Александр Золотько - Оперативник

• Название: Оперативник
• Автор: Александр Золотько
• Издательство: ACT
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-082022-1

Мировая катастрофа это была или Божья благодать… никто толком так и не понял.

Но случилось то, что случилось. И мир стал другим: Земля — плоская, а небо — неколебимая твердь.

А вот люди остались прежними: готовы лгать — ради веры, убивать — ради вечной жизни, мучить ближнего своего — ради построения рая на земле…

Лучший способ доказать свое — застрелить противника. Боевики, террор, взрывы, убийства. В этом, Новом, мире выжить ничуть не проще, чем в старом.

И святых здесь нет, поэтому правду призваны защищать грешники: пьющие, сквернословящие, прелюбодействующие, но — способные ради веры и друзей пожертвовать не только жизнью, но и душой.

Худшие из лучших, последние рыцари Света…

Оперативники Ордена Хранителей.

---

Потом, когда будет понятно, что предел достигнут, тогда можно будет все Крулю объяснить. Все. Сломать ему шею. Распороть брюхо. Просто выбросить в окно с этажа повыше.

Высказать, глядя в глаза, все, что накопилось и еще накопится, и прикончить. Или просто прикончить, чтобы не устраивать киношный финальный монолог, который, обычно, плохо заканчивается для говорившего. Просто убить мерзавца. Убить — и все!

Иван снял больничное, надел принесенные джинсы, свитер, замшевую куртку, высокие светло-коричневые ботинки. Почти такие же, как он носил раньше.

— Готов? — спросил Круль, когда Иван завязал шнурки и застегнул куртку.

— Готов, — ответил Иван.

— А вот ни хрена ты не готов! — заявил Круль, достал с верхней полки пакет и протянул Ивану. — Как же ты без самого главного?

В пакете был Иванов «умиротворитель» в поясной кобуре и пять запасных магазинов.

— Как ты любишь — через один бронебойный и останавливающий.

Иван задумчиво смотрел на оружие, держа руки в карманах.

— О чем задумался? — осведомился Круль. — Брать или не брать? Это для самозащиты и поддержания уверенности. Не все ж мне тебя охранять. А то ты вдруг посреди города решишь все бросить и уйти, выскочишь из машины безоружный, без документов и денег? Бери-бери, еще твое удостоверение здесь и наличка… Не дергайся, не покупаем. Здесь столько, сколько у тебя было на счету. Вот и молодец.

Иван прикрепил кобуру к брючному ремню, магазины рассовал по карманам, документы и деньги спрятал во внутренний карман куртки.

— Папочку здесь оставишь?

Иван вернулся к кровати, взял папку и сунул ее за пазуху.

— Поехали, — сказал Круль, взялся за дверную ручку, потом повернул к Ивану свое хитро улыбающееся лицо. — Принюхайся, мне кажется или от тебя начало попахивать серой? Еле заметно. Не на уровне подписания, а на уровне устной договоренности. Не чувствуешь? И я не чувствую. Все нормально, опер, жизнь продолжается.

Круль вышел в коридор, оглянулся по сторонам. К нему подбежал парень в зеленом врачебном облачении, что-то тихо сказал.

— Оп-па! — произнес Круль и оглянулся на Ивана. — Это уже интересно…

Иван не стал спрашивать. Хреново было Ивану, тошнота подкатывала к горлу, и во рту была горечь.

Он еще не предался. Нет. Но как же плохо он себя чувствовал. И ведь понимал, что чем-то этот двухнедельный отпуск закончится. Прекрасно понимал, что ничем хорошим он закончиться не мог, но все равно вышло как-то неожиданно. Неожиданно больно.

Иван молча спустился вместе с Крулем на лифте на подземный этаж, прошел через коридор хозяйственных и технических помещений к массивной металлической двери в торце коридора.

Круль помахал рукой камере внутреннего наблюдения, замок щелкнул, Круль толкнул дверь, дверь не поддалась, Круль оглянулся на Ивана, но ничего не сказал, а навалился на дверь сам. Открыл.

За дверью был гараж.

Стояло два совершенно одинаковых фургончика. Оба синие. Оба — с тонированными стеклами. И оба, присмотревшись, понял Иван, с одинаковыми номерами.

— Наш аппарат, — сказал Круль и поводил в воздухе пальцем, словно выбирая. — Наш аппарат — вот этот. Кажется.

Круль подошел к правой машине, открыл дверцу, заглянул внутрь.

— Точно, эта. Альберт, подъедем к гаражу «скорой помощи», примем груз, а потом уже по маршруту, — сказал Круль и оглянулся на Ивана. — Чего ждешь — садись.

Иван, пригнувшись, вошел в фургончик. Водительская кабина была отделена, темное окошко как раз захлопнулось, когда Иван вошел. То ли водителю не положено было видеть пассажира, то ли пассажиру — водителя.

В салоне было всего два кресла. И свободное пространство сзади.

Иван сел. Дверь закрылась, Круль устроился в своем кресле, вытянул ноги и расстегнул куртку.

— А ведь впереди еще длинный день, — сказал Круль. — А так хочется вечера и ночи. И чтобы отдохнуть и не возиться с тобой. Но — работа есть работа.

Машина тронулась, за окном мелькнули массивные колонны, створка металлических ворот, отъехавшая в сторону, несколько машин «неотложки».

Машина затормозила, сдала задним ходом к стене. Двери в задней стенке фургона открылись, что-то громко щелкнуло, прошуршало по металлическому полу фургона. Дверь захлопнулась, и машина поехала.

— Тебе не интересно, что там нам загрузили? — спросил Круль.

Иван молча посмотрел на Круля и отвернулся к окну.

— Понимаю, ты все еще не привык к своему новому положению. Но ведь интересно, признайся.

Машина остановилась, открылись еще ворота, и фургончик выехал наружу. За окном замелькали деревья парка, окружавшего Клинику.

— Я думал, что вечер этого дня пройдет в размышлениях и обсуждениях, — сказал Круль, — но тебе продолжает везти. Я просто завидую такому везению, честное слово. Тот раненый галат, которого мы тащили по коридору… Он ведь не умер, представляешь? Жив. Ему там зашили чего смогли, обкололи обезболивающим и… И много еще чем обкололи. Минут через тридцать мы доберемся на место, и он как раз сможет с нами поговорить. А если учесть, что никому он, кроме нас, не нужен, что его как бы и не существует вовсе, ведь оба нападавших, по официальной версии, погибли в перестрелке, то у нас есть широчайший выбор средств и методов разговорить этого типа. Вплоть, обрати внимание, до подписания Договора на условиях абсолютной искренности. Ваши такого предложить не могут. Пытать — могут, пугать, выворачивать — могут. А предложить освобождение от посмертных адских мук — нетушки. Увидишь, все расскажет подстреленный. Все.

Круль потер руки, словно в предвкушении удовольствия.

— С чего такой восторг? Нравится пытать?

— Отнюдь. То есть абсолютно. Что значит — нравится? Нужно, целесообразно или ненужно и нецелесообразно.

— Тогда почему такая радость?

— Есть шанс приблизиться к решению. Тебя это не заводит? Адреналин в кровь не поступает?

Иван закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

Да, раньше такое его заводило. Сейчас… Сегодня. Нет. Была усталость. И зарождающаяся уверенность, что все будет еще хуже. Что правда не принесет облегчения, не вернет миру четкость и ясность.

Сколько бы ни осталось жить, придется это делать в новом мире. В другом мире. Или…

Или, наконец, рассмотреть, в каком мире на самом деле он все это время жил.

Глава 08

Вообще-то мир выглядел просто. Нет, политика, разборки между государствами, совместная эксплуатация месторождений нефти и газа, взаимные упреки в обмане и недобросовестности — все это, естественно, было и исчезать не собиралось.

Иван честно не вникал в подробности всего этого, как и большинство жителей Земли. Наверное, вся эта суета была важна для выживания человечества и просто необходима для противостояния варварству — очень может быть.

Но для Ивана и для подавляющего большинства людей важно было не то, кто победит в общеевропейских выборах или станет президентом Соединенных Штатов. У каждого было два варианта существования. Два. Не больше.

После того как Господь вернулся на Землю, а та приобрела, наконец, свой настоящий вид, главной целью всякого человека должно было стать обретение жизни вечной. Ну или, говоря попроще, попадание в Рай.

Все было предельно просто: живешь праведно, соблюдаешь Закон, не грешишь, а если все-таки согрешил, то покайся — и все у тебя получится. То есть, как разъясняли священники в церквях, преподаватели Закона Божьего в учебных заведениях и воспитатели с капелланами в армии, крестился — держись. Сколько тут нужно потерпеть? Несчастных семьдесят лет? Хорошо, семьдесят пять. Женщинам чуть больше, мужчинам — меньше. Сносишь терпеливо, преодолеваешь соблазны и не приемлешь грех — быть тебе в Раю.

Если согрешишь и не успеешь принять меры или вдруг так согрешишь, что никакие меры не помогут, — идти тебе в Ад, на муки вечные.

Все просто и доступно. И, собственно, выбора тут никакого не было. Несколько первых лет после Возвращения.

Правда, и возможностей увернуться от греха было не очень много. Религиозные войны велись широко, с размахом и выдумкой. Оружие массового поражения из арсеналов исчезло само собой, вместе с самолетами, вертолетами и ракетами, но пушки, пулеметы с автоматами и холодное оружие продолжало функционировать.

То, что Господь вернулся было, конечно, приятно. И то, что куда-то вдруг исчезла половина населения Земли: мусульмане, иудеи и представители прочих ложных религий, — истинно верующих не могло не радовать. Прибрал Господь, явил свою волю.

Но.

Это самое «но», как понял из книг Иван, поставило в тупик очень и очень многих. Христиане-то были неоднородны. Ну сложилось так, что верить-то верили в Бога все, но по-разному. И считали свой способ, естественно, самым правильным. Да и ладно, если бы только это. В конце концов пришли бы к общему мнению, что все правы, рано или поздно.