Патрик Квентин - Другая жена

• Название: Другая жена
• Автор: Патрик Квентин
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-300-00077-9

Главный герой романа оказался в ловушке между двумя своими женами: спасая от обвинения в убийстве свою прежнюю, вынужден поставить под удар отношения с семьей своей нынешней, дочери крупного газетного магната. Расследование убийства разворачивается так, что под подозрением оказываются практически все действующие лица…

---

«Ой, милый, Старик вчера произнес такую речь перед уорчестерскими скаутами из Массачусетса. Свобода, — сказал он, — это главное достояние Америки».

Прикрыл рукою глаза.

— Не возникло бы и у тебя чувство, что ты заслужил каждый грязный цент, который удается выжать из этой семейки? Фонд Поли Фаулер… Да если бы я мог, выдоил бы последний грош из этой патологически самонадеянной и эгоистической семейки.

Опустив руку, взглянул на меня с ехидной, но виноватой ухмылкой.

— Прости, друг… Продолжай. Пусть это останется позади. Нет ничего лучше покаяния!

Мое возбуждение одолело сомнительное участие к нему. Думал я только о безжалостном магнитофоне Макгайра.

— Ладно, — сказал я. — С этим ясно. Но все остальное мне стало ясно, когда я услышал от Поли, что Джимми узнал о шалостях Старика и догадался о растрате. Разумеется, она не понимала значения своих слов, но я-то понял. Ведь ты был первым, кто назвал Джимми шантажистом. И был прав, не так ли? Он понял, что может на тебе заработать. Попытался и так и этак… Поли, сама того не зная, связала все нити, сказав, что в ту ночь, когда ты якобы сидел с ней дома, она четыре часа не покидала спальни.

Пока я говорил все это, лицо его постепенно менялось, и наконец им овладело выражение неподдельного ужаса и глубокого отчаяния.

— Господи, но ты же не хочешь сказать, что всерьез думаешь, что… я убил его?

Да, ясно было, что даже признавшись в растрате, в убийстве он, разумеется, так легко не сознается. Нужно было быть полным идиотом, ожидая, что все пойдет так гладко. Но его пораженный, ошеломленный взгляд меня неприятно нервировал.

— Ах ты, несчастный дурачок! — воскликнул он. — Ведь ты, бедняга, так ничего и не понял!

— Чего я не понял?

— Разумеется, Джимми принялся за меня и за наш фонд. Разумеется, он явился прямо ко мне и выложил все напрямую. Но я его не интересовал. Что я для него? Мелкий жулик, который копошится в своей норке, это гораздо ниже его уровня. Джимми Лэмба интересовало только одно — как жениться на Дафне.

Я попытался справиться с внезапной тревогой.

— Ты хочешь сказать, он занялся Стариком? Джимми собирался прижать его к стене?

— Что — Старика? Господи, ему достало ума не связываться с Кэллингемом. И вообще, зачем ему было это? Он так умел угодить и польстить, что Старик был от него без ума. Тот же понятия не имел, что Джимми избил Дафну, что он пил и все такое… Вы же все это утаили. Старик для него вовсе не представлял проблемы. Только две помехи стояли на пути его гениального плана — ты и Бетси.

Залпом проглотив остаток коктейля, грохнул стаканом о столик перед собой, не спуская при этом глаз с моего лица.

— А я ведь раньше думал, что ты обо всем догадался и потому втравил в это дело Анжелику. Разумеется, точно я ничего не знал. Да мне было и безразлично. Нужно мне было одно — чтобы полиция продолжала заниматься Анжеликой. Все равно ее никогда бы не осудили, а пока она оставалась под подозрением, та, другая история — и вместе с ней мои скромные шалости с фондом — оставалась бы вне их внимания. — Он помолчал. — Только тебя, видно, так и не осенило. Ты до сих пор так ничего и не понял. Когда ты только что заявил, что знаешь, кто его убил, я было подумал, что ты и вправду знаешь.

У меня в голове все окончательно перепуталось, и его голос все гудел в ушах.

— Я знал это с самого начала. Знал еще раньше, чем это произошло. Передо мной Джимми не нужно было ломать комедию. Меня он загнал в угол и знал это, и, кроме того, нуждался во мне. Меня он посвятил во все свои замыслы. Тебя он не опасался. Всегда мог унять тебя угрозой, что сообщит Старику о Бетси и Анжелике. Проблема была с Бетси. Ты же знаешь, что Бетси устроила ужасную сцену Дафне и в качестве матери семейства Кэллингемов приказала ей немедленно расстаться с Джимми. Но ты не знаешь, что еще более ужасная сцена у нее была с Джимми перед самым отъездом в Филадельфию. Джимми был настороже. Он понимал, что эта женщина тверда как сталь. И было ясно, что, если Бетси будет против него, не видать ему Дафны, как своих ушей. Вот в чем была его проблема — как устранить Бетси. И вот из-за чертового везения он встретил Кэллингема, выходящего из моей квартиры, а из-за наивности бедняжки Поли наткнулся на идеальное средство посчитаться с нею. Пожалуйста: или она благословляет его брак с Дафной, или он, Джимми, разнесет по первым страницам всех газет, что этот сказочный, праведный, отдающий себя служению человечеству Фонд Бетси Кэллингем против лейкемии — не что иное, как ширма, за которой скрываются заурядные мошенники.

Я чувствовал, как стучит у меня сердце. Замерев неподвижно, сжимая стакан, я в ужасе уставился на него.

— Таков был его план. Нанести ей удар по самому больному месту — уязвить ее гордость, ранить достоинство. Представить ее глупой гусыней, под носом которой годами творилось вульгарное воровство. Все это он выложил мне. И что мне было делать? Ведь он предупредил: если все раскроется, мне придется гораздо хуже, чем ему. И если у меня есть хоть капля разума, я стану на его сторону и обеспечу успех всего дела, и вот тогда Бетси придется уступить. Ну а поскольку я смотрю на вещи реально, то стал его невольным союзником и даже подал ему пару идей, как взяться за дело. Сказал ему: хорошо, делай по-своему. Но кое-что в твоем плане можно гораздо улучшить. Скажи, что сообщишь прессе не только о ее ротозействе, но и о соучастии. Скажи, что сообщишь: она не только знала о злоупотреблениях с самого начала, но ничего не предпринимала, поскольку влюблена в меня и уже давно стала моей любовницей. Я знал, что это сделает с героической воительницей против лейкемии, с идеальной женой и матерью. Ее безупречная репутация будет публично осквернена. И идеальный партнер ее идеального брака ее покинет.

— Ты что, с ума сошел? — я перебил его. — Как тебе в голову могло прийти, что она поверит в такую ерунду?

— Ну, разумеется, поверила бы. Поверила бы чему угодно. Для Кэллингемов каждый виноват, пока не докажет свою невиновность. Это их родовой девиз. Они же не люди, хотя и прикидываются. Веры в людей и понимания у них не больше миллионной доли одного процента нормы. Разумеется, она бы решила, что ты во все поверишь. И разумеется, ждала бы, что ты ее бросишь. Она бы живо представила, как исчезает ее семья, ее муж, ее доброе имя. И сердце ее разорвалось бы на части.

Когда я слушал его рассуждения, сплетавшие одно к другому во вполне правдоподобную картину, во мне поднялась было паника, но вот теперь ее пересилила ярость. Меня вдруг осенило, что делает мой добрый друг Поль Фаулер. В безумном страхе за свою шкуру он валит на меня все мерзости, которых свет не видывал, лишь бы отвлечь мое внимание и оттянуть разоблачение. Я еле сдерживал себя, чтоб не вскочить и не ударить его по роже. Но вовремя вспомнил о Макгайре и его магнитофоне. Нет, нужно продолжать. Это наша единственная надежда. Придется все стерпеть, придется вынести всю эту грязь, но выждать момент, когда он зарвется, и тут добить его. А его голубые глаза, неотрывно следящие за мной, теперь вдруг приобрели почти сострадательное выражение.

— Знаешь, дружище, я никогда не думал, что буду говорить с тобой об этом. Но ведь и тебе в голову не приходило, что сможешь обвинить меня в убийстве. Я сильно подозреваю, что правда может быть куда фантастичнее любого вымысла. Ты так никогда ее и не понял. И я не мог понять, почему. Ты ведь не маленький мальчик и давно женат. Должен бы понимать, что она за человек. Но и понятия не имеешь. А ей того и надо было. С того момента, как заполучила тебя, бессознательное желание быть непревзойденной во всем сделало ее безупречной актрисой. Для тебя она стала безупречной женой и безупречной матерью, и у нее это получалось не хуже, чем роль безупречного ангела благотворительности перед публикой. Она такая чуткая, такая безупречная, такая скромная. Она права во всем, что бы ни сделала, и всем остальным внушает чувство вины за то, какие они вульгарные, корыстные и вообще недостойные ее. Один Бог знает, какой безумный комплекс неполноценности скрывается за всем этим и кто тому причиной. Думаю, что Старик. Впрочем, если подумать, все, что случается дурного с любым из нас, без него последнее время не обходится. Но не о нем речь. Будь начеку с этим ангелом милосердия, который на самом деле, скорее, нечистая сила. Рабовладелица. Господи, да поручи ей построить пирамиду, та выросла бы за двадцать четыре часа, и пустыня вокруг покрылась бы мертвыми телами, но зато это была бы ее пирамида, почетная пирамида Бетси Кэллингем. Это…

— Замолчи!!!

Слушая всю эту безумно убедительную клевету на Бетси, я вдруг утратил контроль над собой. Ярость залила мне глаза кровавой пеленой. Вскочив, опрокинул кофейный столик. Но прежде чем я достал Поля, он тоже вскочил и увернулся от меня.

— Но Билл… ах ты, бедняга… не надо…