Николай Рерих - Листы дневника. Том 2

• Название: Листы дневника. Том 2
• Автор: Николай Рерих
• Издательство: Международный Центр Рерихов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-86988-088-2

Во второй том "Листов дневника" Н. К. Рериха вошли очерки, написанные в 1936–1941 гг. Запечатлевшие современность публикуемые Листы дневника замечательны по искренности и силе убеждения.

Очерки настоящего тома — синтез одухотворяющих и преобразующих идей в свете эволюционных положений Живой Этики, кристаллизация этико-философских воззрений мыслителя-гуманиста.

Тексты Листов дневника воспроизводятся по материалам архива МЦР. Значительная часть очерков публикуется впервые.

---

Скажут, "счастье" катается в блестящих моторах. "Счастье" упивается и нажирается в раззолоченных палатах. "Счастье" имеет власть притеснять, умалять, неправедничать и ломаться над слабым. "Счастье", как мрачный призрак, нависает и поганит каждый вздох и улыбку о прекрасном. Сказали ли в школах об этом размалеванном вампире, который в обиходе называется "счастьем мещанским"?

О жертвенности не сказали. Зато показали и воспели всю ложную позолоту прозябания. Да, показали и ухмылялись, называя наслаждение достижением. Много подделки, но особенно страшна подделка счастья. Как осуждать тянущихся к наслаждению, когда им и не говорили о жертвенности и о красоте подвига? А подвиги старых времен поставлены были под усмешку.

Больно видеть, как невежество топчет лучшие цветы. Мало утешения в том, что вандализм происходит по незнанию. Миллионы лет человеческой жизни дали множество достижений. Почему же отринуть их? Целесообразность учит бережности. Соизмеримость напоминает о гармонии, о ритме. Они — путь к счастью.

Не опасайтесь твердить о красоте. Необходима поливка Сада Прекрасного. Засуха погубит все живое. Но если даже пустыни могут ожить под заботливою рукою, то и обиход может зацвести редчайшими цветами. Семья, вдохновленная искусством, будет прочным оплотом государства. Целые страны живы хотя бы воспоминанием о своих творческих продвижениях. Даже далекое достижение не ржавеет и спасает народ от разложения. Никто не дерзнет сказать, что о красоте творчества уже достаточно сказано и сделано. Совершенствование, познавание, любование — беспредельны. Велик магнит счастья.

Хороша радость о прекрасных произведениях. Подъемы счастья возникают и преображают все окружающее. Первая ступень будет собирательством: "мои вещи", "моя радость". Но затем образуется и следующая ступень, когда условие самости уже отойдет. Почему вещь "моя"? Надолго ли? Пусть она несет радость всем. При таком мышлении зародится и третья ступень, возникнет расширение сознания. Вот где истинная, нестесненная радость! Взлеты счастья!

"Когда говорим о сердце, говорим о Прекрасном". "Сердце несет в себе красоту Бытия". Сердце, как творческий магнит, несет в себе огненные энергии. Можно ли без этих максим касаться области радости и счастья? Чувствознанием утверждается радость. Не возрадуется человек безобразию, если пылает его сердце. Вдохновительно, что, говоря о счастье, должно утверждать и радость и сердце — талисманы против отчаяния, скуки, падения, разложения. "Пусть сознание влечется в самый Прекрасный Сад".

"Час утверждения Красоты в жизни пришел. Пришел в восстании народов. Пришел в грозе и молнии".

Счастье — в гармонии, в равновесии. Но это равновесие зиждется на ритме. И солнце работает взрывами. Так же и эволюция полна взрывных революций. Сложны ритмы мироздания. Трудно расширенному сознанию, когда оно окунается в беспредельность. Недаром малые сознания по своему размеру чувствуют себя по-своему более счастливыми. Но счастье беспредельно, и оно знает неизбежность творческих полетов. Да совершится скорей!

Нелегок путь к счастью, к равновесию энергий. И хорошо, что эти твердыни одолеваются в трудах. Велико мгновенное озарение, но нужно суметь охранить этот огненный цветок, чтобы он преобразил всю жизнь. Пусть светит всему кругозору. Не страшны тогда ужасы и призраки.

В счастье искореняется страх. Учат ли о том, как нужно изгонять страх? Мужество есть щит счастья. Но такой щит должен быть выкован в огне подвига. В любом обиходе, в каждом труде может коваться доспех подвига. Мудро произнесено "герои труда". Битва за лучшее будущее не только на полях сражений. Неутомимость, терпение, достижение лучшего качества испытываются в жизни каждого дня. Подвиг человечности нарастает в трудах. Счастье — в сознательном труде. Песнь труда есть великое созвучие всех взыскующих.

Многи препоны в потоках жизни. Многи опасные камни и стремнины. У счастья много врагов. Всякие злобы, уныния, зависти, клеветы, сомнения — мало ли что выползает и грызет корни счастья. Среди мрачных врагов будет и чрезмерная механизация нашего века. Механизация может глушить народное творчество. Механизация может разрушать Культуру. Даже цивилизация может страдать от непомерной механизации. Вот усиленно развивают передачу энергии без проводов. На первый взгляд, польза несомненна и для телевизии, и для радио, и в многих новейших изобретениях. Но кто знает, насколько можно нагнетать пространство насильно уловленными энергиями? Уже знаем, как переполняется пространство противными радиопередачами. Сбиваются токи и глохнут в непомерном напряжении. Доколе?

Конечно, беспроводная передача энергии помогает осознать позабытые силы человека. Энергия мысли до сих пор лишь частично признается, а для невежд остается в пределах какого-то колдовства. Беспорядочное, хаотическое мышление тоже будет в рядах врагов счастья. Учат ли в школах о значении мысли? Или же эта великая наука остается в числе запрещенных познаний? Доколе?

Натолкавшись и наблуждавшись, опять придут к красоте. Старая поговорка: "Красота спасет мир" опять оживеет. Можно ли в дни Армагеддона говорить о красоте? И можно и должно. В красоте — не сентимент, но реальность, мощная, подымающая, ведущая. В глубинах сознания нечто уже было известно, но нужна была искра, чтобы заработала машина. Блеснет искра, осияет блеском прекрасным, и умаявшийся труженик опять восстанет, полный сил и желаний. Захочет и совершит. А препоны и трудности окажутся возможностями.

Но не блеснет красота подслеповатому глазу. Нужно захотеть увидеть красиво. Без красивости, но в величии самой красоты. Счастье в том, что красота неиссякаема. Во всяком обиходе красота может блеснуть и претворить любую жизнь. Нет запретов для нее. Нет затворов пресекающих. На крылах красоты обновляются силы, и взор владеет пространством. Счастье — в радости. Радость — в красоте.

1941 г.

"Из литературного наследия"

Вестники

Забавно бывает слушать суждения о своих произведениях когда люди не подозревают, что автор перед ними. Помню как Брэнгвин описывал мне моих "Идолов", они ему понравились на выставке в Венеции. Принц Петр Греческий рассказывал о моей мозаике в Почаевской Лавре. Жорж Беллоус толковал о "Половецком стане". Много таких недоразумений. Не следует прерывать рассказчиков. Они говорят о чем-то, их поразившем, а это всегда любопытно.

Началось "Гонцом" — в Третьяковке. С тех пор много было "Вестников" — и в Америке, и в Европе, а теперь "Вестник" останется в Траванкоре. Ишь, куда заехал! Доплыл — ведь и этот так же, как и первый, в челне (только на горном озере). Имеется в Адьяре "Вестник", также и в Аллахабаде. Теперь один побывает в Хайдерабаде. Все они разные, из разных народов, с разными вестями. И на конях, и на челнах, и на кораблях, и пешеходами — все они с чем-то неотложным, спешным.

Удивительно, сколько побочных обстоятельств вырастают, надвигаются, изменяют все начинания. Никуда не уйти от них. И бороться нельзя, только бы энергия не убывала. Только бы уныние в каком-то обличье не проникло. Ударность труда надо сберечь. Обстоятельства отойдут, изменятся. Благо, если можно признаться самому себе, что труд — творчество не пострадало.

Как часто отмершее и не было в сущности живым. Сделало свое временное назначение и уступило место более спешному. Другой "Гонец" прискакал. Другой "Вестник" постучался. Бесчисленны, неохватны океанские волны. Не успеть усмотреть очертания, когда новый вал уже шумит и кажется самым примечательным.

Ждут друзья весть. По-разному понимают ее. Иногда радуются малой вести, а не большой. В разных странах и психология различна. Но вестник даже в одежде телеграфиста уже нечто особенное. Советуют: сообщайте все значительное не письмом, а телеграфно. Как раньше говорили с волнением: "Телеграфическая депеша"! Значит, мол, что-то произошло. Что-то новое, обновляющее. Стучится вестник, и чем необычнее час, тем трепетнее ожидание. Мал конверт, скупы слова, но в них спешная весть. Хочу добрую весть!

25 Марта 1941 г.

Публикуется впервые

Особая весна

Весна — на редкость дружная. Пышно зацвели персики, абрикосы, сливы, вишни. Догоняют их груши, яблоки, айва… Все разукрасилось — точно бы перед чем-то наступающим. Благоухают глицинии, ирисы, гиацинты. Точно бы все заторопилось. Елена Ивановна говорит: "Как никогда, хочется упиться цветами". Что это? Опять предвидение? Пока не было ни града, ни ливня. И цветы и овощи целы. Вылезают из земли лилии. Уже распускаются розы. фризии, туберозы, флоксы, гвоздики торопятся. Магнолия готовит цветы. За все годы не запомним такое цветение. Да, да все заспешило.

В журналах все чаще повторяется слово о Культуре, об Искусстве. Как бы за якорь ухватились. Кто твердит добросовестно, а кто — лишь бы цветные очки надеть. В долину ожидается много разных приезжих. Именно разных. Точно бы открыли мирное место и торопятся вздохнуть в мире.