Карин Либо - От греха подальше

• Название: От греха подальше
• Автор: Карин Либо
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00557-1

Спутником Виктории Дрисколл в опасной метеорологической экспедиции становится фотограф Роун Каллен — искатель приключений, любитель острых ощущений, ради которых он способен на любой риск. Непостоянный любовник, исчезавший всегда, как только женщина пытается привязать его к себе, Роун неожиданно влюбляется в спокойную и рассудительную Викторию.

Соединение двух противоположных натур кажется невозможным, однако любовь, как и ураган торнадо, за которым они охотятся, сметает все на своем пути.

---

«Интересно, что ему снилось?» — подумала Виктория и произнесла ровным голосом:

— Доброе утро, Роун.

— О, Вик, доброе, — отозвался он в ответ, и голос его потеплел.

Виктория решила проигнорировать свое новое имя — в конце концов он еще не полностью проснулся.

— Прости, что разбудила тебя, но мне хотелось бы сегодня выехать пораньше. У нас появилась возможность встретиться с торнадо, и я не хотела бы опоздать и упустить такой шанс.

— Конечно, ни в коем случае. Как тебе спалось?

— Прекрасно, — солгала она, смущенная и захваченная врасплох его неожиданным вопросом. Роун не должен был интересоваться ее утренним самочувствием. — А тебе?

— Не очень. Все время снились большие газельи глаза, мерцающие в лунном свете, и сладкие губы…

— Мне очень жаль, — перебила она его излияния. — Надо заглянуть в аптеку и приобрести успокоительное. Это поможет тебе справиться с навязчивыми сновидениями.

Реакцией на ее медицинский, лишенный эмоций ответ было глухое молчание — на это она и рассчитывала. Она не будет ни поддерживать этот флирт, ни впадать в ярость. А именно на это он надеялся. Если она не будет давать повода, Роуну надоест провоцировать ее.

— Ну, если… — Он пошел на попятную.

— Ты сможешь подойти в ресторан минут через тридцать? — спокойно поинтересовалась Виктория.

— Да, конечно.

— Отлично. Тогда до встречи. — Она повесила трубку, внезапно ощутив странную внутреннюю опустошенность. И все-таки было приятно сознавать, что ее замысел сработал.

Завтрак проходил в тягостном молчании. Подобно Элизе Дулитл [4] на бегах, Виктория ограничила свою беседу вопросом о здоровье, в основном же речь шла о погоде. Роун сражался с омлетом на своей тарелке, отвечая только кивком или кратким предложением, если она задавала прямой вопрос. Но Виктория постоянно ощущала на себе его оценивающий взгляд, как будто он примеривался к ней, чтобы съесть на второе, и она не могла совладать с собой — дыхание вдруг стало прерывистым, а кровь резко бросилась в лицо, чтобы тут же отхлынуть, оставив на щеках мертвенную бледность.

«Ну почему он так чертовски… мужествен?» — думала Виктория, пытаясь сохранить видимость спокойствия.

После завтрака Роун явно принял какое-то решение. Виктория не могла не заметить гордо вскинутой головы и резкого жеста, когда он расплачивался в ресторане. В голубых глазах горел странный огонь. А может, ей это только показалось?

Нет, он определенно что-то задумал. Она поняла это, когда они начали загружать багаж в фургон и он закурил сигарету прямо у нее под носом. До сих пор он позволял себе курить на расстоянии от нее, чтобы сигаретный дым не раздражал ее.

Закрыв боковую дверцу фургона и повернувшись, Виктория вдруг оказалась лицом к лицу с Роуном.

— Итак, ты решила не придавать значения тому, что произошло вчера вечером? — поинтересовался Каллен. Вопрос прозвучал достаточно дружелюбно, но его улыбка была жесткой.

— Да, так будет лучше для нас обоих, — сказала она, пытаясь проскользнуть мимо него. Она не заметила, когда он успел подойти так близко.

Но Роун уперся руками в фургон, надежно преградив ей путь к отступлению.

— Перестань суетиться и ответь мне: неужели тот единственный поцелуй оказался настолько отвратительным?

— Нет, ну что ты, конечно, нет. Это был приятный поцелуй. Такими обычно и бывают поцелуи. — Виктория сильно приуменьшила его эффект. — Но вели мы себя ужасно глупо, ты сам это прекрасно знаешь.

— И поэтому ты решила не принимать его всерьез?

— Вот именно.

— Значит, меня ты тоже не принимаешь всерьез?

— Ну, Роун, это ведь не так…

— Нет, ты ни во что меня не ставишь, поэтому относишься ко мне холодно и равнодушно. — Он выбросил недокуренную сигарету. — А так хорошо все началось. Мне показалось, что мы стали понимать друг друга. Я даже подумал… о, черт, о чем это я? — Он оттолкнулся от фургона, отшатнулся от нее, на лице у него появилось выражение разочарования. Подойдя к тлеющей сигарете, он сорвал свою злобу на окурке, втоптав его в грязь. — Ты готова? Пора ехать!

Виктория чувствовала себя виноватой. Отгораживаясь от Роуна стеной равнодушия, она только защищалась и ни в коем случае не хотела обидеть его, но это случилось. Ей никогда не приходило в голову, что грубоватый Каллен окажется настолько чувствительным и легко ранимым.

«Ну и что с того?» — думала Виктория. Возможно, он не такой, каким она его представляла, не такой уж необузданный самец, хотя более близкое знакомство только усилило это впечатление. Но сейчас она вынуждена была признать, что ошиблась. Он был чутким и внимательным к ней, проявляя сочувствие и понимание весь вчерашний день, пока фургон был в ремонте, и потом, за ужином в обществе ее коллег.

Он и правда не заслуживал сегодняшнего резкого отпора.

— Роун…

Но он уже отошел, взобрался на пассажирское сиденье и захлопнул дверцу. Она тоже села в машину, но не стала включать зажигание.

— Послушай, извини меня, — заговорила она. — Прости, но я должна была установить некоторую дистанцию между нами. Сохранение отношений на формальном, менее личном уровне кажется мне неплохой идеей. Договорились?

— Ты могла просто сказать: «Роун, не целуй меня больше», и все. «Нет, это бы не помогло», — возразила она про себя. Потому что ей самой хотелось его целовать. Эта дистанция была необходима прежде всего ей самой.

— Ну ладно, бывает, — сказал Роун. — Трогай, и забудем эту глупую ссору.

— Нет, я не могу просто так забыть обо всем, я была к тебе несправедлива и вела себя слишком резко, но никогда не…

— Ну что ты! Ты ничуть не обидела меня, — перебил он ее, пренебрежительно махнув рукой. Неужели так трудно догадаться, что эмоции недостойны мужчины и Виктории не стоит извиняться. — Мне просто не хотелось следующие двенадцать дней провести в обществе айсберга.

— Айсберга! — разозлилась она. Но подумав, пришла к выводу, что это довольно подходящее слово для описания ее поведения. — Ну, лучше уж айсберг, чем бешеный лесной пожар. — Она не сообразила, что последнюю фразу произнесла вслух, пока не взглянула на Роуна и не увидела, как суровость на его лице сменяется нежностью и изумлением.

— Ты хочешь сказать, что я запросто могу превратить тебя в бешеный…

— Нет, нет, я не это хотела сказать, — отрезала Виктория, низко пригнувшись к рулю. Но ее лицо определенно запылало.

Роун оглушительно засмеялся. Этот смех, казалось, рождался где-то в самой глубине его души, и Виктория должна была бы прийти в ярость оттого, что он смеялся над ее смущением, но ей так и не удалось разжечь в себе хотя бы чуточку злости. Смех сыграл роль настоящего ледокола, и она сама улыбнулась, признавая абсурдность ситуации. Виктория откинулась на спинку сиденья, ожидая, что же он предпримет дальше.

Когда смех затих, Роун выступил с новым предложением.

— Хорошо, Вик-Виктория, — начал он. — Мне кажется, что теперь я лучше понимаю тебя. И я согласен, что, э-э… некоторые физические проблемы между нами следовало бы уладить. Поэтому скажи, что ты думаешь о таком положении дел: обещаю тебе быть настоящим джентльменом в течение всего нашего путешествия, а ты прекратишь обращаться со мной как с прокаженным?

Виктория неподобающе для леди фыркнула, затем захихикала и наконец разразилась громким смехом.

— Ты — и настоящий джентльмен? Я не ослышалась?

— Ну, сбои всегда возможны, но я уж постараюсь. Давай попробуем, Вик. Я обещаю сдерживать свои низменные инстинкты, а все, что требуется от тебя, так только быть со мной полюбезней. Твоя часть договора проще моей. Мне бы, например, не составило труда быть любезным. — Он протянул ей руку. — Ну как, договорились?

— Разве я могу отказаться? Предложение принимается. — Она осторожно пожала его руку, и он улыбнулся с дьявольским блеском в глазах. У нее создалось впечатление, что Роуну будет чертовски трудно оставаться «настоящим джентльменом» не то что в течение двенадцати дней, а в ближайшие двенадцать минут.

Если не считать неприятного начала дня, поездка в Канзас проходила сравнительно спокойно. Роун намеревался выполнить данное обещание, воздерживался от флирта и даже пытался называть Викторию полным именем, хотя «Вик» срывалось с его губ весьма часто.

Она же прекратила делать ему замечания по любому поводу, вела себя сдержанно, но дружелюбно, и ему это нравилось. Ему это очень нравилось. О черт, ему слишком это нравилось!

Она безраздельно завладела его мыслями. Ему все в ней нравилось: и нежные щеки, вспыхивающие румянцем смущения, и руки с длинными пальцами, стройные ноги, скрытые хлопчатобумажной тканью джинсов, изящная фигурка, даже голос — нежный и мелодичный, который заставлял его вздрагивать от удовольствия каждый раз, как только Виктория начинала что-то говорить.