Елена Разумовская - Братья Орловы

• Название: Братья Орловы
• Автор: Елена Разумовская
• Издательство: Феникс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-222-17557-6

Эта книга для тех, кому и узнать хочется побольше, и скучно просиживать штаны в библиотеках, копаясь в пыльных архивах. Она вовсе не претендует на исключительную точность и полную объективность. Рассказывать о XVIII столетии совершенно объективно невозможно. Эта эпоха полна грандиозных свершений и великих людей, каждый из которых был отнюдь не ангелом в реальной жизни. Происходили один за другим дворцовые перевороты, сменялись на троне правители и правительницы, а возле них — их фавориты.

О людях, по-настоящему великих, еще при их жизни складывались весьма разнородные мнения. Противоборствующие партии стремились очернить противников; кто-то бросал дурное слово, а затем его подхватывали, и негативная репутация разрасталась, оставаясь в веках. Некоторое время назад даже слово «временщик», которое означает всего-навсего фаворита при том или ином правителе, звучало как ругательное. А что делать с теми временщиками, которым Россия обязана своим великим прошлым, победами в войнах, величественными постройками и работой многих ученых, художников, писателей? Братья Орловы относились именно к таким временщикам, и мы попытались без прикрас обрисовать каждого из них, не скрывая ни доброго, ни дурного в их поступках. Каждый из пятерых Орловых отличился в особом роде деятельности; каждый сталкивался в своей жизни с самыми разными людьми и обстоятельствами, безусловно, стоящими упоминания о них.

---

Сразу же после скоропостижного объявления Турцией войны Екатерина направила в помощь Орлову собственных агентов в Албанию, Молдавию, Черногорию устанавливать контакт с христианскими жителями Оттоманской империи.

Результаты столь бурной деятельности не замедлили сказаться: болгарин Назар Каразин, посланный в Молдавию и Валахию, поднял арнаутов против турок и с тремя тысячами повстанцев сумел захватить Бухарест, столицу Валахии!

Тем временем в Греческий Архипелаг были направлены две балтийские эскадры под командованием адмирала Григория Андреевича Спиридова и контр-адмирала Джона Эльфинстона: Россия пыталась оттянуть хотя бы часть турецких войск с основного места военных действий на Дунае. Впрочем, то была главная, но не единственная цель морской экспедиции. Обе эскадры несли десантные войска, которые должны были сражаться с противником в его тылах, вместе с партизанами, корабли же — вести боевые действия в Средиземном море, мешая подвозить продовольствие турецким войскам. Адмирал Самуил Карлович Грейг, капитан флагманского корабля эскадры Г.А. Спиридова, в своем дневнике писал о цели экспедиции так: « Е.И. В., желая, по возможности, усилить военные действия против турок, для скорейшего окончания войны, вознамерилась послать военный флот в Архипелаг и Левант. Цель экспедиции заключалась в том, чтоб произвесть диверсию в этих местах и беспокоить турок в той части их владений, где они менее всего могли опасаться нападения…»{84}

Русские моряки признавали, что предприятие это весьма сложное. Тот же Грейг, будучи моряком опытным, писал в дневнике о больших «затруднениях», с какими связано «отправление вооруженной силы от самых крайних пределов Балтики в моря, столь отдаленные»{85}. На самом деле в активе у российского флота были исключительное мужество и высокий боевой дух, известные всему миру со времен Петра Великого, да талантливые моряки — офицеры и матросы, покрывшие в Архипелаге русский флот бессмертной славой. Но было и множество минусов. Как пишет блестящий российский историк Е.В. Тарле, «…суда были плохи, не выдерживали больших штормов, ломались в важных частях… много было матросов из глубины Российского материка, никогда до поступления на службу не видевших моря. Они болели, многие умирали в тяжком, долгом морском походе». Далее историк приводит страшные цифры: «За первые же два месяца плавания (и притом сравнительно теплые месяцы — от конца июля до конца сентября) Спиридов потерял сто человек умершими и около 500 тяжело больными»{86}. И это были не последние жертвы среди матросов, которые так и не добрались до теплых вод Средиземного моря, умерев по дороге. Дополнительным препятствием стали провокации, чинимые россиянам французами: на пути эскадрам встречались сомнительного вида купеческие корабли, «кои бы свойством груза своего могли произвести сумнение и задержать в плавании их»{87}, как писал граф Никита Панин русскому послу в Лондоне. Когда главнокомандующий увидел флот, с которым он должен одолеть турок, у него, по его же собственному выражению, волосы дыбом поднялись!{88} Даже ему, прежде не имевшему дело с морем и морским делом, стало понятно, что корабли плохи, матросы необучены. И это — после многотрудного плавания, которое стало суровой школой и проверкой эскадры Спиридова.

Конечно, и Европа считала, что русской эскадре не выдержать тягот долгого пути из Балтийского к Средиземному морю. Даже англичане, имевшие значительный опыт в морских кампаниях и долгих плаваниях, хотя и предоставляли свои порты для стоянки и починки русских кораблей, все же сомневались в успехе предприятия, а что говорить о противниках России! Когда Мустафе III доложили, что русские корабли осваивают просторы Средиземноморья, он воскликнул, что это просто-напросто невозможно. Наделе сильнейшие штормы и трудности лишь закалили моряков, подняв их боевой дух и боеспособность. На это и надеялась Екатерина Великая, когда писала в 1769 г. Алексею Орлову: «Ничто на свете нашему флоту добра не сделает, как сей поход, все закоснелое и гнилое наружу выходит, и он будет со временем круглехонько обточен»{89}.

В июле с Кронштадтского рейда вышли в плавание 15 кораблей эскадры Г.А. Спиридова: линкоры «Святослав», «Евстафий», «Европа», «Святой Януарий», «Северный орел», «Три иерарха», «Три святителя», фрегат «Надежда», бомбардирский корабль «Гром», а также транспортные и посыльные суда; общее число пушек составляло 640. На мачте «Евстафия» развевался флаг адмирала. Флагман «Евстафий» первым 6 ноября 1769 г. вошел в Средиземное море; месяц спустя к нему присоединились некоторые другие, отставшие корабли эскадры. Из Кронштадта в октябре того же года вышла в долгий путь эскадра Джона Эльфинстона; собирались в дорогу корабли датчанина Арфа. Война против турок на море началась.

Прибыв в Архипелаг, все корабли становились под начало Алексея Орлова, который обладал широчайшими полномочиями и был назначен главнокомандующим российских морских и сухопутных войск в этом регионе. Пожалуй, следует объяснить читателю это довольно странное с объективной точки зрения назначение. Да, Алексей Орлов был одним из главных участников заговора, возведшего Екатерину Алексеевну на престол в качестве самодержицы. Как говорят многие источники, Екатерина всю свою жизнь очень уважала Алексея Григорьевича, ценила, была ему благодарна и — побаивалась. Ведь, кто знает, если возвел на престол, то и скинуть может, буде появится более подходящий кандидат в императоры… Но, тем не менее, делать сухопутного сержанта Семеновского полка Алексея Орлова главнокомандующим и ставить под его начало русский флот — не было ли это опрометчивым? Как показала история, не было. Кроме своеобразного отношения, которое императрица питала к графу Алексею Орлову, были и другие факторы, способствовавшие его назначению. Е.В. Тарле пишет, ничуть не сомневаясь в способности Екатерины Великой найти каждому человеку единственно верное место: «Она хорошо знала, кого посылает. Умный, дерзостный, храбрый, любящий риск и ищущий риска, но вместе с тем расчетливый, не боящийся ни пули, ни ответственности, Алексей Орлов… был как раз подходящим человеком для подобного головоломного задания»{90}. А французский историк XIX столетия Казимир Валишевский находит причину назначения Орлова в особом складе ума и характера Екатерины, которая, как он пишет, «относилась с недоверием… к специалистам и профессионалам… В дипломатии, как и в политике, как и везде, она выше всего ставила способность действовать по вдохновению. Ей казалось, что даже для военного искусства не требуется ничего другого». И это было совершенно в ее характере — верить гению Алексея Орлова, не полагаясь вполне на искусных моряков Спиридова, Грейга, Эльфинстона: «Она находила вполне естественным, что Алексей Орлов, в первый раз в жизни ступивший ногой на корабль, в ту же минуту превратился в образцового моряка, стал командовать адмиралами, заслужившими себе чин и репутацию в английском флоте, и выиграл самую блестящую морскую победу в современной истории»{91}.

Местом для высадки русского десанта была назначена Морея, где жило множество греков, а турки давно забыли, что такое война. Это был очень удачный выбор, однако план А. Орлова провалился из-за медлительности русского флота: греки, побуждаемые агитацией Орлова к восстанию, волновались, ожидая прибытия русских кораблей-освободителей. Корабли Спиридова должны были, по замыслу Орлова, стать той искрой, из которой вспыхнет пламя освободительной войны против турок. Но, как писал капитан С.К. Грейг, «если бы можно было русскому флоту прийти несколькими месяцами ранее, пока это всеобщее воодушевление народа еще было в полной силе, турки же малочисленны и рассеяны, то весьма вероятно, что вся Морея в короткое время была бы очищена от турок и осталась в полной власти греков»{92}. Но турки, видя волнения, стягивали в Морею войска; таким образом, фактор неожиданности, столь важный для авантюрных операций, был утерян.

В январе 1770 г. по приказу главнокомандующего Спиридов высадил десант; два греческих корабля присоединились к его эскадре у портового города Витуло. Бои русского десанта, в которых участвовали и местные партизаны, подняли все греческое население на борьбу с завоевателями. Майноты, греки, жившие в горах южной Морей, были прекрасными воинами, однако не имели представления ни о воинской дисциплине, ни о цивилизованном ведении войны. Так, при взятии отрядом капитана Баркова Миситрии кровожадные майноты перебили больше тысячи жителей, среди которых были женщины, старики, дети, и разграбили город. Когда русские попытались им препятствовать, греки стали стрелять в союзников.

Первым большим успехом русских войск на островах Архипелага был захват порта и крепости Наварино, гавань которого стала временной базой русского флота в Средиземном море. Это случилось 10 апреля 1770 г.; были взяты пушки, мортиры, более 13 тонн пороха. Во взятии крепости отличился дед А.С. Пушкина Ганнибал, бригадир артиллерии. Правда, вскоре Орлов приказал снять осаду других крепостей Морей, так как подходили значительные силы турецкой армии, а численность русских сухопутных сил была мала; на майнотов, не имевших опыта сопротивления регулярным войскам, надежда не было. Уже в мае, когда главнокомандующий получил известия, что к Наварино подходит турецкий флот численностью в 12 линкоров, а эскадра Эльфинстона наконец прибыла к берегам Морей, он, посовещавшись со своими главными помощниками в морском деле — Спиридовым и Грейгом, принял решение оставить удобную гавань и дать бой туркам в открытом море.