Льюис Котлоу - Занзабуку

• Название: Занзабуку
• Автор: Льюис Котлоу
• Издательство: Армада-пресс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2001
• ISBN: 5-309-00172-7

Льюис Котлоу, американский путешественник и кинорежиссер, член Английского географического общества, трижды обогнул земной шар и трижды побывал в тропиках Африки. Автор снимал львов в саванне, гориллу в тропическом лесу на склонах Лунных гор, бегемотов на речных отмелях... Окончив путешествие, Котлоу меняет киноаппарат на перо очеркиста, садится за стол и начинает увлекательный рассказ о своих африканских путешествиях...

Только в Африке можно «сидеть за чаем» вместе с антилопой куду, обезьяной, зеброй, гиеной и с привлекательной женщиной.

И кроме того, две белые совы будут наблюдать за вами и сопровождать чаепитие кисловатыми комментариями.

Но такое собрание в Африке возможно лишь в одном месте — на большой «звероловной ферме» Кэрра Хартли, раскинувшейся у подножия горы Кения…

Льюис Котлоу

---

Но одно дело смотреть на этих животных с берега или лодки, движущейся в тридцати — сорока футах от них, и совсем другое — находиться в крошечной лодке в самой середине стада. Именно это и проделал ради удачного снимка мой друг Эйс Дюприз. Некоторые его поступки на первый взгляд казались безрассудными, но в действительности это было не так. Эйс прекрасно знает повадки животных и поэтому может позволить себе с ними больше, чем обычный путешественник. Точно так же очень опытный моряк может выдержать шквал, который оказался бы гибельным для новичка.

Вероятно, рейды Эйса в гущу стада гиппопотамов нельзя назвать безопасными, но он чувствовал себя там уверенно. Он продвигался очень медленно, пустив свой хрупкий ялик дрейфовать к стаду, а сам сидел тихо. Мы снимали эту сцену с другой лодки. Как только лодочка Эйса подошла на несколько ярдов к первым бегемотам стада, они заметили его и быстро и бесшумно скрылись под водой, затем снова всплыли, высунув наружу только глаза и ноздри. Лодка тихо уносилась течением, и Эйс не делал резких движений. Некоторые бегемоты оставались под водой, другие высунули всю голову, глядя на пришельца с любопытством, но без неприязни. Раз это не крокодил, охотящийся за их детенышами, и не бегемот из чужого стада, бояться, по-видимому, нечего. Бегемоты не считали людей серьезной опасностью, потому что жили в заповеднике и на них уже несколько лет никто не охотился.

Течение принесло Эйса в центр стада, но когда он попал туда, оно уже не казалось таким большим, как раньше. Там, где было восемьдесят — сто бегемотов, теперь мы видели вокруг ялика лишь двадцать — тридцать. Остальные нырнули и оставались под водой. Эйс казался спокойным, когда встал в лодке, чтобы снять крупным планом ближайших к нему бегемотов. Но пока он не миновал стадо, я боялся, что какой-нибудь дружелюбно настроенный гиппопотам перевернет лодку, всплывая из любопытства, чтобы еще раз посмотреть на нее.

Я указал Эйсу на эту опасность, когда он снова присоединился к нам.

«О, я не думаю, чтобы они даже тогда причинили мне вред, — сказал он. — Кстати, это был бы изумительный кадр — лодка опрокидывается, и я оказываюсь в воде в середине стада бегемотов. Не хотите ли получить его?»

Сначала я не принял этого всерьез. Конечно, сказал я, это было бы захватывающее зрелище, но вряд ли найдется глупец, способный сделать это намеренно, а когда такое происходит случайно, вас никогда не оказывается на месте с аппаратом, или освещение плохое, или еще что-нибудь не так.

«Завтра мы сделаем это, — сказал Эйс. — Вы все будете держать свои аппараты наготове, а освещение будет хорошее. Если бегемот не опрокинет лодку, я ему помогу, но сумею сделать это правдоподобно».

Я протестовал. Я не мог допустить этого. Но Эйс ни о чем не хотел думать, кроме прекрасного кадра. Он настаивал на том, что, если дать бегемотам привыкнуть, они не причинят ему вреда, даже когда он упадет в воду.

«Они только уберутся с дороги», — сказал он.

На следующий день Эйс снова поплыл в своей лодочке, а мы забрались в другую лодку и направили на него киноаппараты. Опять его медленно понесло течением в середину стада бегемотов — тех же, которых он навестил днем раньше, но сейчас он держался ближе к берегу. Сцена обещала быть достаточно увлекательной, и в то же время он смог бы в случае необходимости быстро доплыть до безопасного места.

Вот Эйс сделал знак рукой и встал в своей лодочке. Наши аппараты заработали, и освещение было хорошее. Вдруг лодка накренилась, Эйс покачнулся, как бы пытаясь удержать равновесие, и с плеском упал в воду. Все случилось очень естественно, и я был уверен, что это действительно сделал бегемот без всякой помощи Эйса. Потом Эйс объяснил, что «помогать» почти не пришлось. Бегемоты несколько раз энергично подталкивали лодку, и как раз в тот момент она чуть не перевернулась от сильного толчка.

И вот Эйс в воде, окруженный бегемотами, плывет к берегу, который от него примерно в семидесяти метрах. У меня перехватило дыхание. Но Эйс, как всегда, оказался прав. Ближайшие к нему бегемоты скрылись под воду и отплыли от неожиданного нарушителя их спокойствия. К тому моменту, когда они вновь всплыли, Эйс почти добрался до берега, и они только вопросительно смотрели ему вслед. Некоторые громко пыхтели, а один даже поплыл вдогонку, но лениво, только из любопытства.

Мокрый и грязный Эйс вылез на берег и с широкой улыбкой помахал нам рукой. Я вспотел и ослаб, но нашел в себе силы, чтобы помахать ему в ответ. Мы поспешили подплыть к Эйсу и забрать его в свою лодку.

Через несколько дней Эйс, я и оператор выехали на равнину, где мы хотели заснять буйволов. Но по дороге мы наткнулись на грязный пруд, битком набитый гиппопотамами. Остановив грузовик, мы осторожно подобрались поближе и увидели стадо по меньшей мере в пятьдесят бегемотов, так густо покрытых грязью, что с трудом могли различить их контуры или сказать, где кончается один бегемот и начинается следующий. Одни животные лежали друг на друге, некоторые искали еще более грязного места, но большинство просто дремало.

Эта сцена заслуживала, чтобы ей уделили немного времени и несколько футов пленки. Мы с Эйсом пошли к пруду, а оператор, оставшийся на грузовике, снимал нас, когда мы подходили к бегемотам, и я сам снимал их крупным планом.

При нашем приближении вся грязная масса бегемотов начала беспокойно вздыматься и опускаться, как будто какие-то подземные толчки вспучивали грязь под ними. Ближние бегемоты повернули головы и воззрились на нас. Мы остановились, и волнение утихло. Мы подошли ближе. Некоторые бегемоты замычали, словно большие коровы. Один громадный самец на краю пруда поднял голову и уставился на нас. Он был явно недоволен нашим появлением.

Я выразил опасение, что в кадре, который я снимаю, нельзя будет различить ничего, кроме колышущейся массы грязи. Нужно было немного побольше «действия», и Эйс решил удовлетворить мое желание. Он сделал несколько шагов навстречу недоверчивому гиппопотаму и зарычал на него.

До сих пор не могут понять, как огромная туша, завязшая в грязи, могла двигаться так быстро, но прежде чем мы успели сообразить, что произошло, зверь уже быстро наступал на нас, с пригнутой головой и сверкающими глазами. Мы побежали к грузовику; шофер сразу понял, какой опасности мы подвергаемся. Он включил мотор, подъехал к нам, и мы сумели вскочить на ходу буквально в нескольких ярдах от разъяренного бегемота. К счастью, оператор заснял все происшествие, в котором оказалось больше «действия», чем мы добивались.

Интересные кадры с бегемотами мы засняли и во время экспедиции 1954–1955 годов, в которую входили две долгие и утомительные поездки в отдаленные районы. Первый раз мы отправились к озеру Руква в Южной Танганьике, где страшная засуха обрекла на медленную смерть сотни бегемотов. Администрация заповедника известила Августа Кюнцлера, ловца диких животных, что, так как бегемоты все равно должны умереть, он может ловить любых из них. К счастью, благодаря помощи миссис Мариот Райдон, которая знала, как он может быть мне полезен, я нашел его в Аруше, около которой находится его прославленная звероловная ферма.

Август Кюнцлер — швейцарец, приехавший в Танганьику в 1929 году и занявшийся поимкой и приручением зверей. Этот человек посвятил себя охране диких животных. Он хорошо обращается с ними и рассылает по всему свету лучшие экземпляры. Он одним из первых стал ловить детенышей носорогов, слонов и других зверей, не убивая самок (этот способ теперь узаконен в Танганьике), и научил этому своего замечательного помощника Пеллегрини.

В путешествиях с Пеллегрини мы получили наши лучшие кадры; первой и труднейшей была экспедиция за бегемотами на озеро Руква. Дэйв Мэзон был оператором на этих съемках, и у него получились драматичные кадры. Но ради них мы совершили изнурительную тридцатишестидневную поездку по сильно пересеченной местности, по таким каменистым дорогам, что наши два грузовика вышли из строя, и мы долго ждали, пока их отремонтируют. Ради них Дэйв Мэзон перенес малярию, ради них мы работали на солнцепеке при мучительной жаре, когда температура в тени достигала 102°F. И эти кадры идут на экране всего около четырех минут!

Озеро Руква лежит более чем в восьмистах милях к югу от Аруши. Там уже не раз бывала такая засуха, что бегемоты умирали из-за недостатка воды. В засуху растительность на многие мили вокруг сморщивается, сохнет и погибает, и большим стадам бегемотов нечего есть. Если они не умирают от голода, их добивает палящее солнце — бегемот днем должен проводить много часов в воде, чтобы выдержать его жгучие лучи.

По мере усыхания озера все больше и больше бегемотов теснится в пределах постепенно уменьшающейся зоны. Потом остается море грязи, слой которой день ото дня становится все толще, гуще и тверже. Вязкая трясина засасывает многих бегемотов, и они погибают. Другие слабеют настолько, что не могут добраться до отступающей воды.