно повернулся и тепло улыбнулся. И в глазах был смешок и возбуждение от предстоящей «Акции». — Я поддержу твою игру, Рон. Какой бы она ни была.

Грант тоже ощущал, как в крови увеличивается содержание адреналина. Само возбуждение было по-настоящему приятным.

— Ну, я думаю, так надо сделать, — заключил он. Они уже почти приехали.

Однако все случилось по-другому. И едва ли могло быть хуже.

На вилле они никого не застали, поболтались там и сям вокруг большого зала, вышли на террасу, вернулись, походили по лестнице, ведущей к спальным комнатам. Они могли быть и грабителями, и похитителями людей. Эвелин не было поблизости, Ханта и графа Поля не было, не появился никто из наемной прислуги, чтобы спросить, кто они такие. Дом казался покинутым. Кэрол они обнаружили в ее спальной, она работала. Редактировала пьесу какого-то члена группы Маленького Театра Хант Хилз, которую ей прислали по почте, и она пользовалась красным карандашом, по всей странице, как пощечины на лице, пестрели огромные красные линии. Она всюду вычеркивала, полосовала и делала пометки, и это все больше делалось ее стилем работы с тех пор, как Грант построил ей театр. Стол, за которым она работала, стоял напротив двойного французского окна. Так что они видели только ее силуэт, на котором тускло мерцали белки ее больших черных глаз.

— Ну, — сказала она, и на силуэте тускло блеснули белые зубы, когда она улыбнулась. — Два расточителя вернулись домой. Хорошо провели время в Mo-Бей? Ложились и прочее?

— Он — да, — тупо сказал Грант. — А я, я не очень хотел. По некоторым причинам. Так что я — нет.

— Я зашел взять кое-какие вещи, — сказал Грант. — Вечерним самолетом я улетаю в Кингстон.

— Один? — спросила Кэрол.

— Один, — ответил он. — Виллалонги там уже нет, знаешь ли. Но там Джим Гройнтон и другие. Там значительно сложнее рифы, их больше, есть из чего выбирать. И… — он услышал свой голос, впервые заговоривший о его тайне, — я хочу попробовать убить акулу!

— Убить акулу! — воскликнула Кэрол Эбернати. — Стал уже настоящим искателем приключений, да?

— Конечно, — ответил Грант. — Я планирую побыть там две-три недели, а потом вернуться в Нью-Йорк. — Не следовало бы ему этого говорить, он это знал, зачем размахивать перед быком красным флагом, но он ничего не мог с собой поделать.

Кэрол Эбернати рассмеялась.

— О, так что вот так, да? Ты возвращаешься в Нью-Йорк, не так ли?

— Конечно, — сказал Грант. Он неожиданно удивился, а зачем ему был нужен Дуг здесь.

Кэрол, как будто ее укусило насекомое, вскочила со стула. Она схватила со стола чистый лист бумаги и, размахивая им, двинулась на Гранта.

— Тогда есть одна вещь, которую ты можешь для меня сделать, если захочешь. Поскольку ты мне ее должен. Я хочу, чтобы ты написал заявление, посвящение к новой пьесе, где говорилось бы, как много я тебе помогла в работе над ней. Поскольку я, может, никогда больше тебя не увижу, то лучше получить это сейчас. У тебя ведь как: с глаз долой — из сердца вон. И не говори, что этого ты мне не должен.

Грант с трудом поверил своим ушам. Его последняя пьеса, его «Я ее никогда не покину», она над ней вообще не «работала», едва ли даже читала целиком, она ее открыто ненавидела, да и было за что, ведь совершенно ясно, что писал он о ней, о себе, о Ханте. Даже если бы она «работала», прямо просить о…

— Ты этого хочешь, так? — тихо спросил он. — Ты только этого хочешь? — Он взял лист и пошел к пишущей машинке, стоявшей на столе в другом конце комнаты. Даже не присаживаясь, заправил два листа бумаги и копирку и отпечатал посвящение, практически то же самое, что он написал много лет тому назад, искренне посвящая свою первую пьесу ей и Ханту. Это заняло не более тридцати секунд.

— Черт, это просто, — сказал он, бросив ей копию; она вновь сидела на стуле у окна. Затем, сложив оригинал и положив его в карман рубашки, он повернулся к Дугу.

— Ну, Дуг, — Дуг встал со стула. — Пошли, — сказал Грант. — Давай уходить.

— Ну, как славно! — услышал он за спиной удивленный голос Кэрол. — Это очень славно! — Когда он обернулся, то увидел слезы в ее глазах. — Я и не думала, что ты и впрямь так о нас думаешь сейчас! Очень мило! Посмотри, Дуг! — Грант с трудом мог поверить, что она не иронизирует, но она и вправду была серьезна. Она так и думала. Она не видела разницы!

Дуг изучил листок и вернул ей.

— Да, — коротко ответил он. — Славно.

— Я отправлю его Полю Гибсону по дороге в город, — тихо произнес Грант.

— Слушайте, у меня есть идея, — со страстной улыбкой сказала Кэрол. — Потрясающая идея! Почему бы нам втроем не полететь в Кингстон. Все равно через несколько дней Ханту нужно возвращаться на работу, а Дугу сейчас делать нечего. Дуг и я полетим с тобой в Кингстон и устроим настоящие каникулы. Нас только трое. Три мушкетера из Группы Маленького Театра Хант Хиллз. Думаю, это потрясающе.

— Я хочу лететь один, — ответил Грант.

— Почему? Днем мы будем выходить с тобой на лодке, ты можешь нырять. По вечерам будем есть и гулять, поедем в Порт Ройаль, в другие места, посмотрим всю эту историческую дребедень. Весело будет!