Евгений Кычанов - Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»?

• Название: Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»?
• Автор: Евгений Кычанов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-68347-5

«Я – кара Господня! Если вы не совершали смертных грехов, Господь не пошлет вам кару в моем лице», «Не оставляй в живых того, кто сделал тебе добро, чтобы никогда не быть в долгу», «Высшее наслаждение для человека – победить врага, отобрать его богатства, сжимать в объятиях его жен и дочерей!» – эти слова приписывают великому Чингис-хану. Однако будь он обычным завоевателем, способным лишь на грабежи и убийства, разве удалось бы ему создать колоссальное государство, превосходившее по размерам Римскую империю вдвое, а державу Александра Македонского – в четыре раза?! Если бы Темучжин нес покоренным народам лишь кровь и смерть – разве просуществовала бы Монгольская империя многие столетия после его кончины (а последние чингизиды правили монголами до XX века)? Нет, Чингис-хан был не только беспощадным разрушителем, но и великим созидателем, не только гениальным военачальником, но и ГЕНИЕМ ВЛАСТИ, который установил на завоеванных территориях мир, законность и железный порядок, беспрецедентную свободу вероисповедания и безопасность торговли, создал лучшую почтовую и курьерскую службу, обеспечив неслыханную по тем временам скорость передвижения и передачи информации, превзойти которую смог лишь телеграф!

Эта книга, основанная не только на «Сокровенном сказании» о Темучжине, но и других монгольских, китайских, мусульманских источниках, а также сведениях первых европейских путешественников в глубины Азии, восстанавливает подлинную биографию «ЧЕЛОВЕКА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ» (как назвал Чингис-хана журнал «Тайме») в контексте его великой и кровавой эпохи.

---

Таким образом, Темучжин и Чжамуха дважды братались в детстве и теперь, после победы над меркитами, заключили союз побратимства в третий раз, обменявшись, по обычаю, золотыми поясами и конями. Встает вопрос, где же раньше был анда Чжамуха, почему не помогал Темучжину? Мы не находим на него ответа. Судя по всему, до похода на меркитов Чжамуха или не мог, или скорее всего не хотел поддерживать Темучжина. Поводом к признанию послужил, вероятно, восстановленный Темучжином союз с Тоорил-каганом. Каждый из дважды побратавшихся помнил о том, что на деле один не поддержал другого в трудный час, и поэтому было решено подтвердить побратимство и побрататься в третий раз.

Так, как повествует «Тайная история», жили они одним становищем полтора года (по Лубсан Данзану – один год и «часть следующего года») и неизвестно, почему внезапно покинули его в один день. Видимо, и у того, и у другого уже имелись для этого основания. Умен и хитер был Темучжин, но умен и хитер был также и Чжамуха.

Итак, орда тронулась в путь. И хотя побратимы ехали рядом, впереди своих людей, последующие события показали, что едут они в разные стороны. По преданию, поводом для внезапного расставания послужили загадочные слова Чжаму-хи, сказанные им Темучжину:

– Покочуем-ка возле гор – для табунщиков наших шалаш готов,

– Покочуем-ка возле реки – для наших пастухов овец еда готова! [Сокровенное сказание, с. 106].

Лубсан Данзан в «Алтан Тобчи» передает эти слова так:

Вблизи горы сойдем с коней,
Тогда наши пастухи коней
Найдут себе огонь и искры!
Не верно ли это?
Вблизи реки сойдем с коней,
Там пастухи овец, ягнят
Найдут себе еду для горла!
На это ведь запрета нет?

[Алтай Тобчи, с. 96]

Никто не знает, что имел в виду Чжамуха: может быть, намекал на то, что нет такого кочевья, где всем было бы одинаково хорошо.

Темучжин же, не поняв смысла слов Чжамухи, испугался. Поотстал немного, подъехал к своим матери и жене посоветоваться. Жена его Борте истолковала слова Чжамухи так:

– Недаром про анду Чжамуху говорят, что он человек, которому все скоро приедается. Ясно, что давешние слова Чжамухи – намек на нас. Теперь ему стало скучно с нами. Раз так, нечего останавливаться. Поедем поскорее, уйдем от него и будем ехать всю ночь. Так-то будет лучше! [Сокровенное сказание, с. 106].

Побратимы, видимо, давно опостылели друг другу. Такое истолкование Борте слов Чжамухи было подготовлено всей жизнью побратимов и их людей в последние месяцы – уж слишком быстро согласился Темучжин с мнением жены, столь превратно истолковавшей слова его побратима; не возражали, видимо, и его нукеры и сородичи. Более того, как мы вскоре убедимся, и между людьми Чжамухи, полтора года прожившими под властью побратимов, начались колебания, с кем из них остаться? Может быть, действительно Чжамуха своими словами намекал: «Давай разойдемся, всем станет удобнее», как это толкует Дорона-Тиб, составитель нового краткого перевода «Тайной истории» на китайский язык [Дорона-Тиб, с. 83].

Люди Темучжина покинули Чжамуху и ехали всю ночь. И оказалось, что не зря эти полтора года Темучжин провел с андой. Многие нойоны и нукеры присоединились к Темучжину С Темучжином ушли и некоторые сородичи Чжамухи. Один из них, Хорчи, заявил:

«Мы с Чжамухой происходим от жены, которую имел наш священный предок Бодончар. Стало быть, у нас, как говорится,

Чрево одно
И сорочка одна.

Мне никак не надо было отделяться от Чжамухи. Но явилось мне ясное откровение. Вот вижу, светло-рыжая корова все ходит вокруг Чжамухи. Рогами раскидала у него юрты на колесах. Хотела забодать и самого Чжамуху, да один рог у нее сломался. Роет и мечет она землю на него и мычит-мычит и приговаривает: «Отдай мой рог!» А вот вижу – комолый рябой вол. Везет он главную юрту на колесах, идет позади Темучжин, идет по проторенной дороге, а бык ревет-ревет, приговаривает: «Небо с Землей сговорились, нарекли Темучжина царем царства. Пусть, говорят, возьмет в управление царство». Вот какое откровение предстало глазам моим!» [Сокровенное сказание, с. 107].

Видел ли Хорчи подобный сон, навеянный полутора годами деятельности Темучжина в улусе Чжамухи, или удачно, зная суть происходящего, придумал его[26], не столь важно. Важно то, что, по тому же преданию, стал Хорчи тут же бесстыдно торговаться:

– Чем же ты, Темучжин, порадуешь меня за откровение, когда станешь государем народа? [там же].

Всем было ясно, что у двух коров не может быть по одному рогу – какая-то из них потребует оба рога себе.

Те, кто решил, что верх возьмет Темучжин, присоединились к нему. Как этого достиг Темучжин всего за полтора года, неясно, но отделился он от Чжамухи уже не гонимым сыном, у которого только и было, что слава отца да претензии на его былую мощь, а обладателем своего улуса, способным отныне почти на равных говорить со всеми ханами, сеченами, баату-рами и прочими многочисленными правителями татаро-монгольских племен.

Это был сговор Темучжина и группы нойонов из окружения Чжамухи, увидевших в Темучжине долгожданного вождя. Темучжин чем-то привлек их на свою сторону, щедростью ли (как полагает Л. Гамбис) или обещаниями добычи, возвеличения правящего урука, наконец личными качествами, но они по своей воле избрали вместо Чжамухи или кого-то другого именно Темучжина. Они решили провозгласить его своим ханом, заключив с ним, видимо, по тогдашним обычаям, специальный договор, определявший обязательства и хана, и нойонов. Темучжин, возможно, и раньше привлекал взоры части монгольского нойонства. Иные из них помнили еще о недавнем величии предков Есугая и Темучжина, «природных ханов», одним из отпрысков которых являлся Темучжин.

Когда Темучжин пировал с Чжамухой под развесистым деревом после разгрома меркитов, один из нойонов, Мухали, намекал ему, что именно под этим деревом плясал и веселился Хутула-хаган, храбрый правитель монголов. Ныне племя монголов потеряло былое значение, но лишь на время. Вечное синее Небо, которое уже не раз споспешествовало ему, Темуч-жину, не может покинуть и лишить милостей свое излюбленное племя. Будет из племени монголов новый каган, который соберет в один улус всех монголов. Об этом уже идет молва, так говорят старые люди. И не Темучжин ли этот будущий хан? (по «Сокровенному сказанию», с. 161).

Выбор пал на Темучжина благодаря его происхождению и, бесспорно, личным качествам – хитрости и уму, которые по достоинству оценили его современники, нойоны и араты, желавшие объединения монголов в одном улусе под сильной властью.

Условия взаимного договора сторон были простыми и бесхитростными. Хан был нужен нойонам и нукерам монголов, чтобы собрать их силы в единый кулак, такой же прочный, как у кереитов, татар, найманов и других народов Монголии, в такой, каким был Хамаг монгол улус. Богатую добычу и славу мог принести им разумный, смелый и удачливый в сражениях хан. Хан был нужен и аратам. Он и его нукеры могли защитить их от набегов соседей. На примере первых двух с половиной – трех десятков лет жизни Темучжина мы видели, что грабеж, наезды, резня были постоянной угрозой слабому, тому, кто не мог ответить на силу силой.

Избрание Темучжина ханом было оформлено в урочище Хара-Чжуркену, на речке Сангур, близ озера Коко-Нур[27]. По преданию, представители нойонства Алтан и Хучар из бор-джигинов, того же рода, из которого происходил и Темучжин, и Сача-беки из чжурки, родственных Темучжину, т. е. люди из кланов «природных ханов», явились к Темучжину, который, разумеется, знал об их приходе и ждал его.

Они заявили ему:

«Мы решили поставить тебя ханом. Когда же Темучжин станет ханом, в битвах с многочисленными врагами мы будем первыми, и если полоним прекрасных девиц, жен да добрых коней, то будем отдавать их тебе. В облавах мы будем выступать раньше других и половину пойманных нами зверей будем отдавать тебе. Если мы в ратных делах преступим твои приказы или в мирное время повредим делам твоим, то ты отними у нас жен и имущество и покинь нас в безлюдных пустынях» [Сокровенное сказание, с. 108–109].

Таким образом, нойоны и нукеры («мы решили») поставили Темучжина ханом. Конечно, повторяем еще раз, трудно сейчас убедительно доказать, почему выбор пал именно на Темучжина – он-то полагал, что его выбрало прежде всего само Вечное синее Небо! – но это действительно был выбор. Позднее, когда избравшие Темучжина ханом Алтан и Хучар вновь переметнулись к Чжамухе, Темучжин напомнил им некоторые обстоятельства своего избрания: «Открыто ли вы хотите покинуть меня или надумали покинуть коварно и лицемерно? Тебе, Хучар, как сыну Некун-тайчжи, мы предлагали быть ханом, но ты ведь сам отказался. И тебе, Алтан, мы предлагали: «Хутула-хан правил ведь всеми нами. Будь же и ты ханом, ведай всеми, как и отец твой!» Но ты тоже отказался.

Не мог же я повелеть и другим, более высокого происхождения: «Будьте ханами вы, Сача и Тайчу, как сыновья Бартан-баатура». Итак, не имея возможности возвести в ханы вас, я вами же был наречен ханом» [там же, с. 137]. Темучжин, таким образом, был не из самых знатных по происхождению и был избран на ханство монгольским нойонством и сородичами, точнее, их частью, видимо, прежде всего благодаря своим личным достоинствам.