Александр Дюма - Графиня Монте-Кристо

• Название: Графиня Монте-Кристо
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: ТОО «Феникс»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-86215-001-3

ТОО «Феникс» предоставляет российскому читателю уникальную возможность познакомиться с впервые издающимся в нашей стране романом Александра Дюма «Графиня Монте-Кристо».

Роман этот хорошо известен на западе, в частности, на родине знаменитого писателя, а так же в США и других странах.

ТОО «Феникс» предполагает продолжить издание практически неизвестных в России произведений великого французского романиста.

---

Произнося эти слова, виконт был столь бледен, как если бы сам только что увидел одно из таких привидений.

— Поверьте, Киприенна, — продолжал он, — хоть совесть моя чиста и руки не запятнаны преступлением, но и меня иногда преследует отзвук тех ужасных криков ужаса, которые так часто слышит во сне этот человек. Я тоже слышал однажды такой крик и не забуду его до самой смерти. Иногда, просыпаясь среди ночи, я снова слышу его, а ведь я вовсе не был убийцей. Я пытался спасти того несчастного, которого они убили, но я не смог этого сделать — ведь тогда я был еще ребенком.

Помолчав немного, виконт продолжал свой рассказ.

— Но со временем этот мальчик вырос и стал мужчиной и поскольку Матифо покушается теперь на то, что мне дороже всего на земле, я тоже стану одним из преследующих его призраков, — я стану призраком из плоти и крови, живым воплощением мести и правосудия.

— Я верю вам, верю, дон Жозе, — порывисто воскликнула я.

— В таком случае, помогите мне спасти вас, Киприенна, или, лучше сказать, сделайте все возможное для своего спасения.

— Говорите, дайте мне совет, я сделаю все так, как вы хотите.

— Хорошо, — начал он, но тут же замолчал, в отчаянии опустив руки.

— Но нет, я никогда этого не сделаю, — проговорил он через несколько секунд, — вы просто не поверите мне. Как мне убедить вас, что это единственный путь к спасению? Как могу я просить вас оставить ночью родительский дом и скрыться вместе с незнакомцем, чтобы вдали от дома найти себе могущественную покровительницу, чье имя я не вправе вам даже назвать?

Помолчав немного, он снова продолжал:

— Киприенна, сейчас я прошу вас смело довериться моей чести и чистоте моей любви. Да, вы должны покинуть этот дом и как можно скорее, прямо сейчас, пусть даже клевета и запятнает ваше имя, а родители ваши останутся в страхе и неведении. Вы должны решиться на то, чтобы не видеть их некоторое время, до тех пор, пока я и мои единомышленники не устраним всех препятствий. Вы должны довериться мне. Верьте, что в своих поступках я не руководствуюсь личными интересами и после того, как я выйду из этой комнаты, вы не увидите меня до тех пор, пока сами не захотите этого.

Киприенна, поверьте, я люблю вас не меньше, чем любил бы свою мать, которую никогда не видел. Клянусь, что никогда не сделал бы вам подобного предложения в интересах собственной любви. Ставкой здесь не моя репутация, а ваше спасение. Как только я увижу вас в карете, увозящей вас к вашей новой покровительнице, я скроюсь с ваших глаз — и навсегда, если только вы захотите этого.

— Я верю вам, виконт, — сказала я, когда он замолчал, — и нисколько не боюсь, что уеду отсюда, или, по крайней мере, не уеду, не поговорив прежде с той, кого вы сами советовали мне позвать в начале нашего разговора. Когда вы пришли сюда, первые ваши слова были: «Пригласите сюда вашу матушку». Если у вас хватит мужества повторить ваш совет в присутствии моей матери и если она одобрит ваш план, то я дам вам свое согласие.

— Я ожидал от вас именно такой реакции, — спокойно ответил виконт. — Идите и приведите сюда вашу мать, я готов повторить все сказанное в ее присутствии.

Я пошла в комнату матушки, расположенную рядом с моей, и, постучавшись, вошла к ней.

Матушка еще не ложилась и сидела, задумавшись о чем-то, у своего бюро. Перед ней лежало раскрытое письмо.

Обернувшись на стук, она подняла голову и взглянула на меня, по-видимому, нисколько не удивляясь тому, что я пришла к ней в столь поздний час. Сложив письмо, она спрятала его у себя на груди.

— А, это ты, — сказала она, помолчав, — я ожидала твоего прихода.

Желая ответить, я пробормотала что-то, стремясь дать ей объяснение, которого она вовсе не требовала. Не дав мне времени закончить, матушка встала и подошла ко мне.

— Я боялась, что больше никогда не увижу тебя, — тихо проговорила она, — но ты даже не представляешь себе, как я рада, что не ошиблась в тебе. Да, Киприенна, я ждала твоего прихода, однако, если бы ты ушла из дома, не спросив моего совета и не обняв меня на прощание, у меня не было бы права упрекать тебя за это.

Матушка на минуту задумалась, а затем, взяв меня за руку, тихо спросила:

— Ты любишь виконта, не так ли?

Я покраснела.

— О, ты можешь быть вполне откровенна со мною, — продолжала она, — ведь ты все равно не сможешь сказать мне ничего того, о чем бы я и так не знала или, по крайней мере, не догадывалась. Ты любишь его, но все же, даже покинутая мною и своим отцом, ты не решилась самовольно уйти из дома.

Заключив меня в объятия, она нежно поцеловала меня в лоб. Я слышала, как ее дрожащие губы шептали:

— Благодарю тебя, дочь моя!

— Я не могу покинуть вас, не спросив прежде вашего совета, — отвечала я. — Этот ответ я дала виконту и сейчас он ждет вашего решения.

Не говоря ни слова, матушка поспешно устремилась к двери. Я пошла следом, но когда вошла в свой будуар, то она была уже там и дон Жозе читал письмо, которое она спрятала у себя на груди, когда я вошла к ней в комнату.

— Как видите, дон Жозе, — сказала матушка, — я знала о том предложении, которое вы сделаете Киприенне, но решила ни в чем не мешать вам.

В эту минуту я появилась на пороге будуара.

— Итак, вы оба знаете, что я отказалась от своих материнских прав на тебя, Киприенна. Я не могу тебе ничего приказывать, поэтому ты должна будешь сама решить свою судьбу.

Все сказанное виконтом — чистая правда и я ручаюсь за его честность и благородство, но все же прошу тебя не следовать за ним, не переговорив прежде со мною. Возможно, слова мои заставят тебя изменить свое решение.

Дон Жозе прочитал тем временем письмо до конца и с почтительным поклоном вернул его матушке.

— Какой ответ я получу от вас, графиня? — спросил он.

— Скажите той, что послала вас, — произнесла матушка, — что ее желание будет выполнено — завтра Киприенна примет свое решение, а мое решение вам уже известно. Что же касается Киприенны, то я хочу, чтобы она сделала выбор сознательно, с полным пониманием ситуации. Я должна открыть ей тайну, окутывающую наше с ней прошлое. Испытание это будет болезненным, но оно необходимо. Идите же, дон Жозе и скажите этой святой женщине, оберегающей и защищающей нас, что я готова до конца выполнить свой долг.

Я была настолько поражена знакомством матушки с тайной моих неизвестных покровителей, что не заметила прощального поклона виконта и поняла, что он ушел, лишь услышав отдаленный шум захлопнувшейся садовой калитки.

Задумчиво посмотрев на меня, матушка взяла меня за руку и отвела в свою комнату.

— Я должна рассказать тебе об очень серьезных вещах, — заметила она, — поэтому выслушай меня внимательно, ты станешь моим духовником и судьей.

Как бы не замечая моего протестующего жеста, она продолжала:

— В свое время я допустила ужасную ошибку, дитя мое, и последствия этого до сих пор влияют на твою жизнь. Судьба твоя послужила мне наказанием, но не спеши судить меня слишком строго. Ты знаешь, что такое любовь, а потому легко можешь понять, на что бывает способна покинутая и слабая женщина, в полной мере испытавшая пренебрежение своего супруга. Ах, Киприенна, мой рассказ должен стать для тебя не только горестным повествованием о судьбе матери, но и полезным уроком.

Ты, дочь моя, тоже стоишь в начале тернистого пути, таящего так много опасностей для благородной души, подобно твоей, чувствующей потребность в любви и сострадании. Ты воистину моя дочь и похожа на меня не только внешне, но и по характеру, что начинает сильно пугать меня.

Как и ты, я воспитывалась в одиночестве, ибо не имея ни отца, ни матери, была с раннего детства доверена попечению своей бабушки, вдовствующей маркизы де Симез, обладавшей изысканными манерами прошлого века и свойственными тому поколению эгоизмом и скептицизмом.

Даже достигнув восьмидесятилетнего возраста, она не утратила интереса к жизни, по-прежнему собирая у себя в гостиной недовольных из самых различных партий, перед которыми она разыгрывала роль Талейрана.

Как ты легко можешь догадаться, заботе обо мне она уделяла не слишком много времени. Любила ли она меня? Право, не знаю. Иногда я верила в это, а иногда сильно сомневалась в ее чувствах ко мне.

— У тебя прелестные глазки, дитя мое, ты станешь по крайней мере герцогиней, — говаривала бывало она.

Но вскоре я надоела бабушке. Росла я очень быстро и, как почти все подростки, была довольно нескладна со своими большими руками и страшно тоненькими ногами, поэтому бабушка, любившая только то, что красиво, не могла скрыть своего недовольства моей внешностью. Наконец она отправила меня из замка на небольшую ферму в окрестностях Сент-Этьен де Монлюк, в той местности, где находились ее основные владения.

ГЛАВА XXII