Моисей Беленький - О мифологии и философии Библии

• Название: О мифологии и философии Библии
• Автор: Моисей Беленький
• Издательство: Наука
• Жанр: Религиоведение
• Год: 1977

В книге показана классовая функция Библии в современном мире и разоблачены попытки идеологов антикоммунизма видеть в Библии богооткровенное сочинение и духовное средство спасения мировой цивилизации. Автор рассказывает о структуре Библии, времени ее создания, о той идеологической борьбе, которая велась и ведется вокруг Библии между теологами и атеистами. Основное внимание уделяется критическому анализу мифологии и философии библейских произведений.

---

Господствующее положение жрецов освящено было Торой, первая редакция которой появилась в 444 г. до н. э. и, видимо, принадлежала книжнику Ездре. В Библии он воспет как «софер махир», скорописец. И в Талмуде на сей счет довольно откровенно сказано: «…не будь Тора раньше уже дана через Моисея, ее достойным восприемником был бы Ездра» (Сангедрин 21б). Рекомендациями и постановлениями Торы закреплена была власть жрецов. Они стали господствующей силой в социально-политической и религиозно-правовой жизни Иудеи. Зафиксирована и освящена была мифическая концепция, согласно которой всемогущий иудейский бог пребывает в Иерусалимском храме, там «он» принимает от избранного им народа жертвы — «благоухания, приятные Яхве» (Левит, I, 9). А в благодарность за эти дары Яхве держит «дом Иакова» в полной изоляции от других народов, повелевая ему соблюдать субботу, в знак завета обрезать у младенцев мужского пола крайнюю плоть, не вступать в браки с иноплеменными лицами, всячески оберегать священников, духовную и земледельческую знать. «Жречество, — пишет советский историк, — упорно защищало свои привилегии и имущественные интересы. Для укрепления своей власти оно выступало против всяких нововведений, упорно поддерживало различные суеверия. Жрецы требовали строжайшего соблюдения религиозных обрядов, в частности обрезания, всячески добивались усиления строгостей в отношении пищевых запретов, ритуальной чистоты и т. п. Вся повседневная жизнь человека была точно регламентирована и опутана самыми мелочными требованиями религиозного культа» 16. Народ ненавидел жрецов и первосвященников, «так как они заботились лишь о личном благополучии, стремились к обогащению, не пренебрегая для этого никакими средствами… История первосвященников представляла цепь убийств, грабежей, вымогательств и насилий» 17. В храм стекались огромные средства: к началу II в. до н. э. храм от одних налоговых поступлений имел 400 талантов серебра и 200 талантов золота [32]. «Эти деньги и ценные вещи, хранившиеся в храме, — отмечает Ранович, — служили для финансовых и ростовщических операций, а соперничавшие между собой за власть первосвященники использовали их для подкупа» 18 наместников.

Правление духовенства дорого обходилось трудовому населению. В дошедшей до нас сатирической новелле, разоблачавшей жрецов, рассказывается: «Жила вдова с двумя дочерьми, все ее имущество состояло из небольшого участка земли. Когда она пахала свое поле, Моисей ей сказал: „Не запрягай вола вместе с ослом“. Вдова стала сеять, Моисей запретил ей пользоваться смешанными семенами. Когда настало время жатвы, Моисей напомнил ей, что она обязана оставить для бедняков упавшие колосья, забытые снопы, а края поля оставить в пользу бедных несжатыми. После обмолота Моисей повелел вдове отложить долю жрецу в качестве приношения десятины. Она исполнила повеление, но ввиду ожидаемого разорения поспешила продать поле и купить пару молодых овечек, чтобы воспользоваться шерстью и приплодом. Но как приплод появился, пришел Аарон [33] и сказал: „Дай мне первенца, ибо так повелел Яхве“. Когда пришла пора стричь овец, Аарон сказал ей: „Отдай мне первую стрижку“. Тогда вдова возроптала: „У меня нет больше сил выносить этого человека; я заколю животных и воспользуюсь их мясом“. Но когда она их заколола, Аарон сказал: „Отдай мне плечо, щеки и внутренности“. Тогда она воскликнула: „Даже заколов животных, я не могу избавиться от этого человека, пусть тогда все будет посвящено богу“. В таком случае, возразил Аарон, оно целиком принадлежит мне, ибо Яхве сказал: „Все посвященное в Израиле принадлежит тебе“ (Числа, XVIII, 14). Он забрал мясо и унес с собой, оставив вдову с дочерьми плачущими» 19.

Жрецы обирали народ. Социальные низы искали утешения у бога, как им казалось, участливого к судьбам угнетенных. В пророческой книге Малахия можно найти строки, которые отобразили негодование трудового населения Иудеи засилием иерократов. Обращаясь к жадным и ненасытным жрецам, Малахия говорит: «И вот еще что вы делаете: вы заставляете обливать слезами жертвенник Яхве с рыданием и воплем, так что он уже не призирает более на приношение и не принимает умилоствительной жертвы из рук ваших» (Малахия, II, 13). Потому автор книги Малахия мечтал о дерзновенном человеке, который прихлопнул бы двери храма, дабы «напрасно не держали огня на жертвеннике» (I, 10). В представлении религиозного обличителя закрытие храма ускорило бы суд Яхве. А сей суд призовет к ответу «прелюбодеев и тех, которые клянутся ложно и удерживают плату у наемника, притесняют вдову и сироту, и отталкивают пришельца» (III, 5). Автор Малахии был одним из первых пророков эпохи персидского владычества в Иудее, который с осторожностью стал критиковать доктрину Иезекииля и пытался влить «новое вино в старые меха», т. е. по-новому истолковывать миф о роли и функции традиционного Яхве в иудейском обществе. С его точки зрения, Яхве — это бог «правды и исцеления». Отвергая на свой лад власть священников Иерусалимского храма, «бесславящих имя» Яхве и пользующихся «нечистым хлебом» (I, 6–7), автор Малахии задает дерзкий вопрос: «Где бог правосудия?» (II, 17). В воображении автора Малахии Яхве — это некое обособленное от утилитарных интересов жречества существо, абстрактный бог всех людей.

Поучения Малахии дают основание утверждать, что в V в. до н. э. зарождается монотеистическая тенденция в иудаизме, которая противопоставила себя Торе, обосновавшей генотеистический яхвизм и власть жрецов. Возникновение и развитие монотеистических воззрений обрели актуальность ввиду тяжелых условий жизни народных низов Иудеи в период правления иерократии.

Постулаты Третьеисаии

За три столетня до Малахии пророк Амос[34], пастух из Фокии, ратовал за Яхве, который представлялся ему как бог правды, защитник тружеников, «народа земли». Речи Амоса были направлены против людей, алчущих «поглотить» бедных и нищих, продавать «правого за серебро и бедного — за пару сандалий» (Амос, II, 6). Яхве, утверждал пастух, осуждает поведение васанских телиц, т. е. притеснителей и эксплуататоров. Вы, говорил им Яхве, «берете взятки и извращаете в суде дела бедных. Поэтому разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время» (V, 12, 13). Пламенные речи Амоса «выражали накопившуюся злость в измученных сердцах бедных и одиноких людей. В словах Амоса звенело мощное проклятие, которое бедные обрушили на головы богатых» 20.

В условиях политического и религиозного засилия иерократов выразители умонастроения рабов, обнищавших крестьян и ремесленников возрождали идеи Амоса. Так, псалмопевец эпохи персидского наместничества в Иудее проповедовал: «Ты будешь есть от трудов рук твоих: блажен ты, и благо тебе! Жена твоя, как плодовитая лоза, в доме твоем; сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей» (Псалом CXXVII, 2–3).

Формирование универсального образа Яхве рельефнее всего выступает в речах пророка Третьеисаии. По его представлениям, Яхве — творец мира и благодетель всех людей Земли.

Надо иметь в виду, что население Палестины в V в. до н. э. составляли евреи, сирийцы, греки, идумеи, моавитяне, набатеяне и др. Независимо от национальной принадлежности все угнетенные в одинаковой степени страдали от эксплуататоров. Потому к проповеди Третьеисаии, направленной против жрецов, прислушивались все народы Палестины.

Третьеисаия откровенно выражал свои симпатии к людям, подстилающим «под себя рубище и пепел». Его Яхве обрел четкие социальные функции. В обращении к эксплуататорам пророк от имени Яхве говорил: «Угнетенных отпусти на свободу, расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твои и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся» (Исаия, LVIII, 6–7). Яхве провозглашен вождем тех, кто страдает от беззакония притеснителей, нуждается в дожде во время засухи, в цветении сада и утучнении костей своих (LVIII, 9, 11, 12). Словом, Яхве — бог «народа земли», защитник социальной справедливости. В противовес Яхве Торы, этнического, ревнивого, мелочного, требующего за все и вся мзду божества, Яхве Третьеисаии представлен в качестве бога — заступника угнетенных.

Уже Амос не разделял антропоморфизм древних иудеев, полагавших, будто бог наслаждается «приятным запахом», распространяемым от сжигаемого на алтаре закланного животного. Отметая культ жертвоприношений, Амос, якобы по поручению Яхве, проповедовал: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Если вознесете мне всесожжение и хлебное приношение, я не приму их и не призрю на благодарственную Жертву из тучных тельцов ваших» (Амос, V, 21–22).

Современник Амоса Осия также осуждал израильских жрецов, живущих в достатке за счет мяса и зерна, приносимых в жертву Яхве (Осия, IV, 8). Против культа жертвоприношений ополчился и Первоисаия. На что мне, говорил он от имени Яхве, обилие ваших закланий, я пресыщен всесожжением баранов и туками овнов; крови тельцов, овец и козлов не желаю я. Не приносите мне больше суетных даров; «воскурение — омерзение для меня» (Исаия, I).