Павел Кодочигов - Все радости жизни

• Название: Все радости жизни
• Автор: Павел Кодочигов
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1981

Это повесть о реально существующем человеке — адвокате Александре Максимовиче Камаеве, чья необыкновенная, трагическая, но в то же время прекрасная судьба является примером мужества, силы духа, любви к делу, к людям, к жизни.

Адресуется юношеству.

---

Первым из очевидцев происшествия суд допрашивал Кабакова, человека уже пожилого, обстоятельного.

— Так женщину задавили метрах в ста от моего дома. Я был за оградой с сыном, — начал свидетель тихим размеренным голосом. — Сын стоял спиной к дороге, а я — лицом. Смотрю — по улице какой-то сабантуй идет. Все ряженые — кто пляшет, кто поет. Дошли до третьего переулка и свернули в него. И тут, эко место, трактор несется, и на нем как есть Вовка Белозеров. Смотрю: эко место, трактор попер на людей, прямо в кучу! Когда эта женщина попала под колеса, я сказал сыну, чтобы ехал на мотоцикле и вызывал «скорую» и милицию.

— В каком часу это случилось, не припомните? — спросил судья.

— Так в двенадцатом.

— Скажите, свидетель, кем вам приходится Кашинцева и говорили ли вы ей, что Красикову сбил Белозеров?

— Кашинцева моя сноха. Вообще-то мне показалось, что за рулем был Вовка. Но может, и не он.

— Белозеров и Серегин похожи друг на друга?

— Пошто, эко место? Такого большого сходства нет, но стекла в кабине были грязными, можно и ошибиться.

— Все-таки вы убеждены, что трактор вел Белозеров? — повел допрос прокурор.

— Пошто это? Я же сказал…

— Хорошо. А на предварительном следствии что говорили, помните?

— Так то же и говорил. Сначала мне показалось, что ехал Вовка, а там — кто его знает.

— Больше вопросов к свидетелю не имею, — заявил прокурор Хомутинин.

— Адвокат?

— Свидетель Кабаков, давайте уточним: говорили или нет вы Кашинцевой о том, что трактором управлял Белозеров?

— Никому ничего я не говорил и ей не говорил.

— Почему же она ссылается на вас? И в обвинительном заключении записано: «Свидетель Маркова показала: о том, что Белозеров в тот день был за рулем трактора, она слышала от Кашинцевой, а Кашинцева говорила, что Кабаков Петр Савельевич стоял около дома и видел, как проехал Белозеров Владимир…» Выходит, все-таки говорили, если ваши слова записаны в таком важном документе. Вам поверили и потому ссылаются на вас.

Выдержку из обвинительного заключения адвокат процитировал, не случайно: давно уже обратил внимание на слабость этого утверждения. Поначалу удивился: «Ничего себе — убедительное доказательство — из третьих уст!» Позднее решил с него и речь начинать, чтобы сразу создать нужное впечатление, и не утерпел, использовал заранее.

— Ничего я не говорил ей! — в голосе свидетеля раздражение: чего прилип к человеку? — Предположение свое мог высказать.

— Пред-по-ло-жение, — повторил адвокат, — но не умеренность. Кстати, как у вас со зрением?

— Да не похвастаюсь… Седьмой десяток добиваю.

— Последний вопрос: пока вы были за оградой, всадник по улице не проезжал?

— Не-е-т.

— Больше вопросов к свидетелю не имею, — сказал Камаев и облегченно вздохнул.

Он давно привык: что бы ни случилось, сохранять невозмутимость и беспристрастность, но тут не мог скрыть улыбку удовлетворения — прокурор может смело вычеркнуть Кабакова из списка свидетелей обвинения.

Анна Никифоровна перехватила улыбку адвоката и впервые почувствовала в душе облегчение. А Камаев уже снова сосредоточился: вот-вот начнется допрос других очевидцев происшествия, очень важный для исхода дела. Пальцы заскользили по строчкам обвинительного заключения: «Показания свидетелей, гостей свадьбы, о том, что они видели Белозерова верхом на лошади, незадолго до наезда на Красикову, не подтверждаются материалами дела. Красикова сбита в двенадцать — двенадцать десять, а Белозеров проезжал на ферму раньше. Кроме того, свидетель Воробьев показал, что видел всадника накануне, а не двадцать восьмого апреля…»

Да, время в уголовных делах чаще всего выходит во главу угла. Ничего не значащие в обычной жизни десять — пятнадцать минут приобретают вдруг первостепенное значение. Установить же предельно точное время совершения преступления сплошь и рядом бывает труднее трудного: кто из очевидцев наезда, убийства ли догадается в нужный момент взглянуть на часы? Дело Белозерова не исключение. От одиннадцати тридцати до двенадцати десяти — так довольно приблизительно определяют свидетели момент гибели Красиковой. Поэтому следует опровергнуть утверждение следствия о том, что гости свадьбы видели Белозерова днем или двумя раньше, и доказать обратное — всадник пытался проехать по улице Мира за несколько минут до происшествия, убегал от трактора не Белозеров, а другой человек.

И надежды адвоката постепенно сбывались. Свершившееся застало людей врасплох, все были немало напуганы и взволнованы, к тому же под изрядным хмельком, поэтому каждый запомнил немного, но сведенные воедино впечатления давали довольно точную картину случившегося. Никто не успел рассмотреть убегавшего в лицо, однако одежда запомнилась многим — и длинные черные волосы, коренастая фигура мужчины тридцати, если не старше, лет. Кое-кто встречался с Белозеровым и Серегиным в кабинете следователя и в коридоре прокуратуры, и там, в спокойной уже обстановке, присмотревшись к тому и другому, все взвесив и поразмыслив, люди приходили к убеждению: наезд был сделан не подсудимым. Свидетель Панова твердо стояла на том, что на трактористе были стоптанные яловые сапоги, а свидетель Воробьев, оказалось, просто перепутал дни.

— Я вышел на улицу с гармошкой, — давал показания гармонист Ляпустин, — и увидел у дома во втором переулке привязанную лошадь. — Камаев достал схему и проверил, мог ли свидетель видеть дом Белозерова. Убедился, что мог. — Потом вышел парень, сел на лошадь и поехал по направлению к нам, — продолжал свидетель. — Лошадь испугалась гармошки и затанцевала. Я перестал играть и махнул рукой: поезжай, мол, назад. Парень повернулся и уехал. Было точно так, хоть у кого спросите. Мы еще постояли какое-то время, поджидая молодых, прошли метров триста по улице, и появился трактор. За это время Белозеров не мог доехать до фермы на лошади, пересесть на трактор и вернуться в поселок.

— Вы утверждаете, что на лошади был Белозеров? — спросил судья. — Почему вы не называли его фамилию на следствии?

— Я говорил просто о всаднике, потому что не знал его фамилию, а это был он — Белозеров.

— Свидетель, суд вас предупредил об ответственности за дачу ложных показаний. Вы нам правду говорите? — задал вопрос народный заседатель.

— А что же еще? Я здесь не жил, никого не знаю, одиннадцать лет служил в армии, и мне нет смысла кого-то защищать или оговаривать. И уж если на то пошло: мать приводила Белозерова на свадьбу, все посмотрели на него и сказали, что от трактора убегал не он. Жена Серегина тоже прибегала и обещала привести мужа на опознание, но ушла и не вернулась.

— Вы уверены, что видели всадника двадцать восьмого апреля, а не днем или двумя раньше? — спросил прокурор.

— Уверен: двадцать шестого и двадцать седьмого мы на улице не гуляли.

2.

Во время перерыва адвокат прочитал записи показаний только что допрошенных свидетелей и успокоился окончательно: обвинительного приговора не будет! Он закрыл папку, поднялся и тут же снова опустился на стул, пораженный внезапно пришедшей мыслью: «Если Белозеров возвращался на ферму на лошади, а трактор в это время шел в деревню, то где-то их пути должны пересечься! Во всяком случае, Белозеров должен был видеть трактор!..»

Камаев достал копию схемы происшествия. А, вот в чем дело: от фермы к деревне идут две дороги — одна полем, другая в объезд, мимо кладбища, со стороны Сухоложского тракта. Путь движения трактора показан, а как возвращался на ферму Белозеров, неизвестно…

Походить бы, размяться, но нельзя — налетишь еще на кого-нибудь!.. Все так, все так, но не повредит ли он Белозерову, если начнет уточнять? Спросить, пока перерыв, и в зависимости от этого… Нет, истина должна быть добыта честно!

В коридоре возник шум. Что там такое?

— Савельева Глотову чехвостит, — разъяснил причину скандала чей-то женский голос.

Другой сразу же отозвался:

— И правильно: так завралась, что дальше некуда. Губит парня, бесстыжая, и хоть бы что, не моргнет даже своими зенками.

Камаев едва дождался окончания перерыва, и перед тем как суд приступил к допросу нового свидетеля, попросил разрешения задать вопрос Глотовой и пояснил:

— Я понимаю, что несколько нарушаю порядок ведения следствия, однако считаю необходимым выяснить одно обстоятельство теперь же.

— Пожалуйста, — не очень охотно разрешил Миронов.

— Глотова, на предварительном следствии вы вначале показали, что трактор шел полем, затем изменили показания. Почему?

— Я перепутала.

— Значит, трактор шел…

— Возле кладбища.

— Товарищ председательствующий, разрешите несколько вопросов к свидетелю Ляпустину?

— Задавайте, — совсем недовольно разрешил судья. — Ляпустин, встаньте.