Виктор Логунов - Страницы незримых поединков

• Название: Страницы незримых поединков
• Автор: Виктор Логунов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1989
• ISBN: 5-7688-0312-2

В документально-художественной книге рассказывается о чекистах Оренбуржья, их самоотверженной борьбе с врагами советского государства в разные периоды — от становления Советской власти до наших дней. Она учит любви к Родине, верности долгу, мужеству и находчивости, бескомпромиссности в политической позиции человека.

В основе очерков — подлинные события, лишь в отдельных из них по различным причинам изменены фамилии действующих лиц.

Издание второе, исправленное, дополненное, адресуется молодежи.

---

На юго-востоке Казахстана, за озером Балхаш, недалеко от границы стоит город Панфилов, названный так в честь славного генерала, героя обороны Москвы. Раньше этот небольшой городок назывался Джаркентом, Здесь находилась в те годы уездная ЧК. За прочерченной на карте пунктирной линией границы, примерно на таком же расстоянии от пограничной полосы, расположен небольшой уйгурский город Суйдун. Между ними — около ста километров. Именно тут развернулась операция, которая несколько месяцев была в центре внимания мировой прессы.

…В конце 1920 года джаркентские чекисты получили особое задание ЧК. А уже в начале января двадцать первого группа разведчиков отправилась в Суйдун. Первая попытка проникнуть в логово зверя окончилась неудачей.

В городке, сразу за китайским кладбищем, стоит обнесенная высокими стенами с вышками на углах старинная крепость. За крепостной стеной — дом, где находился штаб Дутова и жил он с женой. Дальше казармы, в которых был расквартирован китайский гарнизон крепости. В нескольких пустовавших казармах разместились дутовцы и семиреченские казаки. У всех четырех ворот крепости, у особняка и даже в самом доме — охрана. Дутов очень подозрителен, из крепости выходит редко и только с телохранителями. Охраняют его особенно преданные ему оренбургские казаки.

Второй рейд тоже не увенчался успехом. Разведчики вернулись ни с чем. Всего за день до их приезда вспыхнул мятеж в расквартированном по соседству с Суйдуном маньчжурском полку. Доступ в крепость был прекращен.

В третий раз операция была разработана и подготовлена особенно тщательно. Руководство ею Феликс Эдмундович Дзержинский поручил одному из ближайших своих соратников, заместителю председателя ВЧК Якову Христофоровичу Петерсу. Большевик ленинской закалки, член партии с 1904 года, Петерс прошел трудную школу жизни — батрачил у богачей, сидел в тюрьме за революционную деятельность, жил несколько лет в эмиграции. Советская власть подняла бывшего батрака до высот государственного управления. Яков Петерс стал членом ВЦИК, одним из ближайших помощников и соратников Дзержинского. Яков Христофорович сыграл видную роль в раскрытии заговора Локкарта — Рейли, был одним из руководителей ликвидации мятежа «левых» эсеров. Именно он вел следствие по делу покушавшейся на Владимира Ильича Ленина эсерки Каплан. «Он работник крупный и преданный», — так говорил о Петерсе Ленин. Одним из первых в нашей стране Петерс был награжден орденом Красного Знамени.

По приказу Феликса Эдмундовича Дзержинского Петерс уехал в Среднюю Азию, чтобы возглавить борьбу с басмачами, с укрывшимися в подполье белогвардейцами. Среди множества заданий, которые председатель ВЧК поручил выполнить Якову Петерсу, было одно особо важное…

Однажды ответственный сотрудник Реввоенсовета Туркестанского фронта Василий Давыдов и начальник Джаркентской милиции Касымхан Чанышев уехали в степь на охоту. Вернулись с богатыми охотничьими трофеями. Кроме председателя Джаркентской ЧК Суворова, никто, даже самые близкие, не знали о том, что ездили Давыдов и Чанышев в Ташкент. Там в длинном одноэтажном доме с резным крылечком, где размещалась Чрезвычайная комиссия, они встретились с полномочным представителем ВЧК на территории Туркестанской Республики Яковом Петерсом.

В самом начале разговора Петерс показал им письма Дутова, перехваченные чекистами.

— Вот что пишет атаман полковнику Бойко, — сказал Яков Христофорович и пояснил, — это инспектор Семиреченского облвоенкомата, бывший командир казачьего полка. На работе тихий, скромный служащий, а вообще личность очень опасная. Вся его подпольная организация, а она довольно разветвленная, взята нами под контроль… Так вот, смотрите, Дутов дает Бойко задание — обеспечить всем необходимым его полки, которые хлынут через границу сразу же, как только начнется восстание.

«Продовольствие нужно на первое время, — читали Давыдов и Чанышев написанные уже знакомым им по другим письмам дутовским почерком строки послания. — Хлеб по расчету на 1000 человек на три дня должен быть заготовлен в Барухадзиле и Джаркенте. Нужен и клевер, овес, также мясо; такой же запас в Чилике… Сообщите точное число войск на границе».

— А вот вторая бумага, — пододвинул Петерс плотный листок, — это письмо главарю ферганских басмачей Иргаш-баю. Обратите внимание: чтобы польстить этому головорезу, Дутов даже называет его командующим армией в Фергане.

«Еще летом 1918 года, — писал Дутов, — от Вас прибыл ко мне в Оренбург человек с поручением от Вас — связаться и действовать вместе. Я послал с ним Вам письмо, подарки: серебряную шашку и бархатный халат в знак нашей дружбы и боевой работы вместе. Но, очевидно, человек этот до Вас не дошел. Ваше предложение работать вместе со мной было доложено Войсковому правительству Оренбургского казачьего войска, и оно постановлением своим зачислило Вас в оренбургские казаки и пожаловало Вас чином есаула. В 1919 году летом ко мне прибыл генерал Зайцев, который передал Ваш поклон мне. Я, пользуясь тем, что из Омска от адмирала Колчака едет миссия в Хиву и Бухару, послал с нею Вам вновь письмо, халат с есаульскими эполетами, погоны и серебряное оружие и мою фотографию, но эта миссия, по слухам, до Вас не доехала. В третий раз пытаюсь связаться с Вами. Ныне я нахожусь на границе Китая у Джаркента, в г. Суйдуне. Со мной отряды, всего до 6000 человек. В силу обстоятельств оружие мое сдано китайскому правительству. Теперь я жду случая вновь его получить и ударить на Джаркент. Для этого нужна связь с Вами и общность действий. Буду ждать Вашего любезного ответа. Шлю поклон Вам и Вашим храбрецам».

— Рыбак рыбака видит издалека, — усмехнулся Давыдов.

— Теперь поговорим о делах практических, — Петерс развернул на столе карту Семиречья и все трое склонились над ней…

Задание было сложное и опасное — войти в доверие к Дутову, похитить атамана, доставить в Джаркент, а затем и в Ташкент, чтобы предать суду Революционного трибунала.

Общее руководство операцией возлагалось на Василия Давыдова. А возглавить группу бойцов Джаркентской милиции, выбранных для проведения операции, было поручено Касымхану Чанышеву. Именно у Чанышева было больше шансов встретиться с Дутовым: княжеский сын, уроженец здешних мест. Родственники его жили за границей, в Кульдже.

Сразу же после возвращения с «охоты» Касымхан Чанышев передал через знакомого, бежавшего с белыми, письмо Дутову. В письме Касымхан выражал недовольство Советской властью и, в частности, тем, что у его отца, князя Чанышева, конфисковали сады, раскинувшиеся на сотнях десятин (это было в самом деле), и заявлял о своей готовности в любое время с группой милиционеров перейти на сторону атамана. А в конце письма просил позволить ему лично явиться к Дутову и рассказать о готовящемся в Джаркенте восстании.

Шли дни. Ответа из Суйдуна не было. А донесения от разведчиков приходили одно тревожнее другого. Дутов форсировал подготовку к вторжению. В Ташкент полномочному представителю ВЧК Петерсу телеграфисты отстучали срочную телеграмму:

«Из Джаркента. Военная. Срочно. Секретно.

В районе Чугучака корпус генерала Бакича и Степановская дивизия насчитывают, по последним данным, около пяти тысяч человек. В районе Кульджи размещены остатки армий Дутова и Анненкова — три тысячи человек. Дутов рассчитывает опереться на семиреченское казачество, на баев-мусульман. После перехода границы думает соединиться с басмачами Ферганы и Бухары. Давыдов».

Больше ждать было нельзя. Морозной январской ночью Чанышев отправился за кордон. При встрече с Дутовым Чанышев отлично играл свою роль. Он метал громы и молнии в адрес ЧК, которая несколько дней назад арестовала его отца (отец Касымхана был действительно арестован: эта временная мера предусмотрена в плане операции). Он говорил о своей «ненависти» к большевикам. Но Дутов держался настороженно. Уже по первым его вопросам Чанышев понял, что атаман знает всю его подноготную. Когда Касымхан повел речь о мятеже, готовящемся в Джаркенте, о связях с другими городами Семиречья, о силах, которыми располагают «заговорщики», разговор пошел оживленнее.

Дутов советовал Чанышеву соблюдать строжайшую осторожность, очень злобно говорил о том, что чекисты разгромили большую подпольную организацию полковника Бойко только из-за того, что его единомышленники пренебрегали элементарными правилами конспирации. Касымхан старательно поддакивал атаману.

— О тебе, князь, знаю все, — сказал Дутов, поднимаясь из кресла, давая понять, что аудиенция окончена. — И ты знай: все могу простить, кроме измены. Если попытаешься предать — на дне моря достану и поставлю к стенке. Для связи пришлю своего человека. Устрой его надежно и смотри, чтобы с его головы ни один волос не упал…