Вячеслав Букур - Поиск-87: Приключения. Фантастика

• Название: Поиск-87: Приключения. Фантастика
• Автор: Вячеслав Букур
• Издательство: Пермское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1987

Сборник новых приключенческих и фантастических произведений пермских литераторов.

---

Поиск-87: Приключения. Фантастика

Седьмой раз выходит в свет сборник приключений и фантастики «Поиск», составленный из произведений уральских литераторов. Три книги изданы в Свердловске — в 1980, 1983 и 1986 годах; две — в Челябинске — в 1982 и в 1985 годах. В Перми издавался «Поиск-81».

По сложившейся уже традиции в состав сборника входят произведения разных жанров: приключения, фантастика, критические работы, библиография.

Повесть В. Букура посвящена проблеме остросовременной: доброта и гуманизм противопоставлены дикому и жестокому взгляду на «чужака» из другой орды. А построена повесть на неожиданном материале — жизни наших далеких первобытных предков.

Герой детективной повести А. Ефремова — не работник милиции, а студент, взявшийся решить задачу, поставленную перед ним жизнью, при помощи верно составленного алгоритма. Но «алгоритм» нравственности оказался намного сложней математических построений…

М. Шаламов, Е. Филенко, В. Запольских выступают в жанре фантастики — с повестями и рассказами, посвященными космическому будущему человечества, проблемам контактов с иными мирами, психологии людей новых веков.

С мягким юмором написан рассказ В. Соколовского, герой которого — сельский киномеханик — из нашего сегодняшнего времени, но попадает в совершенно неожиданную ситуацию, в иное измерение…

В сборник включены литературоведческая статья Е. Тамарченко и наиболее полная на сегодняшний день библиография писателя-фантаста А. Р. Беляева.

Все авторы сборника — пермяки.

В. Соколовский — писатель; молодые литераторы В. Запольских и М. Шаламов — журналисты; Е. Филенко — инженер-программист; А. Ефремов — партийный работник; В. Букур — рабочий; Е. Тамарченко — кандидат филологических наук; Н. Никитина — библиотекарь.

Приключения

Вячеслав Букур ДРУГАЯ ОРДА Повесть

Я собирал коренья в Мамонтовом распадке. Короткое лето жадно горело, как немыслимый костер. Как видно, оно приветствовало уже совсем скорый переход одного из Старцев. Он лежит неподвижно, весь горячий, и уже не требует ни ягод, ни мяса.

Лето пылало и никак не хотело так быстро уничтожаться, но скоро от всего этого тепла останутся только уголья мелких зимних звезд.

Попался очень длинный беловатый сочный корень. Закапываясь вокруг него все глубже и глубже, я дошел до вечно ледяной земли. Тут я понял, что я стал избранником.

Я прибежал к жилищу. Старцы стояли вокруг него и меняли гнилые шкуры стен на свежие. Почерневшие кости Волосатых, на которые натягивали шкуры, тускло блестели. А Предки, невидимые, но все время ощущаемые, может быть, стояли кругом и смотрели.

— Как радуются кости могучих Волосатых, что их открыли для света! — воскликнул я, подбегая. — Они уже и забыли тот час, когда в составе могучих тел паслись на груди мать-земли.

— Какой ты умный, — сказал один из Старцев, не помню его последнего имени. — Умнее даже Кострового. И с этой вестью ты бежал к нам?

— Я избранник, — выдохнул я из самой середины груди.

Больше ничего не нужно было говорить. Стоящие передо мной постараются узнать, в самом ли деле я имею право именоваться просто Старцем, не получив еще ни одного другого имени. Потому что Старцы — это Старцы. Это люди, которые уже граничат с Предками. Вот они бросили свою работу и столпились вокруг меня.

— Начинаем? — спросил Старец-первый.

— Может, подождем Старца Молодого с охоты? — возразил Старец-второй.

— Мы ему все потом скажем. Если он уничтожит словом наше решение, то повторим испытание, — ответил Старец-третий.

— Ты хочешь стать одним из нас? — спросил Старец-пятый.

Я ответствовал:

— Так получилось.

Одобрительный шум пронесся среди столпившихся, это будто среди древних, но еще могучих дерев пробежал ветер. Их было много — гораздо больше пяти. Вдруг подумалось, что для нашей орды тяжело их кормить. Старец-третий проницательно посмотрел на меня.

— Для чего нужны Старцы? — задал он вопрос. Ну, это было совсем легко. Я посмотрел на зеленые холмы (они скрывают в своих чревах один бесплодный лед и больше ничего), посмотрел на пышное желтое солнце, вдохнул колючий ветер, прыгнувший со стороны Ледяной Пасти, и ответил:

— Как вход в жилище, покрытое теплыми шкурами, соединяет уют и внешний холод, так и Старцы — это важнейший орган, соединительный между ордой и Предками. Без вас, дорогие наши Старцы, ни мы не получали бы мудрости Предков, ни Предки не смогли бы участвовать в совместных поеданиях мяса и кореньев. Они зачахли бы. А может, все было бы гораздо хуже: наши одичавшие и оголодавшие Предки с гневом нападали бы и отнимали добытое мясо, жилище, детей в утробах. Без вас во всем мире будет греметь молчание Ледяной Пасти.

Я говорил торжественно, но улыбка моя не укрылась от Старца-второго, а может быть, от другого; я с трудом их различаю, а может быть, не различаю вовсе. Кто из них первый, кто второй? Пятый? Больше-чем-пятый? Еще-больше-чем-пятый?

Так вот, этот Старец оглядел меня, от набедренной повязки из волокон крапивы и до волос. У меня волосы густые и длинные, у него их давно уже не было.

— Редко же ты посвящаешь волосяную силу Предкам, — с легким укором заметил он. Старец завидует, что ему нечего принесть в дар Предкам.

— Я накопил побольше волос, чтобы помочь совершить обряд всем тем, кто не имеет такой возможности, — почтительно возразил я и добавил: — Ведь мы одна орда.

Старец-второй (это был все же он) оскалил большие зубы, но непонятно, стало ему приятно или нет. Он сел на корточки и молчал, пока Старцы, сменяясь, спрашивали, какие растения и корни съедобны, как определить, когда начнется Большая Зимняя Ночь, как загонять Мамонтов и как распутать тот узел смысла, что мы и сами являемся Мамонтами, и питаемся Мамонтами. Этот последний вопрос был интересен и ужасен.

Я почтительно, но твердо обвел глазами Старцев:

— Рассудим, что если убивать своего прародителя, хотя бы и для еды, то долго не проживешь, — ведь кровное мщение у наших горообразных сородичей во столько же раз сильнее нашего, во сколько они сами громаднее нас. Мы откупаемся: за одного убитого Мамонта отдаем из камня, дерева, бивневой кости сделанного мамонта. Я так думаю.

— Понятно. Но почему все-таки это допустимо — убийство лохматого родича? — въелся в меня глазами Старец-второй.

— Так установил прародитель нашего стада — Великий Мамонт, своим мощным лбом и бивнем остановивший Ледяную Пасть, и отогнал он ее далеко вниз, на север! — торжествующе выкрикнул я.

Долго молчали Старцы, подавленные бесконечной мудростью, которая только что прозвучала.

— На что делится весь мир, пропускаемый нами сквозь себя в долгих кочевьях? — этим вопросом Старец-еще-больше-чем-пятый пришел на помощь всем. А то они все сидели бы оцепенелые.

— Мир весь живой, а может быть, и мертвый. В нем есть: первый палец — то, что растет, второй палец — земля и камни, третий палец — звери едящие и звери едомые… — Старцы согласованно кивали головами, я заторопился, потому что увидел нечто. — Четвертый, особый палец, — лжелюди, кои делятся на: первый сустав — голокожие, второй сустав — покрытые шерстью… Вот один из них, голокожий, стоит за чертой стойбища.

Многоголовый, многотелый Старец разом повернулся — и все глаза присоединились к моему взгляду. Костровой Дурак, искосившись, с воплем летел к нему, к этой отвратительной твари, он размахивал огромным корявым суком, и мы с облегчением ждали — ну все, теперь нам не нужно будет мараться, милый, родной Костровой Дурак. Однако последние шаги к оборотню он сделал совсем уж неуверенно, прочертив искалеченной ногой, резко развернулся и убито поковылял назад с опущенной головой. В родной орде стало совсем тихо. Только доносились резкие хриплые крики горячего умирающего Старца.

Я впервые в жизни увидел лжечеловека. Он стоял за последним жилищем, отчаянно похожий на человека. Только узором татуировки да смятым лбом отличается. Мы с отвращением смотрели на его кожные узоры. И весь мир, покрытый морщинами наших охотничьих маршрутов, изморщился еще сильнее от непереносимости.

— Это из речных, — негромко промолвил Старец-первый. — Видите, на коже нет священного налета земли.

И тут Старцы показали, что они такое! Не моргнув, не дрогнув, они продолжали смотреть, я тоже смотрел — что поделаешь! — но мне пришлось, покрытому потом истошной слабости, опуститься на корточки. Кожа, не покрытая пылью! Значит, этот ложный, этот оборотень часто входит в воду и даже — о всерождающая Земля! — даже скользит и течет в ней и вместе с ней в погоне за рыбами и уподобляясь рыбам. Я очень разволновался, во рту появился вкус пьяного меда, и я погрузился в Местовремя Сновидений. А тут видишь все как есть на самом деле, и курносое лицо его, лжеца, покрывается сияющей чешуей, ноги слипаются и обрастают перьями хвостового плавника… Увесистый тумак пошатнул меня.