Петр Люкимсон - Фрейд: История болезни

• Название: Фрейд: История болезни
• Автор: Петр Люкимсон
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Психология
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03673-4

В книге представлена научно-популярная биография Зигмунда Фрейда (1856–1939) — создателя психоанализа, оказавшего огромное влияние не только на последующее развитие психиатрии, психологии, философии, социологии и других отраслей гуманитарного знания, но и на всё мировоззрение современного человечества. Отталкиваясь от высказывания Фрейда, что главным его пациентом был он сам, Петр Люкимсон ведет его жизнеописание как «историю болезни», убедительно доказывая, что в основе теории психоанализа лежат психологические и психиатрические проблемы героя книги, порожденные его принадлежностью к еврейскому народу и особенностями жизненного пути. Обобщая и анализируя наследие Фрейда, а также многочисленные труды, посвященные его жизни и учению, автор пытается отделить сделанные им подлинно гениальные открытия в области познания человеческой природы от спекуляций и передергиваний, которые Фрейд не раз позволял себе в различных трудах.

знак информационной продукции 18+

---

Фрейд на том этапе развития психоанализа видел слабость концепции Адлера в том, чем потом грешил сам, — в попытке создания глобальной философской системы.

«Психоанализ поставил своей ближайшей задачей объяснение неврозов и взял за исходные пункты оба факта сопротивления и перенесения и, принимая во внимание третий факт — амнезии, дал им объяснение в теориях о вытеснении, сексуальных двигательных силах невроза и о бессознательном… Теория Альфреда Адлера идет гораздо дальше этой цели; она хочет поведение и характер людей объяснять тем же приемом, что и невротические и психотические заболевания…» — писал Фрейд[208].

Далее Фрейд справедливо указывал, что обращение Адлера к социальным мотивам, попытка заменить сексуальность «желанием властвовать» (что было характерно для самого Адлера), по сути дела, ведет к «рационализации бессознательного», то есть убивает саму идею психоанализа.

Наконец, он обращал внимание и на несостоятельность «биологической» части концепции Адлера. «Кажется совершенно невозможным и противоречит прямым наблюдениям, что ребенок — мальчик или девочка начертали план своей жизни, основываясь на первоначальном презрении к женскому полу… Картина жизни, которая вырисовывается из системы Адлера, основана целиком на агрессивном влечении; она не оставляет места для любви. Приходится удивляться, что столь безотрадное мировоззрение обратило на себя внимание, но не следует забывать, что стонущее под игом половой потребности человечество готово воспринять что угодно, если только приманки выставить „преодоление сексуальности“…» — писал Фрейд, не то чтобы не замечая, что некоторые суждения Адлера о мужской и женской сексуальности являются экстраполяцией его собственных взглядов, но выступая против подобной экстраполяции как таковой.

Адлер, надо заметить, не менее четко выявлял слабые стороны учения Фрейда. Он обратил внимание, что Фрейд вращается в порочном кругу, объясняя причины вытеснения в бессознательное влиянием культуры и одновременно объявляя культуру причиной возникновения вытеснения.

Опасность Адлера, как объяснял Фрейд в письме Юнгу в конце 1910 года, заключалась в том, что «он сводит на нет сексуальное желание, и наши оппоненты могут заговорить об опытном психоаналитике, выводы которого радикально отличаются от наших. Естественно, в своем отношении к нему я разрываюсь между убеждением, что его теории однобоки и вредны, и страхом прослыть нетерпимым стариком, который не дает молодежи развернуться».

Но полная правда, как уже было сказано, заключалась в том, что идеологические разногласия между Адлером и Фрейдом чем дальше, тем больше накладывались на растущую взаимную личную неприязнь. Фрейд видел в Адлере «массу мелочной злобы, которая искажает его труды, и черты необузданной страсти, которые скрываются в них»[209]. Адлер не оставался в долгу и обвинял Фрейда в схожих грехах, прежде всего в желании быть богом и держать всех остальных в тени своей славы. Самое интересное, что правы в своих обвинениях были оба.

В январе 1911 года Фрейд решил, что пришло время решительно выкорчевать «ересь» Адлера. Поводом для первой атаки стали небольшие ошибки в «Центральном журнале по психоанализу», которые Фрейд объявил недопустимыми. В январе и феврале Венское психоаналитическое общество провело собрания, на которых резко осудило вероотступничество Адлера. «Теории Адлера слишком далеко отклонились от правильного пути. Пришло время открывать против него фронт… Конечно, я всегда ставил во главу угла желание быть терпимым и не давить авторитетом, но в жизни это не удается», — писал Фрейд в феврале пастору Пфистеру.

После этих собраний Адлер сложил с себя полномочия президента Венского психоаналитического общества, но всё еще продолжил оставаться в его рядах. Соратник Адлера Штекель даже на какое-то время примирился с Фрейдом и вернул себе его расположение, но колесо конфликта продолжало раскручиваться. В мае, после очередной острой дискуссии с Фрейдом об этиологии неврозов, Адлер покидает Венское общество.

Любопытно, что тогда же, в январе, Фрейд стал страдать от головной боли и забывчивости. Он решил, что это признаки старости и сужения артерий, и запаниковал. Однако вскоре выяснилось, что в его настольной лампе постоянно происходила утечка газа, но из-за своих сигар Фрейд не чувствовал запаха газа и медленно себя отравлял. Дело вообще могло бы закончиться взрывом, но, к счастью, всё обошлось. Фрейд написал Юнгу, что, заметив ослабление памяти: «…я не приписал всё неврозу и очень этим горжусь».

21 сентября в Веймаре организуется новый конгресс психоаналитиков, в котором принимают участие 55 делегатов. По окончании конгресса всем последователям Адлера было предложено либо присягнуть на верность учению Фрейда, либо покинуть Психоаналитическое общество.

Окончательный откол адлерианцев состоялся в октябре. Вскоре вместе с еще девятью бывшими учениками Фрейда Адлер создал Общество свободных психоаналитических исследований (в пику «несвободных» исследований Фрейда), которое в 1912 году было преобразовано в уже упоминавшееся Общество индивидуальной психологии.

Какие-либо контакты между двумя обществами не допускались, а Фрейд объявил Адлера жертвой тяжелого невроза, переросшего в паранойю, — как, впрочем, он делал и до, и после того со многими бывшими друзьями.

Таким образом, казалось, ряды психоаналитиков были очищены, и можно было продолжать плодотворную работу.

Между тем в 1912 году судьба готовила Фрейду новый удар.

* * *

Первые тучи в отношениях между Фрейдом и Юнгом появились уже на раннем этапе их общения, но Фрейд упорно не замечал их, убеждая себя, что наконец нашел «сына» и подходящего преемника. Так же, как и Адлер, Юнг был слишком амбициозен и самостоятелен, чтобы пребывать в тени Фрейда, по меньшей мере до конца жизни последнего. Он искал свой путь в науке, свое место в будущей истории человеческого духа и в январе 1911 года, в те самые дни, когда в Вене бушевали страсти вокруг Адлера и Штекеля, кажется, начал нащупывать его.

«Опасно яйцу пытаться быть умнее курицы. И всё то, что заключено в яйце, должно в конце концов набраться храбрости и выбраться наружу», — писал он Фрейду 18 января 1911 года. Намек был более чем прозрачный, но Фрейд, во-первых, всё еще безоговорочно верил Юнгу и в Юнга, а во-вторых, был слишком занят борьбой с Адлером, чтобы обратить на это внимание. Известие Юнга о том, что он собирается написать очерк по мифологии, также нисколько не встревожило Фрейда — напротив, он считал, что мифы представляют собой огромное поле деятельности для психоаналитика, так как несут в себе информацию о первичных неврозах человечества. Он сам в это время приступил к написанию книги «Тотем и табу», но работа не клеилась — возможно, начала сказываться многолетняя усталость и трата сил на войну с тем же Адлером, да и возраст, безусловно, уже давал о себе потихоньку знать.

Тем временем Юнг упорно не хотел посвящать Фрейда в детали своей работы и в письмах уходил от вопросов о ней. Впервые он решил раскрыть карты осенью 1911 года, на уже упоминавшемся Веймарском конгрессе. В своем докладе он рассказал о наблюдениях за рядом своих пациентов-шизофреников, а также «провидцев» (в наши дни мы бы назвали их экстрасенсами или просто людьми с паранормальными способностями). В ходе изучения их фантазий Юнг, по его словам, обнаружил, что все они в той или иной степени могут быть сведены к мотивам, встречающимся в мифах разных народов. Отсюда он сделал вывод, что существуют некие универсальные мифологические мотивы, которые, проникая в бессознательное людей, делаясь частью их психики, могут в итоге определить характер психопатических явлений, от которых они страдают. «Таким образом, — констатировал Юнг, — при шизофрении пациент страдает от воспоминаний человечества», то есть, по сути дела, перефразировал Фрейда, заменив личные воспоминания на память всего человечества.

Как уже говорилось, у Фрейда были сходные идеи, и потому даже когда первая часть очерка Юнга «Трансформации и символы либидо» вышла в свет, он не увидел в нем ничего, что противоречило бы классическому психоанализу. Лишь когда Эмма Юнг в письмах Фрейду рассказала, что Юнг опасается того, как Фрейд воспринял его очерк, отец психоанализа насторожился, перечитал «Трансформации…» более внимательно и попытался выяснить у Юнга, куда же тот «гнёт» во второй части очерка.

В ноябре Юнг наконец признался, что во второй части он подходит «к фундаментальному обсуждению теории либидо» и… собирается расширить это понятие. Для Фрейда эти слова прозвучали как удар грома: либидо как всеобъемлющее сексуальное желание было базовым понятием психоанализа, и любое изменение этой трактовки означало осквернение святая святых.