Бела Иллеш - Обретение Родины

• Название: Обретение Родины
• Автор: Бела Иллеш
• Издательство: Прогресс
• Жанр: О войне
• Год: 1976

Во время второй мировой войны Б. Иллеш ушел добровольцем на фронт и в качестве офицера Советской Армии прошел путь от Москвы до Будапешта. Свои военные впечатления писатель отразил в рассказах и повестях об освободительной миссии Советской Армии и главным образом в романе «Обретение Родины», вышедшем на венгерском языке в 1954 году.

---

— Очевидно, командующий не опасается контрнаступления противника. Да и в воздухе тоже мы господствуем, — заключил Давыденко, глядя на густую, двигавшуюся в одном направлении, к линии фронта, массу людей и машин.

Горячо, по-летнему припекало солнце. Небо было ослепительно голубое, может, только чуть бледней, чем оно обычно бывает в августе. На шоссе стояла пыль, хотя всего двое суток назад здесь царила непролазная грязь. Два предыдущих дня почти не переставая лил дождь, а по ночам сильно подмораживало. Несколько часов кряду дул острый как бритва ледяной северный ветер, срывавший с деревьев жухлые, покрытые инеем листья. Когда же выглянуло наконец солнце, деревья уже осыпали всю листву.

Вклинившись в колонну артиллерийских орудий и повозок с боеприпасами, три грузовика редакции «Венгерской газеты» с трудом продвигались на северо-запад.

Деревья вдоль дороги, по которой они следовали, стояли совершенно голые, казались гораздо выше, чем летом, и производили грустное впечатление, хотя по их серым и коричневым стволам весело плясали солнечные лучи, на мгновенье окрашивая длинные сучья и тонкие веточки то в красный, то в оранжевый цвет.

Шагавшие по обочинам стрелки были уже одеты в зимнюю форму — в ватные куртки и серые меховые ушанки. Становилось жарко. Один за другим снимали бойцы свои тяжелые зимние шапки, заметно теряя при этом в воинственности и мгновенно преображаясь в шумных, веселых парней, которые, казалось, совершают увеселительную прогулку.

«Венгерская газета» подкатила к воротам паркетной фабрики. Война пощадила ее корпуса, построенные в свое время австрийским бароном Грёделом, одним из крупнейших лесопромышленников и магнатов Габсбургской монархии. В период немецкой оккупации фабрику поглотил концерн Германа Геринга, а сейчас в огромном здании дирекции, которое по виду могло вполне сойти за дворец, уже с неделю расположились интендантское и политическое управления фронта. Мрачные, полутемные цехи фабрики и ее хорошо проветриваемые лесохранилища были превращены в армейские провиантские склады, а также и склады амуниции, обмундирования и боеприпасов.

Редакция должна была пробыть здесь одну ночь, и ее расквартировали в небольшой, примыкавшей к главному зданию вилле. Вилла была построена в скандинавском стиле и называлась «малым замком». В течение многих лет гитлеровцы держали в ней фронтовой публичный дом. По распоряжению Петрова виллу переоборудовали под фронтовой госпиталь с большим операционным залом, оснащенным по последнему слову медицинской техники. Но к моменту приезда сюда начальника госпиталя, известного киевского хирурга, полковника медицинской службы Филиппенко, госпитальное оборудование еще не прибыло, его ожидали только на следующие сутки, и потому приют на ночь в этом «малом замке» получила «Венгерская газета».

Сразу по окончании наскоро состряпанного ужина Балинт приказал своим сотрудникам немедленно ложиться спать.

— Завтра предстоит тяжелый день!

Сигнал подъема подали в три часа утра. На дворе стояли холод и темень. Воздух был промозглый. Единственное средство согреться в такую погоду — выпить сто граммом водки. Принявшему дозу этого лекарства уже не страшны ни холод, ни сырость. А к темноте глаза привыкают быстро, тем более что, когда к подъезду подошли машины, край неба уже начал светлеть.

Редакция до последнего времени передвигалась на трех грузовиках. С нынешней стоянки к ним присоединилась еще пара «виллисов» с тремя автоматчиками в каждом. Один «виллис» встал во главе колонны, другой пристроился в ее хвосте.

Обычно, если кто-либо делал попытку разузнать у Балинта про новый маршрут, лысый майор резко обрывал любопытного:

— Занимайся своим делом! Куда надо, туда и едем. На новое место, вот и все. Будем там работать.

Но сегодня, не признаваясь в этом даже себе, майор Балинт почти жаждал, чтобы кто-нибудь поинтересовался и спросил, куда держит путь редакция. Однако, учитывая прошлый печальный опыт, никто сейчас к нему не приставал, и Балинту пришлось по собственному почину, без всяких наводящих вопросов, объявить, куда они едут.

— Ну, ребята! Рассаживайтесь в машинах поудобнее. Сойдем теперь уж прямо в Мукачеве!

2. Встреча в отеле «Звезда»

Шоссе все круче карабкается вверх. Все чаще повороты. То справа откроется вдруг вид на горные темно-зеленые вершины с плывущими между ними серебристыми клубами тумана, то слева внезапно как бы распахнется окошко на бегущую параллельно дороге гористую цепь, и глазам путника предстают пожелтелые долины, полысевшие леса.

Из-за лесов встает ослепительное солнце. Когда смотришь на него отсюда, сверху, оно кажется таким огромным, что заслоняет собой весь горизонт. И Балинту представляется, будто на небе поднимается не одно, а сотни, много сотен, неисчислимое множество солнц.

Шагающие по обочинам шоссе бойцы-пехотинцы поют:

И на Тихом океане
Свой закончили поход…

Когда сюда доносится далекая артиллерийская канонада или землю под ногами сотрясают сильные взрывы, песня обрывается. Бойцы снова надевают свои серые ушанки и подтягивают ремни.

В нескольких шагах от марширующих колонн, почти на самом краю придорожной канавы, среди кустов притаились, прижавшись к земле, зайцы. Их тут несметное количество, и они какие-то странные — не то бесстрашные, не то чересчур перепуганные. Зайцы не кидаются прочь, даже когда в них швыряют комком земли. Парни в серых солдатских ушанках то и дело поворачиваются к ним, одни — чтобы притворно пугнуть, другие — шутливо подбодрить косоглазых. Зайцы неподвижны, словно окаменели. В их круглых глазах теплится жизнь. Заячья жизнь — страх, ужас, безнадежность.

— Вот уж никогда бы не поверил, что так высоко в горах водятся зайцы, — сказал шофер сидящему рядом Балинту.

Высоко в небе с северо-востока на юго-запад пролетели три истребителя. Пехотинцы, радостно крича, замахали им вслед шапками. Один «ястребок» сбросил какой-то пакет, который на лету распался на сотни и сотни белых бумажных птиц. Они закачались на воздушных волнах, опускаясь к дороге, кружась над придорожными канавами, деревьями, головами людей.

Балинт приказывает шоферу остановиться. Он выходит из кабины и нетерпеливо ждет, когда листовки достигнут земли. Но белые птицы не спешат снизиться, они как бы играют в воздухе. Наконец лысый майор ловит одну из них и видит, что текст написан по-венгерски. Он читает вслух:

Венгерские офицеры и солдаты!

Теперь уже каждому ясно, что Гитлер и его венгерские лакеи во главе с Салаши окончательно проиграли войну. Позорный конец Гитлера и Салаши вопрос самых ближайших дней…

Балинт бросает читать листовку. Он вне себя. Грозит кулаком давно успевшим скрыться самолетам.

— Ну, куда кидаете? Эх, вы!..

Сорвав, таким образом, злость и досаду, Балинт снова садится в грузовую машину рядом с шофером.

— Трогай, Митя, — говорит он.

Грузовик едет дальше, но через каких-нибудь несколько минут лысый майор опять командует остановиться. Он выходит из машины и делает знак всем редакционным работникам последовать его примеру.

— Что там?

— Что случилось? В чем дело?

Лысый майор указывает рукой на рыжую в подпалинах скалу, на которой ясно видны высеченные по камню строчки.

Тольнаи громко читает:

Здесь прозвучал тревожный зов трубы Лехела.
Здесь уронил свою прощальную слезу великий Ракоци…

— Это Верецк! — восклицает Пожони.

Верецк!.. Верецкое ущелье!..

Грузовики «Венгерской газеты» мешают дорожному движению. К Балинту устремляется какой-то артиллерийский подполковник, возмущенно размахивая руками и громко крича. Лысый майор представляется ему и вполголоса докладывает о причине остановки. Артиллерист-подполковник пожимает майору руку, угощает сигаретами. Балинт обычно сигарет не курит, а неизменно грызет мундштук своей трубки. Но на этот раз он принимает предложенную сигарету и закуривает. Артиллерист еще раз пожимает ему руку.

— По машинам! Поехали! — командует Балинт.

Караван грузовиков трогается. Уже не в гору, а с горы, вниз, держа курс на юг.

Над восстановлением волоцкого виадука горячо трудились советские саперы. Им помогали сотни украинских и венгерских лесорубов. Но машинам «Венгерской газеты» все же пришлось пока сделать огромный крюк по отвратительным проселочным дорогам, в объезд виадука.

Едва они успели свернуть с шоссе, как у одного из «виллисов» спустила левая задняя шина. Колесо сменили, караван двинулся дальше. Но тут произошла авария с грузовиком, на котором ехал Балинт. Поломка оказалась серьезной и трудно устранимой. Наконец после долгого совещания шоферы приступили к ремонту. Пуститься снова в путь удалось, когда солнце уже клонилось к закату. Во время затянувшейся стоянки редакцию «Венгерской газеты» нагнал на своем «виллисе» подполковник Давыденко. Кроме него и шофера, в машине находился капитан Дьенеи.