Пол Андерсон - Война крылатых людей

• Название: Война крылатых людей
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Амбер, Лтд
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-88358-017-3

Во второй выпуск собрания сочинений Пола Андерсона вошли три романа — Война крылатых людей, Возмутители спокойствия, Звездный торговец, объединенных общностью темы — деятельностью Галасоциотехнической Лиги и ее героя — Николаса ван Рийна.

---

— Его зовут Хаф Падрик, благороднейший.

— Ах… крр… Они скоро вернутся?

— Не знаю, благороднейший. Разве есть что-то спешное?

— Нет. Наверное, нет. Но мне это не нравится, — Джадхади повернулся к туземному гвардейскому офицеру. — Пусть их разыщут и вернут. Писцу — издать приказ о том, что земцам запрещены контакты с представителями Галасоциотехнической Лиги.

— Благороднейший! — другой земец, не стоящий на страже в тронном зале (в этом зале на всем его протяжении между полированными колоннами из ярко-зеленого камня было много свободных от дежурства земцев и отнакаджи), выступил на середину. Это был бородатый старик с совершенно белыми волосами, спускавшимися до плеч. Держался он очень прямо. Фолкейн встречал его и на предыдущих аудиенциях: его звали Гарри Смит, он был главой фратрии и ее представителем при императоре.

— Я протестую!

В зале стало очень тихо. Тени от свечей, вставленных в серебряные канделябры, колебались, и их огни отражались в полированном мраморе, блестящих мехах и богатых туземных тканях. Из курильниц тянулся дымок ладана. Арфисты в дальнем конце зала прекратили брать аккорды, стоявшие перед Фолкейном роскошно украшенные часы, казалось, затикали громче.

Джадхади окаменел в своем кресле. Драгоценные глаза Зверя сверкали так же злобно, как и его собственные.

— Что ты сказал? — выдохнул император.

Смит, стоя перед ним по-солдатски прямо, ответил:

— Благороднейший, мы, земцы из твоей гвардии, как и все, негодуем по поводу неповиновения Роберта Торна. Он больше не является одним из нас, мы не желаем видеть в наших рядах ни его, ни его последователей. (При этих словах женщина из караула бросила на него свирепый взгляд.) Позволь нам только двинуться на Рангакору, и мы докажем тебе, что фратрия земцев всегда остается рядом с фратрией деодакхов точно так же, как это было в годы первого Джадхади. Но ты не веришь нам. Ты держишь нас без дела, ты шпионишь за каждым нашим шагом, ты позволяешь другим фратриям выполнять при дворе обязанности, которые с момента сооружения дворца исполняли только мы. Мы переносим это терпеливо, понимая, что тебе неведомо, насколько в нас силен голос крови. Тем не менее мы недовольны. Люди в Железном Дворце ворчат. Если ты открыто оскорбишь нас, я не отвечаю за последствия.

На мгновение их взгляды скрестились. А затем Джадхади взглянул на своего главного мага.

— Что скажешь ты, Нагаджир? — сердито спросил он.

Выступивший вперед икрананкиец в одежде со знаками своей магической власти не стал говорить об очевидном, — о том, что в этой комнате находится не меньше пятидесяти вооруженных земцев, которые немедленно отомстят за грубое обращение с их вождем. Наоборот, он хитро прохрипел:

— Это дело не стоит твоего внимания, о благороднейший. С твоими выдающимися гостями встречались всего лишь несколько гвардейцев. Какая разница, что они думают об этом посещении?

— Я говорю в твоих собственных интересах, — коротко добавил Гарри Смит.

Фолкейн решил, что пришло его время.

— Если будут продолжаться оттяжки, то положение станет слишком серьезным, не так ли?. — спросил он. — Прими мое предложение, и мы возьмем Рангакору; откажешь — и мы отправимся домой. Каково будет твое решение?

— Кр-ррак! — император уступил. — Отменяю свой приказ, — сказал он Фолкейну. — Я не могу принимать решение с закрытыми глазами. Мы очень мало о вас знаем. Даже с самыми добрыми намерениями вы можете навлечь на нас злых духов. Из-за этого я и вызвал тебя сегодня. Объясни свои обряды Нагаджиру, чтобы он смог оценить их.

«Ох, нет!» — простонал про себя Фолкейн.

Тем не менее он нашел беседу интересной. Он давно уже удивлялся абсолютному отсутствию религии у туземцев, но не решался расспрашивать об этом Гурджанджи. Он не смел расспрашивать о деталях и Нагаджира — проявлять невежество было так же опасно, как и пребывать в нем, — но некоторую информацию он все же сумел собрать косвенным путем. Утверждая не всегда искренне, что он не все понял, он осторожно наводил мага на интересующие его темы.

Лишь слабоумный или турист способен на основе знакомства с одной культурой делать выводы о целой планете. Однако всегда можно утверждать, что наиболее развитая культура имеет и наиболее сложную теологическую систему. Но теология Катаидарана оказалась поразительно незрелой. Фолкейн не был уверен, можно ли вообще назвать эту мешанину религией. Здесь не было никаких богов — только обычный ход событий, ожидаемая последовательность вещей, происходящих с того момента, как первичный Огонь соединился с первичным Льдом и образовал Вселенную. Но было множество персонофицированных демонов и духов — назвать их можно было как угодно; они старались восстановить хаос. Главной их целью было нести разрушение. Их удерживали в рамках с помощью магии, включавшей сотни повседневных табу и обрядов, которые исполняли Нагаджир и его коллеги.

Но маги вовсе не обязательно должны были быть добрыми. Никогда нельзя быть уверенным, что их не подкупили и что они не направляют свою волшебную власть на разрушение.

Мифология была так же параноидальна, как и весь образ мыслей икрананкийцев. И Фолкейн уже начал отчаиваться в возможности заключения торгового договора.

— Да, несомненно, — сообщил он, — мы в Галасоциотехнической Лиге могущественные волшебники. Мы глубоко проникли в законы, которые правят миром. Я был бы рад научить вас наиболее величественному обряду, который мы называем покером. А для отвращений несчастий мы можем продавать вам талисманы по неслыханно низким ценам. Мы, например, продадим вам волшебную траву — четырехлепестковый клевер.

Нагаджир, однако, пожелал узнать подробности. Магия Фолкейна могла оказаться менее эффектной, чем утверждает человек: разрушение искусно соблазняет людей и толкает их к гибели. Может даже оказаться, что это черная магия. Благороднейший должен понять, что нельзя исключать и такую возможность.

Не будучи Мартином Шустером, способным изменить любую религию, внеся в нее элементы Каббалы, Фолкейн нуждался в такой увертке.

— Я подготовлю общий очерк, благороднейший, который мы сможем изучить вместе. «Боже, помоги мне! — воскликнул он про себя. — Или, скорее, Чи Лан, помоги мне. Эдзел новообращенный буддист, и он вряд ли способен на что-нибудь, кроме успокоительных междометий, я больше рассчитываю на Чи — я видел, как она прекрасно гадает на картах. Я вызову ее, и мы что-нибудь придумаем…»

— Если вы сделаете аналогичный очерк, — проговорил он снова вслух, — ваших собственных верований, это будет очень ценный гуманитарный обмен.

Нагаджир широко раскрыл клюв. Джадхади поднялся в золотых стременах, потряс копьем и крикнул:

— Ты хочешь проникнуть в наши секреты?

— Нет, нет, нет! — вспотев, Фолкейн широко расставил руки. — Не нужно ничего, что составляет тайну фратрии. Только то, что знают все, кроме чужеземцев вроде меня.

Нагаджир успокоился.

— Это можно сделать, — сказал он, — хотя на это потребуется время.

— Сколько?

Нагаджир пожал плечами. Вряд ли кто-нибудь из них мог указать точное время. Хотя механические часы были известны им уже в течение нескольких столетий, а земцы внесли в них некоторые усовершенствования, катандаранцы использовали их лишь для уравнивания периодов работы. Рожденные в мире без ночей и времен года, туземцы с трудом представляли себе периоды более короткие, чем их семидесятидвухлетний год. Икрананкийцы работали, пока в этом была необходимость или пока они не уставали. Несомненно, такое отношение к работе способствовало хорошему пищеварению, но Фолкейну оно не нравилось.

— Я могу идти, благороднейший? — спросил он.

Джадхади разрешил, и Фолкейн удалился, испытывая сильное желание плюнуть благороднейшему в глаза.

— Принесите мне обед, — приказал он слуге, провожавшему его обратно, — материалы для письма и хорошую порцию выпивки.

— Какого сорта выпивка?

— Самого крепкого, конечно. Брысь! — и Фолкейн задвинул занавес, служивший ему дверью.

Кто-то схватил его за горло.

— Ах! — сказал он, пытаясь выхватить оружие и пинаясь.

Его нога ударила по голенищу сапога. Свободной рукой нападавший сжал его за запястье. Фолкейн был силен, но он не успел выхватить оружие, так как другой человек перехватил его свободную руку. Фолкейн пытался вдохнуть воздух. Перед ним появился третий человек. Он отодвинул скрывавший его щит и оттуда выглянуло лицо Стэфы Карле. Правой рукой она поднесла к лицу Фолкейна влажную тряпку. Человек, сжимавший горло, разжал руку. Непроизвольно Дэвид набрал полные легкие воздуха; острый запах ударил в нос и увлек его во тьму.

7

Обычно, — говорил Хаф Падрик, — старый город — не самое безопасное место в мире. Помимо того что он был домом фратрий, которые специализировались в убийствах, воровстве и вооруженном грабеже плюс в менее антиобщественных занятиях типа азартных игр и проституции, так вот, помимо этого он был излюбленным местом пребывания остатков прежних родовых групп, сохранившихся после завоевания власти деодакхами. Земцы здесь ходят группами. Однако вы, Эдзел, сами по себе можете сойти за целую группу.