Дайана Мэдсен - Мозаика Бернса

• Название: Мозаика Бернса
• Автор: Дайана Мэдсен
• Издательство: Вече
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-0024-1

Это иронический детектив, и потому по закону жанра главная героиня книги Ди Ди Макгил, оставив преподавание английской литературы в одном из американских университетов, расследует «страховые преступления». Выясняется, что в крупной компании, носившей название «Хай-Дата», одно за другим случаются убийства сотрудников, исчезает соискатель на высокооплачиваемую должность, и кто-то даже покушается на жизнь владельца компании. И все это в канун Рождества!.. Спрашивается, с какого боку во всей этой криминальной истории замешан шотландский поэт Роберт Бернс?.. Оказывается, замешан!

---

Мой друг расхохотался с сердечностью старого короля Коля, [28]и я пришла к выводу, что он изрядно навеселе.

— Ты круче Эвереста, — усмехнулась я, снимая пальто и направляясь к массивному дубовому столу на другом конце комнаты.

— Да будет тебе известно, Ди Ди, что гора Эверест возвышается на восемь километров восемьсот пятьдесят метров над уровнем моря — это немногим менее потолка, достигаемого самолетами международных линий, но существенно ниже трехсоткилометровой орбиты космических челноков.

— Ну да, а статуя Мемориала Линкольна составлена из двадцати восьми камней. Нам обоим известно, что мы можем щеголять эрудицией весь вечер, но у меня есть по-настоящему важное дело. Найдется здесь свободное местечко?

Том спустил стопки книг со стола на кленовый паркет. Он пристально наблюдал как я положила портфель на столешницу, натянула тетины перчатки и бережно извлекла кожаный кошель с осколками и рукописью.

— Ну, давай посмотрим, что тут у тебя! — радостно потирая руки, воскликнул Том.

Под неотрывным его взглядом я осторожно раскрыла кошель, развернула куски стекла и разложила их на столе.

— Изволь. Небольшая рождественская загадка, как выразился бы Шерлок Холмс.

Том извлек из верхнего ящика своего овального стола пару хирургических перчаток, надел их и тщательно осмотрел каждый кусок стекла по очереди. Я тем временем передала ему рассказ тети и выложила то немногое, что накопала в Интернете.

Покончив с осколками, мой друг аккуратно взял рукописный лист.

— Так вот, значит, какое дело у твоей тети Горгоны. Надеюсь, она выложила все начистоту? Ты даже не представляешь, сколько людей приносят мне древности и начинают испытывать, скрывая или искажая данные. Стараюсь держаться подальше от таких.

— Артефакты примитивного уровня, — пошутила я.

Том медленно развернул документ и тщательно его обследовал. Потом склонился над столом, напряженно разглядывая нацарапанные на стекле буквы. На лбу у него собрались глубокие морщины.

— Судя по начерку, соответствует эпохе, — произнес он наконец, и в голосе его больше не ощущалось иронии.

— Считается, — вмешалась я, — что Бернс побывал в Стерлинге в 1787 году с целью увидеть резиденцию шотландских королей. Тебе, наверное, известно, что их короновали в этом дворце. Я смотрела в Интернете — это чертовски внушительная крепость. Мне сразу вспомнился Уильям Уоллес и все прочее.

— Каменный замок Стерлинга, — произнес Том, — с расположенным в нем средневековым залом имеет богатейшую историю. Он построен на возвышающейся на 250 футов площадке, образовавшейся над потухшим вулканом. И ты совершенно права, Ди Ди: бесчисленное множество шотландских королей и королев — начиная с Александра I, а то и ранее, — рождались, короновались, умирали и находили там погребение.

Знания Тома почти в любой области впечатляют. Нам нравится оперировать цифрами и фактами, и роль знатока статистики вроде как по праву отводилась мне, но иногда Том, вопреки всем моим стараниям, брал верх.

— Так или иначе, — продолжила я, пока пристальный взгляд друга обследовал документ, — считается, что Бернс нацарапал стихотворение пером с алмазным наконечником на окне комнаты в гостинице «Золотой Лев», где останавливался во время визита в Стерлинг.

— Использование таких алмазных перьев небезызвестно, — кивнул Том. — Натаниэль Готорн [29]пользовался таким, делая пометки на оконном стекле.

— А, в Доме с семью фронтонами? [30]

— Не сомневался в тебе, Ди Ди. Рад, что ты в форме сегодня. Только дело было в доме, выходящем на Конкорд-бридж, по дороге на Лексингтон.

— Я сегодня прочитала на одном сайте, что Бернс любил нацарапывать стихи на окнах и над каминами. В некоем музее в Шотландии хранится стекло из гостиницы «Перекрещенные ключи» с выгравированной строфой.

— Мне тоже приходилось об этом слышать. История утверждает, что ездить по Шотландии и вырезать алмазными перьями стихи на окнах было одной из любимейших забав Бернса. Известно, что и на стекле собственного дома в Дамфризе он накропал — пардон, нацарапал — стихотворение для Анны Парк, той самой со «златыми прядями». Подай-ка мне вон то увеличительное стекло с подсветкой.

Получив прибор, он продолжил обследование.

— Стекло явно несовременное, — объявил Том наконец. — Поскольку надпись выполнена не с помощью чернил, почерк неизбежно изменился, но в целом вполне сопоставим с тем, которым написан этот документ.

— И что же дальше?

— Выглядит как загадка на три трубки, так сказал бы мистер Холмс. Во-первых, нам предстоит сличить почерк с известными образцами. Во-вторых, определить пишущий инструмент и обследовать бумагу на предмет пометок и водяных знаков. А потом начнется самое трудное.

Том потянулся за стремянкой, я же подавила зевок.

— Я мог бы связаться с одним шотландским музеем, хранящим судебные документы Бернса. Есть там и его дневник, полный идей и старых песен, услышанных поэтом. И все записано им лично. Но поскольку у меня имеется факсимильное издание «Гленриддела», наша задача сильно упрощается.

— «Гленриддел»? А что это? Мне приходилось слышать, но…

— Это собрание стихов, которые Бернс собственноручно переписал и подарил своему приятелю, капитану Роберту Ридделу. Обычно нам приходится работать, основываясь на единственном автографе, но целый том дает нам обширное представление о почерке поэта. Кстати, Ди Ди, как слышал, твое офисное здание сносят? Не забудь сообщить мне свой новый адрес и номер телефона.

— Не беспокойся, как только найду местечко, арендная плата за которое не превышает возможностей моего банковского счета, сразу поставлю тебя в известность.

— А ты не хочешь работать на дому?

— Ни в коем случае. Мне частенько приходится иметь дело с отморозками. Вот почему мой номер не значится в телефонной книге, и мне вовсе не хочется, чтобы они знали мой домашний адрес.

— Ага, сыскался-таки, — проворчал мой друг, извлекая с полки, расположенной футах в девяти над уровнем пола, переплетенный в телячью кожу том.

— Ну и тяжеленная штуковина! — выдохнул он, слезая вниз и кладя книгу на антикварный библиотечный стол, застеленный шелковой скатертью с вышитыми верблюдами. — Бернс включил в это собрание более пятидесяти неопубликованных стихов. Знаешь, пару-тройку лет тому назад в Шотландии разыгралось светопреставление, когда один американец купил оригинал «Гленриддела». Но теперь фолиант вернулся в Шотландию, в Национальную библиотеку.

Палец Тома заскользил по оглавлению.

— Так, есть — страница восьмидесятая. — Он пролистал книгу и указал: — Вот наше стихотворение, но написано оно не рукой Бернса.

Я заглянула ему через плечо.

— Работа писца или секретаря, — пояснил Джойс. — Распространенная в то время практика. Но Бернс начертал несколько строк ниже. Вот здесь.

Том-сыщик просто упивался происходящим. Я, в общем-то, тоже, но одновременно поймала себя на мысли, что подавила очередной зевок. Чудесный аромат старых книг и мирная атмосфера магазина оказывали на меня убаюкивающее действие.

— Ты хоть представляешь Ди Ди, каким спросом пользуется Бернс у коллекционеров в наши дни? Это же икона! И с годами он становится все более популярным.

— Интересно почему?

— Сама подумай, Ди Ди. Спев «Старую добрую песню», ты уже цитируешь Роберта Бернса. Несколько лет назад копию этого стихотворения продали в Штатах за сто семьдесят тысяч долларов.

— А каков курс в наши дни?

— О, в среднем цены за каждые десять лет вырастают примерно вдвое, — Том рассмеялся и обвел рукой выстроившиеся от пола до потолка ряды полок. — Мой пенсионный фонд окружает меня со всех сторон.

Я оглядела скопление стеллажей и снова зевнула.

— Ты выглядишь уставшей, Ди Ди. Не спрашиваю, чем ты занималась, но раз уж пунш кончился, нельзя ли предложить тебе глоточек чего-нибудь, пока я буду копаться с этой задачкой?

— Да, пожалуйста.

Том взял ключ и запер парадную дверь. Потом нырнул на кухоньку, невидимую для посетителей за баррикадой антикварных книжных шкафов. Послышалась возня и безошибочно узнаваемый стук льда в бокале.

Я расположилась в обтянутом бургундской кожей кресле эпохи королевы Анны. В магазине было тепло и уютно, волшебный аромат древних страниц наполнял воздух. Стянув резиновые перчатки, я примостила усталые ноги на краешек кофейного столика.

Том вернулся с подносом, на котором стояли два стакана и бутылка с надписью «Смешанный шотландский виски „Бейкер-стрит“». Он плеснул в каждый бокал по изрядной порции янтарной жидкости.

— Будем здоровы! Раз уж мы занимаемся Бернсом, скотч будет более уместен, чем мой традиционный ирландский «Джеймсон». Не переживай, тебе не понадобится медсестра, чтобы излечиться от похмелья — это добрый напиток. «Бейкер-стрит» больше не достать, поэтому я налил в бутылку из-под него «Гленфиддиш». Наслаждайся.