Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том Ι

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том Ι
• Автор: Николай Японский
• Издательство: "Гиперион"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-89332-090-5 ISBN 5-89332-091-3 (1 т.)

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912). Приехав в Японию в возрасте 24 лет, о. Николай в течение пятидесяти лет занимался миссионерской деятельностью. Им были основаны семинария, школы богословия, иконописная мастерская. В совершенстве изучив японский язык, он перевел для своих прихожан–японцев Священное Писание. Когда он скончался, японская православная община насчитывала 34000 человек, и это его прямая заслуга. Помимо миссионерской деятельности о. Николай проявил себя и как незаурядный ученый, оставивший в своих дневниках уникальные этнографические материалы о Японии, зафиксированные им во время своих многочисленных путешествий по стране — от деревни к деревне, где жила его паства. В Японии отец Николай пользовался и пользуется необычайной известностью, а его заслуги — всенародным признанием. Интерес к нему появился и в России, особенно после его канонизации русской Православной церковью (10 апреля 1970 г.).

Первый том дневников охватывает период с 1870 по 1880 гг.

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Исходный pdf - http://mirknig.com/knigi/religiya/1181616647-dnevniki-sv-nikolaya-yaponskogotom-1.html

---

В 9–м часу, устроив с помощью о. Моисея, чтобы ворота в Лавру не были затворены после 10–ти часов, я отправился к Гильтебрандту и в дружеском семействе хорошо провел вечер. Лег спать около 2–х часов.

16 сентября 1879. Воскресенье

Чтобы написать статью, положил вставать, как и в Японии, в 3 часа: Андрей и разбудил; но такое полусонное состояние было, что спустя час опять лег. Побыл за ранней обедней в Крестовой. Служил сам Владыка Исидор. Пели, конечно, превосходно. После обедни отправились с Афонским о. Арсением к В. И. Сушкину. Славный старец, и по лицу — точно праведник, — редко можно видеть такое светлое, тихое, доброе лицо. Пообедали. К сожалению, я скоро должен был уехать, так как хотелось побыть в Академии на магистерском диспуте М. Чельцова, на который еще вчера нашел приглашение на столе и который имел начаться в час. Вернувшись к себе на минуту, был задержан вошедшим Ив. П. [Иваном Петровичем] Корниловым, который привел с собою еще генерала (в звездах) Ив. Феод. [Ивана Феодоровича] Золотарева; они зашли от Митрополита. Золотарев — горячий старик; слушая о порядках Японии, вдруг схватил меня за руку и воскликнул: «Батюшка, нельзя ли оттуда прислать человека к нам — поучить нас!» Удивительное недовольство у всех текущим порядком вещей! Революция, или — важные государств. [государственные] перемены, — в воздухе. Золотарев звал также к себе.

На диспуте приятно было вновь увидеть старых учителей, актовую залу, послушать умную речь Кояловича. взглянуть на молодежь. Защищался магистрант очень плохо; впрочем, провозгласили магистром. Выходя, у крыльца встретился с графом Путятиным. Встретился точно с отцом родным. Граф зашел ко мне, обещал все содействие; но у него на руках теперь еще дело об Иерусалимской Миссии. Что за возмутительное! Хотят закрыть духовную Миссию, — чем в корень было бы подрезано все православие в Палестине. Авось, граф отстоит ее. Звал к себе в Гатчину; обещался приехать в четверг.

Еще когда граф сидел у меня, пришел барон Ф. Р. Остен–Сакен; тоже принимает горячее участие в Миссии, выражается, что это дело мировое. Дал мне благую мысль прямо обратиться к Министру Финансов Грейгу; кажется, так и сделаю, приготовив записку. Зашел к эконому Лавры, который очень любезно обещал, когда я буду опаздывать из города, свободный пропуск в ворота Лавры, — а также предложил пользоваться монастырской лошадью и экипажем для выезда в город, что будет значительным пожертвованием для Миссии, так как расход на извозчиков огромный. Гулял в Митрополичьем саду, о чем мечтал еще в Японии, так как не знаю более поэтического места для прогулок.

17 сентября 1879. Понедельник

Утром, в лаврской пролетке, отправился на Васил. [Васильевский] остров, к М. Ф. Цивилькову; чрезвычайно приятно было увидеться с старыми Хакодатскими друзьями. Взяв от него сведения, когда и с кем увидеться в Министерстве ин. [иностранных] дел, заехал к Ив. Ив. Демкину и, не застав его дома, нашел записку с адресами; по указанию записки отправился к Ив. Ив. Суздальцеву. Что за милое семейство! Обласкали точно родного и оставили завтракать, после чего отправился на квартиру к Мих. Ник. [Михаилу Николаевичу] Никонову поблагодарить его за выдачу мне курьерских из Японии, — болен он; я оставил карточку. Отсюда заехал в Азиатский департамент и явился Вице–директору Мельникову, он представлен Управляющим за министра Жомини; отсюда поднялся в Департамент личного состава и увидался с Алферьевым, который доложил обо мне Гамбургеру и ввел к нему; повидался с Крушевским; сделал визит барону Остен–Сакену, директору Депар. [Департамента] внутренних сношений. Все принимают дело Миссии очень сочувственно, особенно Мельников и барон О. Сакен; только все говорят, что деньгами Министерство помочь не может, а нужно просить из Государств. казначейства, причем барон Сакен выражается, что «деньги должны найтись — миллионы тратятся на пустое, а на это дело „мировое” (как он выражается), как не найтись!» Гамбургер настаивал, «чтобы рельефно представлена была польза от связи с Японией; тогда Государст. Совет не постоит».

Виделся еще в Азиат. депар. [Азиатском департаменте] с генер. [генералом] Воеводским; как же он постарел! Совершенный кощей! А в Департ. личного состава со священником Образцовым из Стокгольма, женатым на дочери бывшего кафедр. [кафедрального] протоиерея Смол. [Смольного] Жданова. Из Министерства заехал к графине Ламберт поблагодарить за пожертвование; застал у нее жену Товарища Министра Внутр. Дел Мартынова, с которой графиня и познакомила меня; обе с интересом слушали об Японии. Графиня сказала, чтобы я, в видах пользы для дела, побыл у Мартынова, и указала время — утром. Говорила еще, что получила письмо от Черкасовой, в котором ни слова обо мне, из чего графиня заключила, что она не спокойна и имеет нечто против меня (хотя графиня, выражаясь весьма мягко, не сказала именно так).

Вернувшись в Лавру, познакомился с соседом, Архиманд. [Архимандритом] Арсением, настоятелем Новоезерского монастыря Новгородской губ. [губернии], живущим здесь по тяжебному делу, — так как от монастыря мошенническим образом отняты три озера. Рассказывал он много об упадке нравов нынешнего времени. В 8 часов отправился к товарищу по Академии, очередному архимандриту Анастасию. Запросто и весьма приятно провели вечер во взаимных рассказах. Из него вышел замечательный проповедник, к сожалению, весьма мало пишущий. От него вызывали к цензору Иосифу, у которого сидел и хотел меня видеть Пермский протоиерей о. Евгений Попов, трудившийся тоже по миссионерству между местными язычниками; он писал раз ко мне в Японию; очень хочет иметь Японскую Библию для подарка кому–то. Я обещался прислать, когда будет ехать сюда о. Анатолий, наши переводные христианские книги.

18 сентября 1879. Вторник

Утром пришел какой–то преуморительный и замечательный в своем роде субъект — Лазарев, предпринимающий устроение Лавры на Елеонской горе, будто бы с благословения Иерусалимского Патриарха Иерофея. Враль, каких я не видел доселе. Он и поэт — читал стихи свои, и музыкант «чудотворных» пьес, и издатель икон и картин, которые, однако, в Мюнхене, и друг Императоров; Наполеон III предлагал ему жениться на своей родственнице — Богарне, но он отказался. И при всем том, может быть и вредным человеком; об Антонине — почтеннейшем и добродетельнейшем, говорит мерзопакостно; о Митрополите выражается неучтиво; а невежество всему наглому готово верить; и верит, — недаром у Лазарева багровое лицо, пить на что–нибудь нужно же, — и все то кровь и пот русского невежественного народа. Прискорбно! Таких смердящих людей на каторгу бы или в сумасшедшие дома! А русский народ питает и поит водкой их до сизости. В 8 часов поехал к Григорию Никиф. [Никифоровичу] Петрову. Старец. Вот — Божий–то человек. Даст он на Миссию или не даст — праведна была его молодая жизнь, или порочна, но он — несомненно будущий житель рая. Застал Скорбященскую Божию Матерь в доме.

Молебен только что был кончен. Батюшка — Георгиевский, пожертвовавший снимки Богоматери для Миссии, сидел на диване и пил чай. Гр. Никиф. [Григорий Никифорович] тихо и скромно вышел и провел меня в гостиную, чтобы усадить за чай. Скоро стали отпускать икону. Видел весь процесс благочестия… Явился к Преосв. Палладию Рязанскому. члену Синода. Совет — поскорее принимать Епископство, не споря много о деньгах для нужд Миссии!.. Да и куда же вникать в дела Церкви, живя временно и имея обузу своих собственных епархиальных дел. Здесь же, у подъезда, я встретил мужичка–рязанца, пришедшего к Владыке; то дело, конечно, решит Владыка здраво. В доме Духовного Ведомства, на Литейной, явился: Н. И. Смирнову, причем смешно сконфузился камердинер, сказавший сначала, что его нет дома. — К. А. Вощинину, неподражаемо любезному, хотя, по словам Ф. Никол. [Федора Николаевича] — двоедушному, А. Гр. [Андрею Григорьевичу] Ильинскому, замечательно умному человеку, Ил. Ал. [Иллариону Алексеевичу] Чистовичу, принявшему чрезвычайно любезно, и В. Егор. [Владимиру Егоровичу] Расторгуеву с супругой — очень милым и добрым людям, бывшими любезными еще в прошлый мой приезд в С–Пбург. — Все — за дело Миссии всей душой; но денег нет. И правда: Ильинский ясно и просто рассказал мне, что из Св. Синода последнее отдали на Миссию: дальнейшее зависит от Госуд. казначейства. Смирнов и Ильинский пожелали иметь к приезду Обер–прокурора [13] краткую записку — с цифрами — что и на что. Чистович сказал приятное слово, что Толстой — человек с принципами, хотя и ошибается, доверяясь людям, которые раз овладели им. Ив. Ал–чу [Ивану Александровичу] Ненарокомову, живущему в следующем доме, оставил карточку. После обеда был у генеральши Лукьянович. Она еще в имении и, вероятно, 6 недель не будет сюда, так как муж помер 14 сентября. Заехал к Ф. П. Корнилову — не застал дома. До 1 часу можно только застать его. Бажанова В. Б. [Василия Борисыча], члена Синода, тоже не застал дома — оставил карточку. Генерала Лошкарева застал за живописью; доктор и дочь были в мастерской; генерал болен. Что за оригинал! Прежде всего притащил Конфуция на китайском и стал читать из него. Потом разлился в любезных фразах, выразил готовность списать с меня портрет, — словом — умный человек, но артист, — живой и не совсем последовательный, хотя и старый. По пути к Ив. В. [Ивану Васильевичу] Рождественскому заехал к Ф. Н–чу [Федору Николаевичу], да и просидел у него часа три, после чего не оставалось ничего лучше сделать как вернуться домой. С Ф. Н–чем просто отдыхаешь и воскресаешь душой. И семейство у него такое милое!