Екатерина Боже - Говорят что здесь бывали… Знаменитости в Челябинске

• Название: Говорят что здесь бывали… Знаменитости в Челябинске
• Автор: Екатерина Боже
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-903966-35-6

Книга включает в себя очерки, посвященные пребыванию в Челябинске, выражаясь современным языком, медийных персон – известных исполнителей, музыкантов, писателей, актеров, политиков и др. Кроме того, каждая статья содержит творческий портрет личности.

Издание адресовано всем интересующимся историей и культурой как Челябинска, так и России в целом.

---

Последний приезд Кагановича в Челябинск произошел в печальном для него 1957 году, когда в результате внутрипартийной борьбы он оказался на обочине большой политики. Но это будет летом, а 1 февраля 1957 года он еще при всех регалиях и должностях прибыл в Челябинск, встретился с руководством области и 2 февраля вместе с первым секретарем Челябинского обкома КПСС Н.В. Лаптевым осмотрел Еманжелинский цементный завод, за несколько дней до этого введенный в эксплуатацию. В тот же день вернулся в Челябинск и вечером улетел в Москву. Больше его челябинцы не видели.

Для Кагановича начинался новый период жизни, главным содержанием которого стало написание воспоминаний о себе и той эпохе, которой он принадлежал. Говорят, что над воспоминаниями Каганович работал чуть ли не каждый день и что их объем насчитывает более двух тысяч страниц. На их основе было издано несколько книг. Но читать их неинтересно. В них нет жизни, нет людей, нет поисков и сомнений, радости и обид. В них нет и Челябинска, города, который мог носить его имя и где он неоднократно бывал. И это взаимно, Челябинск тоже почти забыл этого человека. Каждый визит Кагановича сюда был не бесполезным, но доброй памяти о себе не оставил, а у злой памяти – век короткий.

Александр Керенский

Александр Керенский

Челябинский вояж Керенского

Он родился 22 апреля в Симбирске в семье педагога, окончил юридический факультет университета и после падения царизма стал правителем России… Эта фабула жизненного пути Александра Керенского, «министра-председателя» Временного правительства, поразительна тем, что она вполне соотносится и с другим, куда более известным политиком – Владимиром Лениным. Но фабула – не жизнь. В ней нет деталей, а именно детали и создают биографию.

У Керенского биография была непростой и противоречивой, поэтому он всегда воспринимался окружающими неоднозначно. Одни видели в А.Ф. Керенском героя и славного сына России, для других он был «фанфароном и негодяем». При этом и те, и другие признавали его историческим деятелем, повлиявшим на ход как российской, так и мировой истории. Этой противоречивостью и интересен нам Керенский, тем более что в его биографии были и «челябинские страницы».

Становление

Будущий глава Временного правительства родился 22 апреля 1881 года в семье сына дьякона Федора Михайловича Керенского (1838–1913). Отец Александра Федоровича окончил духовную семинарию, но, не пожелав идти по духовной стезе, стал учителем. Первоначально он преподавал в уездных училищах, а после окончания в 1869 году историко-филологического факультета Казанского университета – и в средних учебных заведениях Казани и Вятки. В 1879 году Ф.М. Керенский перевелся в Симбирск, где на протяжении десяти лет работал директором мужской гимназии. Именно здесь у него и родился сын Александр.

Семья была дружная и религиозная. «Ранние годы предстают в моем сознании в виде идиллических картинок домашней жизни», – вспоминал позднее Александр Федорович о жизни в отцовском доме. В детстве он чуть было не стал инвалидом. В возрасте шести лет у него начал развиваться туберкулез бедренной кости, но решительные действия родителей, обратившихся к казанским профессорам, позволили излечить болезнь. В восемь лет Александр Керенский вместе с семьей выехал в Ташкент – столицу Туркестанского края, куда перевели работать отца и где он занял вначале пост инспектора народных училищ Туркестанского края, а затем высокое место попечителя учебного округа. В этот последний период жизни в родительской семье Александр сблизился с отцом. Ему импонировало любимое изречение отца «Меньше слов, больше мыслей», он любил разговаривать с ним, ценил его мнение. В юности будущий лидер новой России был вполне лояльным к самодержавию и в воспоминаниях признавался, что «20 октября 1894 года, в день смерти Александра III, я долго заливался горючими слезами, читая официальный некролог, воздававший должное его служению на благо Европы и нашей страны». Неприятие сложившегося в Российской империи политического режима пришло к нему лишь в бытность студентом Санкт-Петербургского университета. Бесконечные споры, ощущение пьянящей свободы, встретившие юношу в столице, изменили и его взгляды, и его мировоззрение. Проявившееся увлечение народниками и эсерами поставило его в оппозицию «официальной политической линии». Для него, как и для значительной части студентов, убийство министра просвещения Боголепова бывшим студентом Карповичем стало «актом великого духовного героизма». Вскоре Керенский перешел и официальный предел дозволенного – выступил перед собравшимися студентами с призывом помочь народу в его освободительной борьбе. Ректор был лаконичен: «Молодой человек, не будь вы сыном столь уважаемого человека, внесшего такой большой вклад в служение стране, я немедленно выгнал бы вас из университета». Керенский был отправлен в отпуск в Ташкент, где у него состоялся тяжелый разговор с отцом. Между ними впервые не возникло взаимопонимания, и это расстраивало обоих. Но дороги назад для младшего Керенского уже не было, он впервые почувствовал, что такое слава, и был пленен ею сразу и без остатка («В глазах молодых людей я выглядел героем и буквально млел от их восторгов»). Он продолжил учебу, в 1904 году завершил ее, но уже ясно понимал, что не будет заниматься наукой, о чем мечтал, поступая в университет. Убийство бывшим студентом Созоновым министра внутренних дел Плеве заставило его пережить «смесь радости, облегчения и ожидания великих перемен» и определило его будущее. Он вступил в коллегию адвокатов, желая «иметь возможность участвовать в качестве защитника в политических процессах и таким образом приступить к выполнению своих политических и профессиональных обязанностей».

«Миасский экс», или Что делал Керенский в Челябинске

Поначалу деятельность А.Ф. Керенского сводилась к юридическим консультациям, в том числе и бесплатным для беднейших слоев населения. В период первой русской революции он вошел в комитет по оказанию помощи жертвам «кровавого воскресенья». Сотрудничал с эсеровским печатным органом «Буревестник», пытался выйти на боевую организацию социалистов-революционеров, с целью принять участие в заговоре против царя.

«К 1905 году я пришел к выводу о неизбежности индивидуального террора. И я был абсолютно готов, в случае необходимости, взять на свою душу смертный грех и пойти на убийство того, кто, узурпировав верховную власть, вел страну к гибели», – писал он в своих воспоминаниях.

21 декабря 1905 года во время обыска на квартире у Керенского были обнаружены листовки «Организации вооруженного восстания», и он был посажен в знаменитую тюрьму «Кресты». Четыре месяца, проведенные в тюрьме, нисколько не напугали его, а лишь убедили в верности избранных им целей. В те дни для него, как и для многих представителей российской интеллигенции, образы революционера и террориста-разбойника слились в единое целое. А потому, будучи по образованию юристом, он решил оказывать юридическую помощь тем, кто, как он считал, героически боролся с самодержавной системой.

Первым его успехом в адвокатской карьере было дело 1906 года в Ревеле (ныне Таллинн), где он защищал крестьян, разграбивших поместье местного барона. Используя то обстоятельство, что преступления крестьян меркли перед сразу же последовавшей над ними расправой, в ходе которой многих из них подвергли порке, а нескольких человек даже застрелили, молодой адвокат добился оправдания большинства из обвиняемых. Зал бурно приветствовал вынесенный приговор. По прибытии в Петербург Керенский был принят в Петербургское объединение политических адвокатов. После успеха в Ревеле его стали активно приглашать на самые различные политические процессы, и, как он сам признавался, вплоть до избрания в Государственную Думу в 1912 году он редко бывал в Петербурге, объездив всю страну. В ходе одной из таких поездок он и оказался в Челябинске. Сохранившиеся документы и дореволюционная челябинская пресса свидетельствуют о том, что Керенский ошибался, указывая впоследствии, будто слушания прошли в Златоусте. Так, челябинская газета «Голос Приуралья» 18 сентября 1910 года, рассказывая о городских новостях, сообщала своим читателям: «Вчера начали съезжаться защитники обвиняемых по делу об ограблении ст. Миасс. Прибыли присяжные поверенные санкт-петербургской судебной палаты Н.Д. Соколов, П.М. Кашинский, А.Ф. Керенский, С.Г. Турутин…»

Суть рассматриваемого дела состояла в следующем. На Урале после 1905 года широкое распространение получила деятельность боевиков. По подсчетам исследователей, ими было проведено более сотни экспроприаций (или «эксов», как называли их сами участники). Смысл их проведения состоял в захвате оружия, взрывчатки, а также денег и ценностей, которые должны были идти на пополнение касс преимущественно левых партий. В ходе этих акций, на деле являвшихся самыми натуральными грабежами, нередко гибли ни в чем не повинные люди. И, конечно, защищать боевиков было непросто ни с юридической, ни с моральной точек зрения. «Второй миасский экс», состоявшийся 26 августа 1909 года, был как раз делом такого рода. Тщательно спланированный, он включал в себя и подготовку участников, и распределение обязанностей между участниками «экса», и отход на паровозе, который осуществляла специальная «паровозная бригада». В результате предпринятого боевиками налета на почтовый поезд в районе станции Миасс было захвачено 24 килограмма золота и около 50 тысяч рублей. В результате «экса» было убито семь человек (помощник начальника станции, два железнодорожных сторожа и четыре стражника). Судебные заседания прошли с 20 по 30 сентября 1910 года в помещении воинских бань. В зал заседаний были допущены только ближайшие родственники обвиняемых (не более трех на каждого подсудимого). Было допрошено около ста свидетелей. В городе были предприняты беспрецедентные меры по обеспечению безопасности. Здание воинских бань было оцеплено воинским караулом. Обвиняемых ежедневно доставляли из тюрьмы под охраной роты солдат и казаков. Обвинения были предъявлены 22 участникам экспроприации (пять из которых были женщины). Семи из них были вынесены смертные приговоры, семерых приговорили к каторжным работам, восемь человек были оправданы. Защита ходатайствовала о помиловании приговоренных к смерти, следствием чего стала замена смертных приговоров каторжными работами. По сведениям Анны Гейфман, автора книги «Революционный террор в России. 1894–1917» (М., 1997), Керенский получил за участие в этом деле огромный гонорар – десять тысяч рублей. Для сравнения укажем, что его отец – действительный статский советник (по табели о рангах это соответствовало генеральскому чину), занимая крупную государственную должность, мог заработать такие деньги лишь года за полтора. Так что поездкой в Челябинск «борец с самодержавием» мог быть доволен во всех смыслах.