Олег Гриневский - Перелом. От Брежнева к Горбачеву

• Название: Перелом. От Брежнева к Горбачеву
• Автор: Олег Гриневский
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 978-5-94849-616-0

Восьмидесятые годы ХХ века стали переломными в новой истории и судьбе России. Автор книги – непосредственный участник описываемых событий, в те годы посол по особым поручениям, руководитель делегации СССР на Стокгольмской конференции по разоружению в Европе, рассказывает о том, как менялась внешняя политика Советского Союза в переходный период от Брежнева к Горбачеву и какие изменения начались в МИДе с приходом нового министра Э. Шеварднадзе. Вы узнаете, ценой каких усилий и противоборств формировалась новая политика СССР и США в области международной безопасности и что же на самом деле происходило тогда, в 1983-1987 годах, за кремлевскими стенами…

---

В тот же день вечером срочно попросил встречи посол США Берри. Он сказал, что только что получил инструкции из Вашингтона. Там на «весьма высоком уровне» считают возможным достижение соглашения в Стокгольме до 19 сентября с тем, чтобы не загружать этими вопросами встречу Шульца и Шеварднадзе в американской столице. Поэтому суть новых американских предложений сводится к тому, чтобы испробовать «ряд способов разрешения вопроса о самолете, которые включали бы использование самолета инспектируемого государства».

Речь шла о том, чтобы включить в соглашение «право выбора», согласно которому инспектирующее государство сможет выбрать, проводить ли ему инспекцию на своем самолете, на самолете принимающей стороны или на нейтральном самолете. Однако во всех случаях оно должно будет согласовать свой выбор с инспектируемым государством. Без его согласия иностранный самолет летать не будет. Если договориться не удастся, инспекция не проводится.

Что ж, это действительно была крупная подвижка. Именно такое решение делегация предлагала в Москву и теперь ждала ответа. Как раз накануне мы с Гашиньяром снова обсуждали эту проблему, и он подтвердил, что Париж согласен зафиксировать в соглашении «право выбора», которое по сути дела предрешает, что будет использоваться самолет инспектируемого государства. Более того — Франция не намерена допускать полетов чужих самолетов над своей территорией. Теперь по сути дела с таким же предложением к нам пришли американцы. Значит, французам удалось пробить свою идею через НАТО.

Однако мои руки были связаны отсутствием директив. Более того, было грозное предупреждение Воронцова, что вопрос решается по— другому. Поэтому я сказал Берри, что не могу обсуждать с ним такие детали инспекции, пока не решен вопрос об уведомлениях. Прежде чем решать вопрос, как проверять, надо знать, что проверять. Сегодня утром на встрече Хансена и Татарникова выяснилось, что США по— прежнему настаивают на обмене информацией о нумерации частей и дислокации штабов. Но как США намерены проверять такую информацию? Ни наземные, ни воздушные инспекции тут не помогут. Что, войска на учениях, как физкультурники на параде, будут выстраиваться таким образом, чтобы изображать нумерацию своих частей, а инспектора на самолетах будут летать над ними и читать эти цифры?

Таким образом мы препирались более часа в зале Колонтай в советском посольстве, пока, наконец, Берри не сдался:

— Мы готовы отказаться от того, чтобы в уведомление включалась информация о нумерации частей и дислокации их штабов, если советская сторона согласится на предложенный компромисс по инспекции.

Но это мы тогда не могли сделать. Уклоняясь от прямого ответа, я сказал, что внесение новых предложений под занавес Конференции может затруднить достижение договоренности, особенно, если они перегружены техническими деталями, которые требуют времени для тщательной проработки.

* * *

18 сентября был для советской делегации в Стокгольме черным днем. Утром из Москвы пришли долгожданные директивы, в которых напрочь отвергался наш компромисс по самолету для инспекции. Делегация могла дать согласие только на самолет инспектируемого государства.

Не успели мы сообразить, что к чему, как раздался телефонный звонок. Итальянский посол просил приехать и встретиться с группой послов НАТО, так как возникла серьезная проблема. Эта встреча произошла в посольстве Италии — роскошном дворце в парке Юргорден на берегу Балтийского моря, принадлежавшем когда— то русской великой княжне Марии Павловне. Лица моих коллег, послов США, ФРГ, Англии, Франции и Италии, были угрюмы и сосредоточены. «Они что, мои директивы раньше меня читают?» — мрачно пошутил я про себя.

А в это время Клаус Цитрон уже говорил, что группа государств НАТО имеет срочное поручение своих правительств выразить озабоченность в связи с внезапным резким ужесточением позиций восточного блока в Стокгольме. Предложение о нейтральном самолете встречено категорическим отказом. Советский Союз не готов рассматривать и новые западные идеи, хотя предложение о «праве выбора» по своей сути означает, что инспекция над территорией Советского Союза будет проводиться на советском самолете.

Его поддержали англичанин Идес и особенно резко посол Берри. Француз и итальянец говорили то же самое, но значительно мягче и осторожнее. Однако чувствовалось, что все они глубоко взволнованы. Как потом выяснилось, это была их ответная реакция на наш демарш в Бонне и Берне по самолету нейтралов.

Но ответ у меня после получения новых директив мог быть только один — возмутиться тем, что даже в последние дни Конференции страны НАТО не хотят сконцентрировать усилия на согласовании стокгольмского документа, а поднимают новые сложные вопросы, которые могут сорвать договоренность. Вместо казуистических споров вокруг самолета я предложил им заняться разработкой договоренности по закрытым районам.

Но это их явно не устраивало. Мы разошлись в тяжелом предчувствии, что над Конференцией нависла угроза срыва. В кулуарах поползли тревожные слухи: завтра на последнем заседании будет объявлено, что Конференция не смогла достичь договоренности и дальнейшую судьбу европейского разоружения будет теперь решать венская встреча СБСЕ.

Мрачные предсказания КГБ похоже сбывались.

ГЛАВА 14

ПЕРВАЯ ИСТЕРИКА ШЕВАРДНАДЗЕ

Жизнь, по — видимому, тем и хороша, что порой устраивает приятные сюрпризы. Тем более, что утро 19 сентября — последний день Конференции — для советской делегации началось в гнетущей атмосфере ожидания скандального провала. Мы собрались в посольстве, в маленьком «защищенном» от прослушивания кабинете и перебирали возможные варианты, как выйти из создавшегося положения с наименьшими потерями. Разумеется, Запад будет обвинять Москву в срыве соглашения, а мы — США и НАТО.

Но, может быть, они не рискнут отвергнуть уже почти готовое соглашение, в котором впервые Советский Союз дает согласие на инспекцию? Ведь разногласия по самолету едва ли стоят этого — они просто непомерно раздуты.

В пользу такого варианта развития событий вроде бы свидетельствовала информация, поступавшая из разных источников, что Бонн и Лондон обратились в Вашингтон с настоятельной просьбой проявить гибкость в последние часы работы Конференции. В результате президент Рейган дал указание Пентагону проработать соответствующие позиции[175]. А 18 сентября положение в Стокгольме обсуждалось на совещании НАТО в Брюсселе, и там приняли решение поддержать компромиссный вариант с «правом выбора» самолета. Так, может быть, возможность компромисса этим не ограничивается, а идет значительно дальше?

Но как понимать тогда вчерашний натовский демарш? Что это — репетиция сегодняшнего заключительного заседания — после чего на Конференции будет объявлено, что договоренности достичь не удалось? Или это последнее отчаянное усилие выдавить от нас уступку под угрозой срыва Конференции?

Однако натовцы должны представлять, что сообщение об их демарше только сегодня попадет в кабинеты высоких руководителей в Кремле. Если даже они бросят все дела и займутся выработкой компромисса по самолету, то известие об этом прибудет в Стокгольм в лучшем случае только завтра. Правда, еще дней десять назад посол Берри намекал, что на худой конец можно остановить часы на Конференции и таким образом выгадать два дополнительных дня для завершения согласования.

Эти наши размышления вслух прервал приход «референтурщика», который принес очередную телеграмму из Москвы.

С вашими предложениями согласны, — писал А.Г. Ковалев. — Можете дать согласие на то, чтобы вопрос о национальной принадлежности самолета для проведения инспекции решался по согласованию между государством, осуществляющим инспекцию, и инспектирующим государством на добровольной основе. То есть для нас практически это означало бы инспекцию советским летательным аппаратом, как это предусматривается в директивах.

Это был как раз тот компромисс, который просила делегация, который вчерне уже обговаривался с французами и который еще вчера нам категорически предписывалось отвергать. Что же произошло за этот один день?

Потерпев поражение на Политбюро, Шеварднадзе не сдался. Он обратился к Горбачеву и устроил истерику. Это была, пожалуй, его первая истерика, которых будет немало потом, когда Шеварднадзе добивался своего, угрожая скандальной отставкой.

Вот и сейчас на высоких тонах он говорил, что ему нужно вылетать в Нью— Йорк, где предстоят сложные переговоры с Шульцем по организации его, Горбачева, встречи с Рейганом, а ехать не с чем. Раздутое до неимоверных размеров в общем— то тривиальное дело Захаров — Данилофф грозит опрокинуть саммит, который и так дается с трудом. Все ростки улучшения отношений между Востоком и Западом, взошедшие за этот год, могут быть в одночасье растоптаны. Стокгольмская конференция, в которую вложено столько сил, через несколько дней закончится провалом.