Николай Алексеев - Зимовка на «Торосе»

• Название: Зимовка на «Торосе»
• Автор: Николай Алексеев
• Издательство: Издательство Главсевморпути
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1939

---

27  о к т я б р я. Одновременно работают две промерные группы в проливе Паландер. Вечером экспедиция впервые мылась в нашей береговой бане. Жару нагнали столько, что даже самые заядлые «парильщики» еле сползали с полка.

28  о к т я б р я. Боюсь, что промер придется прекратить, несмотря на то, что лед пока достигает толщины только 20 сантиметров и, следовательно, легко поддается пробиванию в нем лунок. Дело останавливается из-за невозможности координировать работу, так как солнце даже в полдень стоит так низко над горизонтом, что почти невозможно увидеть в секстан промерные знаки. Если бы не это досадное обстоятельство, работать можно было бы сколько угодно. Погода прямо замечательная.

29  о к т я б р я. Сегодня решили на прощанье с осенним промером сделать не менее 4 галсов, т. е. пройти с работами километров сорок. Засечки секстаном превращаются в сплошную муку. Руки, несмотря на сравнительно слабый мороз в 15°, страшно мерзнут от постоянного соприкосновения с медными частями прибора, от работы без перчаток. Из-за плохой видимости глаза от напряжения и ветра заволакивает слезами. Зеркало и окуляр секстана все время запотевают, так как прибор долго приходится держать около лица и теплое, дыхание наблюдателя, попадая на холодные поверхности стекол, сейчас же превращается в ледяные иглы.

30  о к т я б р я. Вчера мы твердо решили прекратить промерные работы, а сегодня, узнав, что стоит мертвый штиль, снова добросовестно пошли вымеривать по твердым застругам ледяной покров. Мороз —20°. Пробовали работать в перчатках, но и это не помогает. Пальцы рук буквально сводит от нестерпимой боли, как только они прикасаются к микрометренному винту. Кроме промера ведем только метеорологические и футшточные наблюдения. Ночью около футштока очередной наблюдатель поднял стрельбу, — говорят, что к нему подходил какой-то зверь; в темноте разобрать что-нибудь было трудно, и Сергей Александрович решил на всякий случай «отстреляться». Днем я проверил следы на снегу, но, кроме мелкого пунктира от песцовых лапок и следов одиночного оленя, ничего не обнаружил. Не думаю, чтобы олень осмелился сам подойти к человеку. Повидимому наблюдателя ввел в заблуждение песец, увеличенный в своих размерах либо полярным оптическим искажением, либо… тем страхом, у которого иногда глаза бывают очень велики. Медвежьи следы последний раз я видел у мыса Северного 17 октября; песцов в нашем районе очень много. Эти изящные зверьки настолько смелы, что подходят к самому борту «Тороса» несмотря на присутствие собак.

Прилетел В. М. Махоткин.

31  о к т я б р я. Все маршрутные полевые работы пришлось прекратить до весны. Солнышко еще показывается над горизонтом, но его лучи настолько скупо дарят нас светом, что работать больше уже нельзя.

1  н о я б р я. Закончены футшточные наблюдения. Довольны все, но особенно, конечно, гидрохимик и доктор, почти бессменно отдежурившие у рейки в течение двух недель и не покидавшие своего поста даже в десятибалльный шторм.

Итак, «Торос» серьезно начал укладываться в зимнюю спячку. Наши производственные достижения за время стоянки в бухте Ледяной были весьма скромны — 40 линейных километров топографической съемки, 100 километров промера, 6 выставленных знаков и 15-суточная серия футшточных наблюдений. Однако вся экспедиция была чрезвычайно довольна даже и этими результатами. Мы сделали генеральную проверку своим силам, организации и возможностям и убедились, что именно специальные гидрографические зимовки помогут освоить те отдаленные районы Арктики, где море очищается ст льда на очень короткие периоды, да и то не всякий год.

Наличие собачьего транспорта, не говоря уже об арктическом автотранспорте, конечно, доведет эффективность зимних гидрографических работ до тех размеров, которые будут нам необходимы, чтобы окончательно освоить нашу трассу в ближайшие годы. «Торосу» предстояло еще проверить, как можно будет использовать полярную ночь и что дадут весенние работы до момента вскрытия ото льда моря. Пока что было рано заглядывать вперед, но результаты осенних работ бесспорно вселили в нас уверенность, что наш план безусловно будет выполнен и опыт «Тороса» получит дальнейшее развитие в течение ряда будущих лет.

Пока солнце окончательно не ушло за горизонт, мы, кроме всяких чисто хозяйственных работ, усиленно проводили рекогносцировку тех мест, где предстояло зимой и весной продолжить гидрографические работы. Удивительно хороши лыжные походы по свежевыпавшему снегу в безветреную погоду. С вершин гор открывается чуть подернутая дымкой панорама архипелага, засыпаемого медленно падающим снегом. Тишина не нарушается ничем, кроме вашего дыхания и биения сердца. Иногда начинает казаться, что даже снежинки в своем полете производят какие-то шуршания, но это, конечно, только самообман. Я не могу иначе назвать обстановку осеннего полярного штиля, как только «симфонией тишины». Наверно очень большой процент людей, отдавших свою жизнь Арктике, был захвачен именно этой «симфонией», не передаваемой никакими словами.

Двадцатиградусный мороз чуть пощипывает лицо, но неприятности от этого абсолютно никакой не испытывается. Где-нибудь в Ленинграде или во Владивостоке такой мороз нагоняет чуть ли не панику, а здесь он только подчеркивает величие и красоту застывшей природы. Точно так же, наверно, выглядела наша земля в далекий ледниковый период на заре человечества. Иногда медленно проходят по вершине какого-нибудь острова цепочкой олени. Грациозные животные, покачивая ветвистыми рогами, скрываются за громадными валунами, оставляя после себя дорожку четких следов от копыт.

Присутствие в нашем районе оленей могло послужить чрезвычайно хорошим подспорьем к нашему меню, но, увы, охота на них была сопряжена с такими трудностями, что особенно рассчитывать на них не приходилось. Только очень большой опыт давал возможность лакомиться свежей олениной, а этого опыта у нас, конечно, не было.

В процессе рекогносцировки местности мы расставили на льду вехи для ориентировки во время ночных по ходов и для определения мест зимних гидрологических наблюдений. Судя по рельефу местности, большую часть передвижений надо было осуществлять по льду, так как на берегах, несмотря на их преимущественно сглаженный рельеф, попадалось достаточно много камней, которые, конечно, затрудняют движение нарт.

Незаметно время протекло до кануна празднования годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции. По единодушному решению всего экипажа и технического состава, главным распорядителем празднования был избран наш гидрохимик.

В ночь на 7 Ноября электрифицированная звезда, изготовленная в машинном отделении, ярким рубином горела на мостике «Тороса», разукрашенном сигнальными флагами и разноцветными лампочками. Вдоль спардека протянулись красочные плакаты из яркого кумача с лозунгами, написанными матросами и мотористами.

— Да здравствует вождь народов — Великий Сталин!

— Да здравствует XIX годовщина Октября!

— В честь великой годовщины обязуемся провести зимовку образцово.

День 7 Ноября выдался чуть пасмурный и морозный. Мы знали, что во всех городах нашей родины-матери в это время гремела музыка, раздавались звонкие бодрые песни. Кажется, что если внимательно прислушаться, то и сюда, под 76° северной широты,, донесутся эти звуки великих побед и торжества, но нет, тишина нарушается только шелестом флагов на мачтах и скрипом снега под поступью двадцати человек. Впереди колонны плывет плакат с лозунгом наших гидрографов:

«Да здравствует Северный морской путь — жизненный нерв Советской Арктики!»

На берегу состоялся митинг. Ораторов было немного, но речи их были яркими. Они говорили о великих победах, завоеванных трудящимися нашей страны под водительством партии большевиков и великого Сталина, о нашей скромной работе на северной окраине Советского Союза, о том, что работа небольшой группы зимовщиков также послужит на пользу общему делу укрепления страны, общему делу борьбы за торжество коммунизма. Каждая измеренная нами глубина, каждый снятый островок увеличивает в конечном счете наши силы, которые помогут в последнем, решительном бою народам великого Советского Союза одержать быструю и полную победу. Дружным «ура» зимовщики послали пламенный привет нашей великой родине и вождю трудящихся СССР и всего мира товарищу Сталину.

Четким военным шагом колонна вернулась на корабль.

Красный уголок, разукрашенный флагами и плакатами, приятно порадовал демонстрантов обильным, художественно сервированным завтраком, над которым немало потрудились работники нашего камбуза. Исчезли традиционные полярные свитера, ватники и прочие теплые детали костюмов. Все участники праздника явились к столу одетыми в форму, как бы подчеркивая, что по первому зову родины на рукавах у каждого появятся звездочки и весь коллектив безраздельно отдаст себя в полное ее распоряжение. Оживленный завтрак завершился «качанием» ударников корабля и экспедиции.