Роберт Маркмор - Новобранец

• Название: Новобранец
• Автор: Роберт Маркмор
• Издательство: Эгмонт Россия Лтд.
• Жанр: Детские остросюжетные
• Год: 2004
• ISBN: 5-9539-0383-9

Из-за своего вспыльчивого характера Джеймс Чоук постоянно впутывается в серьезные переделки. Наконец, благодаря стечению обстоятельств, он попадает в "Херувим" - детское суперсекретное подразделение британской разведки МИ-5 - и получает возможность проявить себя с лучшей стороны. Но это будет очень нелегко... На свете существует немало рассказов о детях-шпионах. Но эта история могла произойти на самом деле

---

Роберт Маркмор. ХЕРУВИМ. НОВОБРАНЕЦ.

Что такое "Херувим" ?

В годы Второй мировой войны жители Франции организовали движение Сопротивления. Его целью была борьба с немецко-фашистскими войсками, оккупировавшими страну. большую пользу в этом движении приносили дети и подростки. Одни из них работали связными, другие из них входили в доверие к скучающим по дому немецким солдатам и собирали информацию, на основе которой бойцы движения Сопротивления срывали немецкие военные операции.

Три года бок о бок с французскими ребятами работал британский шпион Чарльз Хендерсон. После возвращения в Великобританию он пустил полученный опыт в дело и обучил подпольной работе двадцать английских мальчишек. Так возник отряд "Херувим"

Хендерсон умер в 1946 году, но созданная им организация функционирует и по сей день. Сейчас в "Херувиме" работают двести пятьдесят агентов, в возрасте не старше 17 лет. Со времени основания "Херувима", проводимые им разведывательные операции получили более серьезную техническую базу, но главная причина, по которой был основан этот отряд, остается актуальной и в наши дни: взрослые никогда не подозревают, что за ними следят дети.

ГЛАВА 1. ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ.

Джеймс Чоук терпеть не мог естествознания. Учась в начальной школе, он пологал, что на этих уроках только и делают, что переливают разноцветные жидкости из пробирки в пробирку, поджигают газ в горелке да рассыпают по всему классу снопы оранжевых искр. На практике же все оказалось совсем иначе: ему приходилось часами сидеть на высокой, неудобной табуретке и смотреть, как мисс Вулт пишет на доске. Но это еще полбеды: особое унывание на Джеймса наводила необходимость переписывать за училкой все до последнего слова, как будто копировальные аппараты не были изобретены уже лет сто назад.

Урок естествознания был предпоследним, на улице моросил дождь, смеркалось. Джеймса клонило в сон, потому что в лаборатории было душно, а накануне вечером он допоздна засиделся за "GTA".

Рядом с ним сидела Саманта Дженнингс. Учителя души в ней не чаяли, потому что она была примерной ученицей, всегда первой тянула руку, носила выглаженную форму, а книги и тетрадки аккуратно обертывала в плотную бумагу. Но когда учителя не смотрели, Саманта превращалась в редкостную стерву. Джеймс терпеть ее не мог: в основном за то, что она постоянно дразнила его тем, что у него мама толстая.

— У Джеймса мать такая толстуха, что им приходится смазывать косяки маслом, чтобы она не застряла, — говорила Саманта, и ее подружки угодно хихикали.

Мама Джеймса и впрямь была внушительная. Ей приходилось заказывать одежду по специальному каталогу для полных. Появляться рядом с ней на людях было сущей пыткой. Все глазели на нее, показывали пальцами. Малыши передразнивали ее походку. Джеймс любил маму, но если она его куда-нибудь звала, старался под любым предлогом увильнуть.

— Я вчера пять миль пешком прошла, — не унималась Саманта. — Сделала два круга вокруг Джеймсовой матушки.

Джеймс поднял глаза от тетрадки.

— Как смешно, Саманта, - спокойно ответил он. — Куда смешнее, чем когда ты повторила это первые три раза.

Джеймс был один из самых крутых ребят в классе. Любой мальчишка, осмелься он дразнить его маму, тут же получил бы хорошую взбучку. Но с девчонкой что поделаешь? На следующем уроке он сел подальше от Саманты.

— Твоя мать такая толстая...

Терпение Джеймса лопнуло. Он вскочил опрокинув табуретку.

— Саманта, чего ты ко мне привязалась?! - заорал Джеймс.

Класс притих. Все глаза устремились на Джеймса.

— Что с тобой, Джеймс? - ухмыльнулась Саманта. — На шуточки обижаешься?

— Мистер Чоук, немедленно сядьте на место и вернитесь к работе, — раздраженно потребовала мисс Вулт.

— Еще одно слово, Саманта, и я...

Джеймс никогда не умел давать задний ход.

— И я...

Саманта хихикнула.

— И что ты, Джеймс? Пойдешь и обнимешь свою толстую мамочку?

У Джеймса руки чесались стереть с лица Саманты глупую ухмылку. Он стащил девчонку с табуретки, толкнул к стене и развернул лицом к себе. И в ужасе замер. По лицу Саманты струилась кровь. На щеке багровел длинный порез - она зацепилась за гвоздь, торчавший из книжной полки.

Джеймс в ужасе попятился. Саманта прижала руки к лицу, увидела кровь и завизжала.

— Джеймс Чоук, вас ждут очень крупные неприятности! - воскликнула мисс Вулт.

Класс взволнованно загудел. Джеймсу стало страшно. Что он натворил! Никто не поверит, что это произошло нечаянно. Джеймс метнулся к двери. Мисс Вулт схватила его за пиджак.

— Куда это вы собрались?!

— Уйдите с дороги! - закричал Джеймс.

Отпихнув мисс Вулт, он выскочил в коридор. Школьные ворота были заперты, но Джеймс перемахнул через забор и очутился на учительской автостоянке.

Джеймс бежал, не разбирая дороги, и что-то бормотал себе под нос. Злость уходила, уступая место ужасу: постепенно он осознал, то впутался в самые серьезные неприятности за всю жизнь.

Через несколько недель ему исполнится двенадцать. Он уже сомневался, доживет ли до этого дня. Мама наверняка его убьет. Повесит на первом же столбе. И в придачу его выгонят из школы.

Не чуя под собой ног, Джеймс добрался до детской площадки возле своего дома. Он взглянул на часы. Если прийти домой в такую рань, мама догадается, что с ним что-то стряслось. На чашку чая в кондитерском магазине не было денег. Оставалось только одно: пойти на площадку и спрятаться от моросящего дождя в бетонном туннеле.

Туннель показался меньше, чем Джеймс помнил его с прежних времен. Сверху донизу он был изрисован и пропах мочой. Впрочем, Джеймс не обращал на это внимания. Поделом ему, больше он и не заслуживает - только сидеть и дрожать от холода в этой вонючей дыре. Он потер руки, чтобы согреться, и вспомнил себя, когда был маленьким.

В те дни мама еще не была такой толстой, как сейчас. Ее улыбающееся лицо появлялось в конце туннеля. "Я приду и съем тебя, Джейми", - говорила она низким голосом, и это было здорово, потому что по всему туннелю разносилось гулкое эхо. Джеймс проверил сохранилось ли оно.

— Я круглый дурак!

Эхо согласилось с ним. Джеймс накинул капюшон и затянул молнию на куртке так, что она наполовину закрыло лицо.

Через полчаса Джеймс понял, что надо что-то делать. Впрочем, выбор был не велик: или сидеть в туннеле до конца своих дней, или идти домой на верную смерть.

И Джеймс пошел домой. Он вошел в прихожую и первым делом проверил телефон лежавший на столике под вешалкой.

Пропущено звонков: 12

Номер не определен.

Видимо, из школы пытались дозвониться до мамы, но та не взяла трубку. Джеймс возблагодарил бога, но удивился, почему мама не отвечала. И тут он заметил на вешалке куртку дяди Рона.

Дядя Рон появился, когда Джеймсу было чуть больше года. Он был похож на шумливую, вонючую гору тряпья. Рон курил, пил и выбирался из дому, только чтобы пропустить стаканчик в пивной. Однажды он устроился на работу, но его хватило лишь на пару недель.

Джеймс всегда считал дядю Рона придурком и мама, в конце концов согласилась с ним. Однако перед тем как выставить Рона за дверь, она успела выйти за него замуж и даже родила от него дочь. Теперь Рон заходил к ним каждые несколько недель, якобы для того, чтобы повидать свою дочь Лорин. Правда приходил он в основном тогда, когда Лорин была в школе, а у него самого в кармане кончились деньги. Дело в том, что мама до сих пор питала слабость к дяде Рону...

Джеймс прошел в гостиную. Его мама, Линда, лежала на диване. Левая нога была перевязана. Рон сидел в кресле, закинув ноги на кофейный столик. Из дырявых носков торчали грязные пальцы. Оба они были пьяны.

— Мама, тебе нельзя пить, когда ты принимаешь лекарства, — сказал Джеймс. Он до того разозлился, что даже забыл про собственные неприятности.