Семен Малков - Несбывшиеся надежды

• Название: Несбывшиеся надежды
• Автор: Семен Малков
• Издательство: Издательский дом "ГЕЛЕОС"
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-8189-0277-3

«Несбывшиеся надежды» — второй роман трилогии С. Малкова «Вертикаль жизни».

Наша жизнь подобна остросюжетному роману — никогда не угадаешь, что тебя ждет. Одна за другой проносятся над страной политические бури, оставляя на своем пути осиротевших детей и беспомощных женщин. Верные друзья оказываются злейшими врагами, родные — предателями. Любовные драмы, служебные интриги и семейные тайны, взлеты и падения — все это в новом романе Семена Малкова — автора лучших народных романов о жизни и любви.

---

Варю он нашел на волейбольной площадке. Играла она, как всегда, с азартом и очень здорово, была полностью захвачена игрой и не сразу его заметила. А когда увидела, то не выказала ни огорчения, ни радости. Лишь сказала что-то товарищам по команде, набросила на плечи спортивную куртку и, не подходя к нему, пошла по направлению к своему корпусу. Артём понял, что она не хочет объясняться с ним при свидетелях, и сопровождаемый любопытными взглядами, поспешил ее догнать.

— Ты чего от меня убегаешь? — мягко спросил он, поравнявшись с ней. — Неужели нам уже и поговорить не о чем? Выходит, зря я проделал такой большой путь?

— Зачем ты приехал? — остановившись, с горечью спросила его Варя. - Чтобы снова мучить меня? Былого уже не вернуть! Ты сам все разрушил...

Говоря это, она отворачивалась, но Тёма заметил, что глаза ее полны слез.

— Варенька, ты должна простить меня, — пылко произнес он, сознавая, что если не убёдит ее сейчас, то расстанутся они уже навсегда. — Да, я был неправ, предложив пожить отдельно, и очень сожалею об этом. Но ты знаешь, зачем было это надо. Не мог я вновь надеть на себя хомут, не проверив себя и тебя!

— Ну и как, проверил? — по-прежнему не глядя на него, глухо отозвалась Варя.

— Да, себя я проверил, — горячо заявил, взяв ее за руки Артём. — Никто мне не нужен, кроме тебя, Варенька, и я готов идти в загс хоть завтра! — он крепко сжал ее ладони и попытался заглянуть в глаза. — Вот и приехал узнать, выдержала ли испытание ты. Твоя мать сказала, — он нахмурился, отстраняясь, — будто у тебя завелся кто-то еще...

— А ты думал, что я всю жизнь буду страдать в одиночестве? — обратила на него Варя свои дивные серые глаза, из которых двумя ручейками потекли слезы. — За столько времени ни разу не позвонил! Вот я и решила, что тебе не нужна...

— Так мне же было не продохнуть! — с жаром стал оправдываться Артём, начиная верить в удачу. — Сперва защита, потом новое назначение. Было не до личных дел! Да и должно было пройти время... — он снова нахмурился и настойчиво спросил: — Но я так и не понял, что у тебя... с этим, серьезно? Если так, то...

— Не продолжай! Ничего серьезного, — поспешно перебила его Варя. — Но вот так, сразу... не могу тебе ответить. Знаешь, Тёма, оставайся переночевать! Здесь очень красиво. Я покажу окрестности. Погуляем вместе, поговорим. Как ты не понимаешь, — она улыбнулась сквозь слезы, — я ведь уже отвыкла от тебя.

Оформить сутки пребывания в доме отдыха оказалось несложно. Ему дали комнату, которая оказалась не нужна. Эту ночь они с Варей, разумеется, провели вместе. Нагулявшись и облегчив душу, любили друг друга с такой страстью, как в самом начале их знакомства. А на утро, сразу после завтрака, Варя досрочно выписалась, и они вместе вернулись домой.

* * *

Забрав от матери свои вещи, Варя вновь принялась хозяйничать на Чистых прудах, как ни в чем ни бывало. Старущка-соседка лишних вопросов не задавала, так как знала, что уже поданы документы в загс. В их маленькой комнатке снова стало чисто и уютно. Бытовые заботы, естественно, у Артёма отпали, и он смог наконец целиком сосредоточиться на работе. Ситуация в руководстве института складывалась непростая. Возникали такие проблемы, что порой он терялся, не зная, как поступить.

Главной из них было противостояние, возникшее в руководстве института между военными: начальником, генералом Макаровым, и его замом по летной части, маршалом авиации Балобановым — с одной стороны, и гражданскими: первым замом по науке Ковачем и секретарем парткома Дорофеевым — с другой. Внешне это выглядело, как конфликт «отцов и детей», но ученый секретарь Наумов быстро убедился, что за всем этим кроется дурно пахнущая интрига.

Конфликт проявился на заседаниях президиума Научно-технического совета института. В состав президиума входили начальник, его заместители, секретарь парткома и ученый секретарь, который не только вел и оформлял протоколы, но и участвовал в голосовании. Вот как раз последнее и создавало для Артёма неразрешимую проблему.

Под огонь «молодых» попал маршал, руководивший летно-испытательным отрядом. Ковач и Дорофеев постоянно подвергали его необоснованной критике и отвергали все, что тот предлагал. Но Балобанов был не только прославленным военачальником, командовавшим в Отечественную дальней авиацией. Это был знаток летной службы, образованный и интеллигентный человек. Макаров его поддерживал и, таким образом, все решал голос Ученого секретаря.

Только теперь Артём понял, в результате какой интриги получил высокую должность. «Дорофееву и Ковачу нужен был «свой» ученый секретарь, чтобы взять верх в президиуме совета. Это ясно. Вот друг Володя и протолкнул мою кандидатуру, — резонно рассудил он. — Они с Ковачем рассчитывают, что я буду послушно идти у них в фарватере».

Однако Артём никак не мог понять, чего они добиваются, пытаясь свалить Балобанова. И лишь когда на партсобраниях стали открыто нападать на него, якобы, за развал летной службы и критиковать начальника института, который по дружбе смотрит на это сквозь пальцы, до него, наконец, дошло, какую цель преследуют Дорофеев с Ковачем. Не привыкший кривить душой, Артём пришел в партком и выждав, когда они с секретарем остались одни, спросил его напрямик:

— Скажи честно, Володя, почему вы хотите свалить Макарова? Ведь именно этого вы с Ковачем добиваетесь, хотя кампания, вроде бы, ведется против маршала. Чем плох наш генерал? Неужто ты считаешь, что Ковач или кто-то другой лучше.

— Почему ты так решил? В отряде непорядок, а он — лицо нашего института. Пора освобождаться от этих замшелых пней, несмотря на их прежние заслуги, — попытался уйти от прямого ответа секретарь парткома, прикрывшись обычной демагогией. — Их должны сменить молодые кадры.

— Брось, я же все вижу, — прервал его Артём. — Только не пойму идеи. Если хотите сменить Макарова, почему гоните маршала? Кто лучше него будет руководить летной службой? Объясни, если тебе нужна моя поддержка.

— Ну, ладно, — неохотно согласился Дорофеев. — Объясню, хоть и считаю, что ты меня и так обязан поддерживать. Мы же друзья, разве не так? — он сделал паузу и коротко объяснил: — Не убрав маршала, Макарова не свалить. Крепко держится, и у Балобанова сильные связи. А так мы убиваем сразу двух зайцев, — по-свойски подмигнул он Артёму. — Убираем из-под генерала эту подпорку и дискредитируем его в глазах коллектива и начальства.

— Каким же образом? — не понял Артём. — Он поддерживает маршала по делу.

— Это не имеет значения, — усмехнулся Дорофеев. — Все знают, что Макаров командовал дивизией в воздушной армии Балобанова, и их связывает фронтовая дружба. Генералу не спустят, что покрывает приятеля в ущерб работе. Об этом уж я позабочусь. Не забывай — у нас всем командует партия!

— Но тебе-то какая корысть от этого, Володя? — недоуменно воззрился на него Артём. — Чем для тебя лучше Ковач? Он же нечестный и наглый. Вспомни, что о нем говорили в МАИ!

— А что о нем болтали на самолетном факультете? — с любопытством спросил Дорофеев. — Ты же знаешь, я кончал моторный.

— Он учился старше меня на курс, и их, парней, было там всего пять человек. Все — сынки больших людей, спасавшиеся от фронта. Те еще жеребцы. А про него говорили, что расковырял себе ухо, чтобы не забрали в армию, — Артём рассказывал то, что помнил. — Да и сейчас, как ты знаешь, он назначен замом лишь потому, что женат на дочке какого-то кремлевского деятеля. — он недоверчиво посмотрел на секретаря парткома. — Неужели, Володя, ты хочешь, чтобы институт возглавил такой скользкий тип? Он же его развалит... А генерал Макаров приносит пользу.

— Ну, что ж, давай тогда на прямоту, — решил сбросить маску Дорофеев. — Не хуже тебя знаю, чего стоит Рудольф Ковач. Не годится он в начальники института, хотя спит и видит себя в этом кресле, а его тесть вовсю копает под нашего генерала. Я в курсе. Рудик со мной делится, — он усмехнулся, — как с другом.

— Но как ты можешь с ним дружить, Володя, если знаешь ему цену! — не выдержав, воскликнул Артём. — И тем более помогать в достижении грязной цели!

Большой и тучный Дорофеев снисходительно усмехнулся.

— Зеленый ты еще, как стручок, Тёма. Пора бы тебе поумнеть, если хочешь сделать карьеру. В политике нет друзей, есть лишь интересы! Это не я сказал, а кто -то из великих. И моя дружба с Рудиком — чистая политика.

— Так объясни мне, зеленому, в чем ее смысл, — обиженно бросил Артём.

— А сам не догадываешься? Ты же шахматист, — с шутливым укором взглянул на него Дорофеев, — даже меня иногда обыгрываешь. — Артём промолчал. Секретарь парткома опасливо посмотрел на дверь, как бы проверяя не подслушивают ли их, и открыл ему свой замысел. — Наш генерал неплохо рулит институтом, но он стар и не способен поднять его на более высокий уровень. Рудик слаб в коленках. Нужен молодой, но более сильный начальник, — Дорофеев откинулся в кресле, выпятив грудь. — Теперь ты догадываешься, кто должен сменить Макарова?