Александр Панцов - Дэн Сяопин

• Название: Дэн Сяопин
• Автор: Александр Панцов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03602-4

Александр Панцов, известный китаевед, доктор исторических наук, профессор, автор нашумевшей биографии Мао Цзэдуна, представляет свою новую книгу — о преемнике «великого кормчего» — выдающемся реформаторе Китая Дэн Сяопине (1904–1997). На сегодняшний день это наиболее полное жизнеописание одного из крупнейших мировых лидеров второй половины XX века. Загадочная фигура творца «китайского экономического чуда», на практике доказавшего жизнеспособность «социализма с китайской спецификой», вот уже несколько десятилетий волнует умы на всех континентах; интригует общественность и сам феномен китайского коммунизма. Книга, основанная на ранее недоступных материалах из архивов России, Китая, США, в том числе хранилищ ЦК КПК и ЦК КПСС, написанная в живой и образной повествовательной манере, с экскурсами в историю и мифологию Поднебесной, несомненно, заинтересует как политиков, экономистов, историков, так и самый широкий круг читателей.

---

Ну как тут не вспомнить: «И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею, и расступились воды. И пошли сыны Израилевы среди моря по суше: воды же были им стеною по правую и по левую сторону… И сказал Господь Моисею: простри руку твою на море… И простер Моисей руку свою на море, и к утру вода возвратилась в свое место»257.

Кто играл роль Моисея в нашем случае — Лю Бочэн или Дэн, сказать трудно, но то, что Небо определенно благоволило к китайским коммунистам, — точно. Даже атеист Дэн признал: «При переправе через Хуайхэ нам очень помог Небесный Владыка»258.

В общем, двадцатидневный поход был завершен, войска вышли в район гор Дабе, и 27 августа Дэн поспешил доложить Председателю и ЦК о выполнении «исторической задачи». Теперь он рассчитывал за «полгода с небольшим» создать на новом месте стабильный «освобожденный» район. Залогом успеха он полагал «мудрое руководство со стороны Центрального комитета и Председателя Мао»259.

Однако Лю Бочэна, Дэна и их бойцов ожидали новые проблемы. Дэн вспоминал: «Северянам на юге оказалось совсем не легко. Когда мы пересекли Хуайхэ, у многих начался понос»260. Уроженцы севера не могли привыкнуть к южнокитайской кухне: они предпочитали рису лапшу, и их желудки не усваивали острую пищу. Кроме того, северяне не понимали диалекта, на котором говорили окрестные жители, не знали их обычаев и нравов, плохо ориентировались на незнакомой местности. К тому же в первые месяцы Дэн развернул на новых территориях левацкую аграрную реформу, которая коренным образом подорвала доверие населения к пришельцам.

Разумеется, Дэн строго следовал партийной линии, которая осенью 1947 года еще более радикализировалась. 13 сентября Всекитайская земельная конференция, созванная коммунистами в хэбэйской деревушке Сибайпо у восточных отрогов Тайханских гор, в 560 ли к юго-западу от Бэйпина, приняла «Основные положения Земельного закона Китая», в которых провозглашалось: «Малые земельные участки компенсируются за счет больших, а худшие — за счет лучших»261. Иными словами, коммунисты теперь не только экспроприировали землю у тех, кого считали дичжу, а вернулись к старой формуле Мао: «Взять у тех, у кого много, и дать тем, у кого мало; взять у тех, у кого земля жирная, и дать тем, у кого земля скудная».

Объяснялся такой «зигзаг» тем, что с началом новой гражданской войны выдвижение лозунга «Долой Чан Кайши!» по инерции воспринималось в партии как «возвращение к политическим лозунгам и политической практике „советского движения“»262. У многих закружились головы, и даже обычно трезвомысливший Лю Шаоци стал проявлять нетерпение при решении социальных вопросов. Ведь именно он подготовил закрытое постановление ЦК от 4 мая 1946 года и он же руководил Всекитайской земельной конференцией.

Однако вскоре Мао стал ощущать, что левацкая аграрная реформа вошла в противоречие с тактическим курсом на «новую демократию». В начале декабря 1947 года он решил посоветоваться со своим окружением, и некоторые члены ЦК высказали сомнение в правильности проводившейся политики263. Сам Лю Шаоци начал понимать ошибочность курса264.

Четырнадцатого января 1948 года Мао вовлек в дискуссию и Дэна, единственного среди партийных руководителей, занимавшегося строительством военной базы на новой, только что завоеванной территории. Местное население последний раз видело коммунистических партизан много лет назад[35], а потому особенно болезненно реагировало на перегибы в аграрной политике коммунистов. Мао отправил Дэну список из шести вопросов на предмет, всё ли правильно в аграрной реформе. Главный вопрос звучал так: «Надо ли в новых освобожденных районах распределять землю уравнительно или же пока не трогать фунун, а также слабых и мелких дичжу?»265

В первый раз Председатель решил посоветоваться с Дэном по социально-экономическим проблемам, и тот не сразу сориентировался. 22 января он написал Мао: «Если в аграрной реформе не трогать фунун, нельзя будет удовлетворить требования бедняков и батраков». Правда, тут же оговорился, что его войска в горах Дабе отбирают землю и имущество дичжу и фунун только на территории стабильной опорной базы, где проживает примерно шесть миллионов человек. В других же местах, то есть там, где ведется партизанская война и где живут еще шесть миллионов, они «временно не трогают ни мелких дичжу, ни фунун»266.

Мао ответ не удовлетворил. «Стратегия борьбы и формы организации в новых районах, созданных после начала контрнаступления, должны соответствующим образом отличаться от того, что мы имеем в старых районах, созданных до капитуляции Японии, и от того, что мы имеем в полустарых районах, созданных между капитуляцией Японии и контрнаступлением», — написал он Дэну 6 февраля267. Только тогда Дэну стало все ясно, и он, уже не рассуждая, поспешил согласиться: «Мы временно не будем отбирать имущество фунун… И можем оставить жить дичжу, особенно мелких, уничтожать их под корень не следует»268.

Председатель оценил быстроту реакции Дэн Сяопина и 17 февраля на обороте его последней радиограммы написал: «Опыт [борьбы в] горах Дабе, описанный Сяопином, исключительно богат, надеюсь, его используют во всех войсках»269.

После этого, в конце апреля 1948 года, выступая на одном из собраний, Дэн впервые подверг левацкую линию в аграрной реформе резкой критике: «Мы наблюдаем проявление „левой“ тенденции в вопросе о дифференциации классов в аграрной реформе, когда богатых крестьян — фунун третируют как дичжу, а на середняков нападают»270. В начале июня от имени Бюро ЦК по Центральной равнине он специально по поводу аграрной реформы набросал директиву, которую высоко оценил Мао. Вот что Дэн, в частности, признал: «Мы виноваты в том, что… настроили массы против себя… Придя в новые освобожденные районы, мы не… изучили обстановку, просто решили завершить аграрную реформу за шесть месяцев… В большинстве случаев земля распределялась неправильно… Веря, что мы можем решить все проблемы с помощью винтовки и земельной реформы, мы совершали грубые „левацкие“ ошибки… Мы… избивали людей, арестовывали и казнили без разбора… Из-за наших ошибок… наибольший урон понесли середняки… Мы даже нанесли вред беднякам… Общественный порядок был дестабилизирован, воцарилась анархия, это существенным образом подорвало экономику, приведя в итоге к ее параличу… Многие люди потеряли средства к существованию… Как в городах, так и в деревнях мы серьезно повредили все общественные здания, фабрики, мастерские, школы, культурные учреждения и храмы, а также порушили дома и мебель и срубили деревья, находившиеся в собственности дичжу и фунун. Наибольшая вина лежит на наших войсках, именно они вызывают сильную неприязнь населения. Люди говорят: „Коммунистическая партия умеет хорошо воевать, но не может заниматься политикой!“ К настоящему времени лишь немногие руководящие товарищи глубоко осознали, что аграрный социализм такого рода — деструктивен, реакционен и ужасен; он наносит неизмеримый вред интересам народа, подрывая политическое влияние партии»271. Знаменательные признания, не правда ли?

Двадцать восьмого июня Председатель добавил к тексту Дэна только два абзаца, в которых все же похвалил его войска за то, что те «отвлекли на себя большое число войск врага, чем полностью сорвали его контрреволюционный план перенести войну в освобожденные районы». «Если… мы забудем о наших достижениях… это будет совершенно неправильно и равносильно правооппортунистической точке зрения», — подчеркнул он. После чего направил этот документ уже от имени ЦК всем бюро и подбюро Центрального комитета, а также фронтовым комитетам272.

Между тем положение Гоминьдана в 1948 году стало критическим. И не только потому, что войска Лю и Дэна действительно в военно-оперативном плане сыграли свою роль. Гоминьдановская армия и без того начала стремительно отступать, и Чан Кайши оказался бессилен выправить положение. Госсекретарь США Дин Ачесон, сменивший Маршалла в начале января 1949 года, констатировал: «Долгая борьба серьезно ослабила китайское правительство не только в военном и экономическом, но и в политическом и моральном отношениях… [Еще в годы войны с Японией] они [гоминьдановцы]… утонули в коррупции, борьбе за места и власть, оказавшись в зависимости от Соединенных Штатов, которые за них должны были выиграть войну и обезопасить их режим… Массы китайского народа [уже тогда] все больше и больше теряли доверие к правительству… [1947-й — первая половина 1948 года] показали, что их [гоминьдановцев] кажущаяся сила была иллюзорной, а их победы — построены на песке»273.