Труди Пактер - Экранные поцелуи

• Название: Экранные поцелуи
• Автор: Труди Пактер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000126-0

Талантливая молодая актриса Рэчел Келлер упорно рвется к успеху — и наконец достигает его. Рыжеволосую красавицу приглашают в Голливуд. Но цена славы высока: Рэчел не раз приходится пережить боль одиночества и обиду предательства. Неожиданно в жизнь Рэчел врывается любовь, которая ставит ее перед нелегким выбором — между звездной популярностью и женским счастьем…

---

Он со стаканом в руках отошел к окну.

— Небольшая проблема с ее контрактом. Ничего особенного, но мне надо встретиться с Рэчел, чтобы кое-что уточнить.

Жизель смотрела на него с подозрением.

— Почему бы в таком случае не поговорить с ее агентом? Он ведь для этого и существует, как я понимаю.

Он одним глотком осушил стакан.

— Знаете, Жизель, давайте, вы будете заниматься своими делами, а я — своими, и так, как считаю нужным, хорошо? Я сказал, что мне надо повидать Рэчел Келлер.

Она пожала плечами:

— А я чем могу помочь? Я с ней даже незнакома.

— Я знаю, что вы с ней незнакомы, — терпеливо произнес он. — Но вам наверняка известно, где она сейчас.

Она смотрела на него без всякого выражения.

— Почему вы так решили?

Делани потерял терпение.

— Потому что все, что случилось с Рэчел за последние несколько недель, — ваших рук дело.

На щеках у нее выступили красные пятна.

— Кто вам это сказал, черт возьми?

— Дэн Кейзер. Поэтому кончайте изображать из себя невинность. Мне надо знать, где сейчас Рэчел и как с ней связаться. После этого я не стану отнимать у вас время.

Жизель села на большое бархатное кресло, провела рукой по волосам. Итак, Боб знает… Плохо дело.

— Надеюсь, это не помешает нашей совместной работе на Бали? Вы ведь не перестанете со мной разговаривать из-за этого?

— Только если вы скажете, где я могу найти Рэчел Келлер.

— Хорошо. Она в Нью-Йорке, остановилась в отеле «Роялтон» на Сорок восьмой улице. Поехала пробоваться на роль в новой пьесе. Пробудет там дня два, не больше.

Он поставил стакан.

— Это вы устроили? Я имею в виду прослушивание.

— Ну а если и я? Что в этом такого?

— Просто на вас это не похоже. Насколько я вас знаю, вы бы ее просто вытолкали и не потрудились найти для нее другую роль.

Она пожала плечами:

— Вы правы. Меня совсем не интересовало будущее Рэчел Келлер. Это все Клаудиа. Она считала, что надо компенсировать Рэчел потерю этой роли. Поэтому я кое-кому позвонила и кое о чем договорилась.

Делани пристально смотрел на нее. Даже сейчас в середине дня, на лице ее лежал густой слой косметики. А маникюр и прическа, конечно же, сделаны самыми дорогими парикмахерами. Во всем ее облике чувствовалось совершенство, за которым стояли немалые деньги. Ему вспомнилась Рэчел. Она-то выглядит совсем иначе. Почему же он так стремится увидеть ее?

— Значит, вы с Клаудией вместе все это задумали?

Только теперь она поняла, что сказала слишком много. Но поздно.

— По-моему, вам пора уходить. У меня полно дел. Надо упаковать вещи и многое другое.

— Не стану вас задерживать. — Он двинулся к дверям. — Передайте привет Дэну.

Какое-то мгновение она колебалась.

— Вряд ли я с ним увижусь. Завтра рано утром я улетаю на Бали.

Делани улыбнулся:

— А у меня такое чувство, что вы его обязательно увидите, еще сегодня. У него для вас важная новость.

Прежде чем она успела что-либо сказать, он вышел и хлопнул дверью.

Температура воздуха в Нью-Йорке приближалась к нулю. Рэчел, съежившись на заднем сиденье такси, плотнее запахнула пальто. В сумке у нее лежал адрес отеля на Сорок восьмой улице. На том же листке бумаги значился номер телефона театра «Феникс». Два ее прибежища в этом холодном враждебном городе… Будем надеяться, что хотя бы одно из них принесет ей спасение.

Еще до отъезда она разговаривала по телефону с Десмондом Френчем, который, казалось, не меньше ее был огорчен случившимся и намеревался что-то предпринять, вместе с Бобом Делани. До этого он велел ей сидеть тихо и ничего не делать. Однако потом явилась Клаудиа со своей новостью, и Рэчел первым же самолетом улетела в Нью-Йорк.

Если повезет, то еще до следующего разговора с Десмондом она получит работу. Рэчел скрестила пальцы на счастье, шепотом произнесла слова молитвы. Машина проехала через высокие ворота, и вскоре они оказались в Нью-Йорке.

Раньше Рэчел здесь не бывала. Город ошеломил ее своими размерами и толпами людей на улицах. Она почувствовала себя крошечной, незначительной. Со страхом ждала того момента, когда придется покинуть спасительное убежище желтого автомобиля-такси. Этот момент наступил раньше, чем она ожидала. Не успела еще Рэчел освоиться с потоком машин, как такси остановилось перед отелем «Роялтон».

С дорожными сумками в руках Рэчел прошла в вестибюль. Никто не вышел ей помочь — не того ранга был этот отель. За конторкой один человек работал за пятерых. Наконец Рэчел удалось привлечь его внимание и назвать свое имя. Молодой человек сверился со своими бумагами, подтвердил, что номер для нее забронирован, и выдал ей ключи — все это в считанные минуты.

Поднявшись в разболтанном лифте, который когда-то знавал лучшие времена, Рэчел нашла свой номер. И сразу почувствовала себя лучше. Комната оказалась значительно просторнее, чем она ожидала, и уютнее. Отель, по всей видимости, существовал достаточно давно и, судя по высоким потолкам и некоторым другим деталям, когда-то считался фешенебельным и престижным.

Клаудиа говорила, что драматурги и сценаристы часто останавливаются здесь. Любят этот отель за его чистоту и дешевизну и еще за то, что можно пользоваться баром находящегося поблизости «Алгокуина» и воображать, будто живешь именно там. Рэчел решила, что обязательно последует их примеру, и начала распаковывать вещи.

Через несколько минут позвонил служащий снизу и сообщил, что на ее имя пришел пакет. Рэчел попросила принести его к ней в номер. Это оказался текст пьесы «Война Лили», на роль в которой ей предстояло пробоваться. По-видимому, Клаудиа сообщила своему другу-продюсеру о ее прибытии.

Рэчел сняла трубку и набрала номер театра. Ответила какая-то девушка. Она сразу поняла, кто такая Рэчел, и сказала, что ждет ее завтра с утра. Теперь осталось лишь прочитать пьесу.

Через три часа Рэчел отложила пьесу, вся дрожа как осиновый листок. «Как же мне быть, — думала она. — Я не могу играть Еву, эта роль не для меня».

Дело в том, что ей предложили пробоваться на роль Евы фон Сидоу, немецкой баронессы, женщины на редкость холодной и жестокой. Рэчел просто-напросто не находила в себе этих качеств. Почему ей не предложили сыграть Лили? Эта роль подошла бы ей гораздо больше.

В пьесе рассказывалась история польки Лили Друкарц, в течение пяти лет боровшейся в одиночку против Третьего рейха. Ее предала женщина, на которую она работала, немецкая баронесса Ева фон Сидоу. Эту роль и должна будет играть Рэчел, однако сейчас она поняла, что просто не сможет с ней справиться.

Остаток дня она тщетно пыталась настроить себя на роль. Вспоминала прочитанные книги о войне, документальные фильмы, виденные когда-то, изо всех сил старалась найти хоть что-то внутри себя. Ничего не получалось.

Она пошла в ирландский ресторанчик напротив, заказала обед. Но есть не могла. Это ведь ее последний шанс. Последняя возможность получить работу в этой стране. Она ее упускает, упускает, не сделав даже первой попытки.

В эту ночь она плохо спала. Ей снился Боб Делани. Они оба сидели в зале суда. Рэчел на скамье подсудимых, Делани, в мантии и парике, — за судейским столом. Всю ночь шел судебный процесс и заслушивались показания против нее, пока в конце концов не зачитали приговор. Кто-то подал Бобу лист бумаги. Он надел черный капюшон. Сейчас она должна будет умереть.

Рэчел проснулась вся дрожа, в холодном поту, не веря тому, что еще жива. Нет, так не пойдет. Не может она сейчас позволить себе распускаться. Стоя под душем, она немного привела себя в чувство и решила, что будет играть Еву так, как написано в пьесе. Если в точности следовать тексту и сделать над собой усилие, может быть, никто и не догадается, что она не верит в этот образ.

Она надела джинсы, старую шерстяную рубашку и шотландский свитер — единственные ее теплые вещи. Потом поплотнее закуталась в пальто, вышла, остановила желтый автомобиль-такси, назвала адрес театра «Феникс».

Такого большого театра она еще не видела. В нем не было ни интимности, ни старомодного величия лондонских театров. И, тем не менее, едва пройдя на сцену, Рэчел почувствовала себя так, как будто вернулась домой. Позади сцены мрачные коридоры освещались голыми лампочками без абажуров, неоштукатуренные кирпичные стены покрашены грубой белой краской, а запах стоял точно такой же, как в театрах Манчестера, Ливерпуля и Брайтона: запах клея, застарелого грима и пота.

Что-то как будто взорвалось внутри Рэчел. Ей стало тепло, невзирая на нью-йоркский мороз. Пять минут назад, на входе, она назвала кому-то свое имя, а теперь театр настолько поглотил ее, что она даже не заметила девушку, вышедшую ей навстречу. Та несколько раз назвала ее по имени, прежде чем Рэчел услышала.

— Ох, извините, задумалась. Понимаете, я целых шесть месяцев не была в театре.