Стивен Бакстер - Лучшая зарубежная научная фантастика

• Название: Лучшая зарубежная научная фантастика
• Автор: Стивен Бакстер
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91878-096-1

Тридцать рассказов, представленных в ежегодной коллекции Гарднера Дозуа, несомненно, порадуют поклонников научной фантастики. Вот уже более трех десятилетий эти антологии собирают лучшие образцы жанра по всему англоязычному миру, и мы в свою очередь рады предложить вниманию читателей произведения как признанных мастеров, так и новые яркие таланты. Встречайте: Стивен Бакстер, Паоло Бачигалупи, Элизабет Бир, Джеймс Камбиас, Алиетт де Бодар, Грег Иган, Чарльз Коулмен Финли, Джеймс Алан Гарднер, Доминик Грин, Дэрил Грегори, Гвинет Джонс, Тед Косматка, Мэри Робинетт Коул, Нэнси Кресс, Джей Лейк, Пол Макоули, Йен Макдональд, Морин Макхью, Сара Монетт, Гарт Никс, Ханну Райаниеми, Роберт Рид, Аластер Рейнольдс, Мэри Розенблюм, Кристин Кэтрин Раш, Джефф Райман, Карл Шредер, Горд Селлар и Майкл Суэнвик.

Большинство представленных здесь произведений удостоились престижных литературных наград, включая знаменитые «Хьюго» и «Небьюла». Премией «Хьюго» были отмечены и заслуги составителя, Гарднера Дозуа, неоднократно признанного лучшим редактором года.

---

— Ваня, выслушай меня очень внимательно. Мы изучили вашу цивилизацию и планету более детально, чем ты представляешь. Вы не пришли из другого мира. Ваш народ эволюционировал здесь. Не было никакой местной цивилизации. Ваши предки не уничтожили целый разумный вид. Все это миф.

::Нет!/Почему?/[шок]::

Дядя Ваня страшно разволновался. Судороги мышечных спазмов пробежали по сегментированному телу.

— Не смей тут терять сознание. Ваши предки не лгали. Мифы — это не ложь. Это просто эффективный способ кодирования правды. В нашей религии есть похожий миф, называется первородным грехом. Человек родился грешным. Ну… а кто-то сомневался? Когда говорят, что мы родились падшими, подразумевают, что мы просто несовершенны, что изначально способны совершать зло.

Ваш миф очень похож на наш, но он также кодирует в себе то, что мы называем мальтузианской дилеммой. Число населения растет в геометрической прогрессии, а запасы еды в арифметической. Потому неизбежен всеобщий голод, если только количество людей периодически не снижать войнами, болезнями или повальными эпидемиями. А это значит одно — войны, болезни, голод не могут быть уничтожены, так как они предохраняют вид от вымирания.

Но — и это крайне важно — подразумевается, что население ничего не знает о дилемме. Когда осознаешь, в какой переплет попал, то можешь как-то из него выбраться. Поэтому информация так важна. Понимаешь?

Дядя Ваня неподвижно лежал на земле и не двигался несколько часов. Когда он, наконец, поднялся, то наотрез отказался говорить.

На следующий день тропа привела их в длинную метеорную долину, вырезанную небесным камнем давным-давно. Склоны ее уже покрылись почвой, а дно было богатым и плодородным. Настолько, насколько хватало глаз, вокруг был разбит сад деревьев-гранат, расположенный в виде пересекающихся шестиугольников. Мы все еще находились на территории Вавилона, но всех арбикультуралистов то ли убили, то ли прогнали военные силы Зиккурата, прошедшие по этой территории.

Гранаты были зелеными [примечание: не буквально, естественно, — они были оранжевого цвета!], их толстая кожица пока не дрожала от обжигающего пара, который, в отсутствии сборщиков урожая, разорвет плоды изнутри, с огромной силой разбрасывая вокруг семена или споры в виде наконечников стрел [примечание: как семена, стрелочки несут в себе дополнительный запас питательных веществ; как споры они превратятся в заросток, который даст начало половым органам, ответственным за последующее образование гамет растения; все ботанические термины, естественно, являются всего лишь иносказаниями для ксенобиологических объектов и процессов]. Спелые, они становились смертельно опасными.

Но не сегодня.

Неожиданный порыв ветра развеял пар, на краткий момент осветив долину-сад и показав тонкую, еле заметную тропу. Мы последовали по ней.

Мы были где-то в середине оврага, когда Квивера склонился осмотреть существо с хрустальным панцирем, непохожее на ни одно создание, внесенное в базу его костюма. Оно сидело на длинном побеге сорняка [примечание: «сорняк» это не метафора; концепция «нежелательного растения на возделанной земле» универсальна в любой культуре] в прямом солнечном свете, брюшко его слегка пульсировало, выделяя крохотную каплю черного вещества, похожего на гной. Клуб пара, громкий щелчок, и насекомое исчезло. Завороженный, Квивера спросил:

— Как оно называется?

Дядя Ваня замер.

::Реактивник!/опасность!/[абсолютная уверенность]::

А потом воздух с треском наполнился тонкими линиями дыма, проведенными словно по чертежной линейке, следами существ столь быстрых (щелчок! щелчок!), что было совершенно невозможно понять, в каком направлении они летели. Правда, и особого значения это не имело.

Квивера упал.

Хуже того, паровая нить, прошившая ногу человека, рассекла организационный узел костюма, в результате все высшие когнитивные функции остановились. Можно сказать, я потеряла сознание.

Вот что сделал костюм в мое (Розамунды) отсутствие:

Медленно отремонтировал поврежденный организационный узел.

Быстро починил дыры, оставленные реактивником в ткани.

Погрузил Квиверу в терапевтическую кому.

Применил восстановители к ранам и начал медленный и болезненный процесс излечения поврежденной плоти, уделяя особое внимание ослаблению травматического шока.

Каталогизировал съемку реактивников под рубрикой «Ксенобиология», сделав подраздел «Аналогичные насекомые» и снабдив ссылками на «Выживание» и «Паровое перемещение».

Сказал Дяде Ване, что если тот решит оставить Квиверу, то костюм догонит его, поймает, вырвет голову, как какому-нибудь вонючему младшему кузену, каким многоног теперь и являлся, а потом помочится на труп.

Прошло два дня, прежде чем костюм вернулся в сознание, и в это время Дядя Ваня добросовестно о нем заботился. Какова была его мотивация, неважно. Миновал еще один день. Костюм планировал держать Квиверу в коме неделю, но спустя некоторое время после восстановления, обстоятельства изменились. Он резко вырвал Карлоса из небытия, сердце человека бешено заколотилось, а глаза широко раскрылись.

— Я вырубился на секунду! — задыхаясь, произнес тот, а потом, сообразив, что пейзаж вокруг изменился, спросил: — Сколько я провалялся без сознания?

::Три дня/<три дня>/[невольная уверенность]::

— О.

Многоног продолжил почти без паузы:

::Твой костюм/механизм/[тревога] говорит голосом Розамунды да Сильва/ (Европейского вице-консула 8/[неуверенность и сомнение]::

— Да, это потому…

Квивера полностью пришел в себя и насторожился, потому я сказала:

— Будь настороже.

Две многоножки появились прямо из-под черной почвы перед нами. На их боках и доспехах красовался символ Зиккурата. По чистой удаче Дядя Ваня сделал самое лучшее, что можно было совершить в этих обстоятельствах — взвился в воздух от страха. Анатомия millipoid sapiens такая, какая есть, и своим прыжком он продемонстрировал всем, что его кастрировали. Вражеские солдаты практически рефлекторно перестали обращать на него внимание, как на существо презренное и безобидное.

Квивера же таким явно не был.

Может, на них напали предатели, дезертировавшие с войны и желающие основать собственное гнездо. Может, это было скромное подразделение из тысяч, разбросанных по периметру временной границы, вроде земляных мин, которыми пользовались в древние времена. Солдаты явно удивились не меньше нас и поначалу даже оружия не вытащили, а потому накинулись на Квиверу с мечами.

Костюм (все еще я) отбросил его в сторону, потом в другую, когда многоножки ринулись вниз. Затем один из них отпрянул в воздух — с удивленным видом, если знать, как декодировать знаки — и тяжело рухнул на землю.

Дядя Ваня стоял над дымящимся трупом, в передней лапе поблескивало серебро. Второй солдат развернулся к нему и на мгновение открылся врагу.

Квивера (скорее его костюм) соединил руки в кулак и ударил вверх, пробив слабую кожу третьего стернита позади головы, туда, где располагались половые органы многонога. [Предупреждение: Все анатомические термины, включая «стернит», «половые органы» и «голова», являются всего лишь аналогиями до тех пор, пока не будет найдено хотя бы отдаленное подобие между жизнью на Геенне и Земле. Пока же любые подобные описания являются полностью иносказательными.] Потому в этом месте гееннец был особенно уязвим. А экзоскелет костюма многократно увеличивал мускульную силу…

Квиверу забрызгало кровью.

Схватка закончилась почти сразу, как только началась. Карлос тяжело дышал, как от шока, так и от напряжения. Дядя Ваня засунул меч обратно в брюшные ножны и невольно поморщился от неудобства, дав знак:

::Было время, когда я думал избавиться от них::

— Я рад, что ты не решился.

Маленькие клубы пара поднимались над телами мертвых многоножек, когда трупные мухи принялись откладывать семена/яйца/сперму (аналогии и метафоры — помните?) глубоко в плоть трупов.

Человек и гееннец отправились дальше.

Какое-то время спустя Дядя Ваня повторил вопрос:

::Твой костюм/(механизм)/[тревога] говорит голосом Розамунды да Силва/ (Европейского вице-консула 8)/[неуверенность и сомнение]::

— Да.

Дядя Ваня сложил все свои разговорные ножки так, что это значило — ему сказали не все, и продолжал их держать в таком положении, пока Квивера не объяснил следующее.

Вероломство и предательство были естественными следствиями перегретой экономики Европы, а за ними по пятам следовала совершенно рациональная паранойя. Следовательно, те, кто достигал известных вершин, были жесткими, подозрительными, наглыми и следовали интуиции. Делегация на Вавилон состояла из самых лучших. Когда двое ее участников влюбились друг в друга, то они, естественно и неизбежно, решили сыграть на этом. Она была замужем, но это парочку не пугало. В столь тесном окружении, пропитанном взаимной враждебностью, где каждый чисто по привычке шпионил за каждым, физическая близость, требовавшая воистину сверхчеловеческой дисциплины и изобретательности, становилось невероятно возбуждающей.