Герберт Аллен - Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

• Название: Только не дворецкий. Золотой век британского детектива
• Автор: Герберт Аллен
• Издательство: Астрель, CORPUS
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38533-9

Золотой век британского детектива — это Г. К. Честертон, Агата Кристи, Дороти Л. Сэйерс; это автор «Винни-Пуха» А. А. Милн, поэт Сесил Дэй-Льюис, а также множество очень разных и оригинальных авторов, многие из которых совершенно неизвестны русскому читателю. Все они принадлежали к одному кругу, общались, дружили и превратили написание детективов в увлекательную интеллектуальную игру. Они создали Детективный клуб с целой системой правил и ритуалов, сочиняли коллективные опусы и пытались разгадывать реальные преступления. Все это легкомысленное, веселое творчество пришлось главным образом на двадцатые-тридцатые годы XX века — мирный промежуток между двумя страшными войнами. Тревожная, бесшабашная, ностальгическая эпоха застыла в детективных рассказах, словно муха в янтаре, — читателю остается лишь перевернуть страницу и погрузиться в этот интереснейший мир. Книга проиллюстрирована рисунками из журналов 1920-1930-х годов, снабжена предисловием, комментарием и глоссарием в картинках.

---

Гости разошлись около половины двенадцатого, и мистер Клерихью некоторое время сидел в своей спальне, прежде чем лечь; он все думал о винах Мэнтона. На следующее утро он провел целый час за изучением конторских книг своего магазина, которые были энциклопедией благородных вин прошлого века, но не нашел ни про «Штайнберг Кабинет» 1868-го, ни про эссенцию токая 1811-го никаких сведений, которые могли бы его успокоить.

Его размышления прервал господин в сюртуке и цилиндре; на лице его были написаны все признаки возбуждения и тревоги. Клерихью никогда не видел, чтобы философ, небожитель и знаток вин, министр иностранных дел сэр Филипп Кармайкл выказывал хоть малейшую озабоченность.

— Клерихью! — воскликнул он. — Ужасная новость! Мэнтон был убит прошлой ночью, сразу после того, как мы ушли. Полиция подозревает отравление!

— Мэнтон убит! — повторил Клерихью и присвистнул.

Но ни убийство, ни какие-нибудь природные катаклизмы не заставили бы Клерихью забыть свои утонченные манеры. Он невозмутимо предложил сэру Филиппу стул и настоял, чтобы министр отведал коньяка 1830 года.

— Неудивительно, что вы столь встревожены! Ничто так не помогает сохранить спокойствие, как стаканчик выдержанного бренди.

Сэр Филипп сделал глоток, однако даже эта целительная жидкость не избавила его от нервного напряжения. Он проглотил ее как лекарство.

— И это еще не все! Пропал проект Балтийского договора!

Мистер Клерихью, казалось, не удивился, а лишь сочувственно кивнул.

— Очевидно, что это двойной удар большевиков: они убили Мэнтона, потому что он был их злейшим врагом и потому что он знал, где хранится Балтийский договор, а для них это вопрос жизни и смерти. Вы ведь знаете, что Мэнтон — заметный человек в Американской антибольшевистской лиге. Конечно, знаете — вы ведь сами его мне представили! Честно говоря, он вчера провел весь день в моем загородном доме, помогал мне найти место для безопасного тайника, поскольку я забрал договор на рождественские каникулы. И вот они украли договор и убили Мэнтона. Все наши усилия по поддержанию политического равновесия на Балтике пошли прахом, а это значит — война! Как Англии выйти из этого положения — ума не приложу!

— Боже, боже! — откликнулся мистер Клерихью.

— Если бы они не убили Мэнтона, я бы обратился к нему. Он был единственным человеком, способным вернуть договор. Мэнтон умел просчитать все ходы большевиков. Американцы — прекрасные организаторы и разумеется, располагают гораздо большими средствами, чем наши люди. У них есть фотографии, описания, а зачастую и отпечатки пальцев огромного числа советских агентов. Недавно, когда в Министерстве иностранных дел произошла утечка информации, полиция оказалась беспомощной, и только Мэнтон смог поймать коммунистического шпиона.

— Интересно, интересно, — задумчиво произнес мистер Клерихью.

Его тон удивил даже обезумевшего сэра Филиппа, и тот уже собирался спросить, что же ему интересно, как вдруг разговор был прерван появлением детектива из Скотленд-Ярда. Сэр Филипп заявил, что должен немедленно ехать в Министерство иностранных дел. Когда министр уехал, мистер Клерихью постарался укрепить детектива Парка в мысли, что не сможет пролить никакого света на убийство Мэнтона. У мистера Парка не было никаких сомнений. Убийство было делом рук коммунистов, а единственный способ найти убийцу — искать среди красных.

С помощью пары искусных вопросов мистер Клерихью узнал некоторые подробности дела. Мэнтона нашли на первом этаже, в кабинете напротив столовой. Он сидел за столом, на котором стояли два бокала и бутылка токайского. Один из бокалов был наполовину полон; в другом, в который, предположительно, подмешали яд, оставалось лишь несколько капель.

— Кажется, у него не было причин для самоубийства, — сказал детектив, — а если и были, то почему два бокала? Все найденные отпечатки пальцев принадлежали убитому. Эксперты исследовали улики, и врачи считают, что смерть не могла наступить намного позже часа ночи.

После того как детектив уехал, мистер Клерихью подошел к телефону и вызвал из соседнего отеля молодого англичанина по фамилии Льюис, которому время от времени поручал разнюхивать, где на Ближнем Востоке можно приобрести редкие вина. В последний раз ему было доверено опасное дело: Клерихью послал его, чтобы он попытался прощупать содержимое одного из самых больших погребов, который даже после войны был переполнен благородными винами. Льюис вернулся с пустыми руками, зато добыл информацию, которая давала надежду позже, при помощи дипломатии и подкупа, переместить некоторые из этих вин с Востока в погреб Клерихью.

— Рейнвейн, «Штайнберг Кабинет» 1868, бочонок 4569, — сказал Клерихью почтительным шепотом, — кларет (двойной магнум лафита 1864 года) и токайское года кометы.

Можно ли было достать их где-нибудь еще?

Льюис покачал головой и, оглядев комнатку, словно боясь, что их подслушивают, шепотом ответил:

— Я же вам рассказывал, чего мне стоило хотя бы взглянуть на опись погреба. Все вина, которые вы перечислили, были куплены на имя…

Льюис умолк и написал что-то на клочке бумаги. Клерихью взглянул на него, торопливо разорвал бумагу и бросил ее в огонь.

— Вот как, — сказал мистер Клерихью самому себе, едва Льюис ушел. — Осталось только выяснить, куда делся Балтийский договор.

Несколько минут размышлений, беглый просмотр справочника «Кто есть кто» — и с уверенностью человека, решившего два вопроса разом, мистер Клерихью надел шляпу, пальто и исчез за дверью.

Он поехал в модный бридж-клуб и попросил таксиста подождать. Леди Эрика накануне обмолвилась, что обычно проводит вторую половину дня там, и мистер Клерихью предположил, что сегодня она не изменит своей привычке. Его предположение оправдалось, и через некоторое время, которое для мистера Клерихью тянулось столь долго, что он начал беспокоиться, сколько натикает счетчик таксиста, леди Эрика спустилась и поприветствовала его с несколько преувеличенной светскостью.

— Простите, что заставила вас ждать, но мне нужно было окончить роббер. Какое несчастье, бедный Мэнтон! Меня сегодня утром долго допрашивали, но я ничем не могла помочь. Наверняка это все ужасные большевики!

— Я хочу пригласить вас на автомобильную прогулку, — сказал мистер Клерихью, смиренно опуская глаза и удивляясь, что так запросто разговаривает со столь прекрасной женщиной.

Леди Эрика подняла брови.

— Я бы мог быть вам полезен: я бы избавил вас от опасного документа и направил бы его по нужному адресу, — продолжал он.

На секунду она открыла рот от изумления. Впрочем, она тотчас же взяла себя в руки, и мистер Клерихью вдруг почувствовал, что попал в тигриное логово.

— Нет-нет, — добавил он поспешно, — я ваш друг. Я хочу вам помочь. Исполнение приговора — не преступление.

Леди Эрика смерила взглядом маленького виноторговца. Прошлым вечером он в ее глазах сливался с интерьером — она сочла его занудой, который только и может, что говорить о винах. Теперь леди Эрика чувствовала его восхищение и мягкую доброту. Во всяком случае, он был безопасен. Поэтому, слабо возражая ради приличия и делая вид, что ничего не поняла, леди Эрика позволила усадить себя в кэб и услышала, что мистер Клерихью велел водителю ездить вокруг парка и ждать дальнейших указаний.

Некоторое время мистер Клерихью сидел молча, гордый тем, что едет в автомобиле рядом с необыкновенно красивой женщиной.

Наконец он откашлялся и тихо сказал:

— Как хорошо! Парк прекрасен даже зимой. Скажите, ведь документ при вас?

Леди Эрика молчала.

— Ну конечно же он при вас! Давайте я выгляну в окно, пока вы будете его доставать. Подумайте, каким облегчением для вас будет избавиться от этой ноши и быть уверенной, что документ отправится по нужному адресу. Не бойтесь меня. Я хочу вам помочь и не могу осуждать вас за то, что вы сделали вчера вечером.

Мистер Клерихью выглянул в окно. Леди Эрика колебалась, не зная, опасаться ли ей ловушки или довериться этому маленькому человеку. Затем послышалось шуршание шелка, и минуту спустя она тронула мистера Клерихью за руку:

— Вот.

Мистер Клерихью, не глядя, спрятал Балтийский договор в просторный карман своего пальто.

— Теперь мы можем говорить откровенно, — мягко сказал он. — Помните, я ваш друг и вы можете на меня положиться. Правильно ли я понимаю, что у вас есть веские причины ненавидеть большевиков?

— Они убили моего мужа и всех, кто был мне дорог, — ответила леди Эрика приглушенным голосом.

— Я подозревал нечто подобное. Теперь я все понял, но скажите, почему именно кларет заставил вас предположить, что Мэнтон — не тот, за кого выдает себя?